Он помог мне оправиться от горя, поддерживал в моём желании развивать свои силы в неожиданном направлении самообороны. Марко стал мне практически братом, которого у меня никогда не было. А свою ошибку мы осознали, когда поднялся вопрос о назначении даты свадьбы. Просто пришло осознание, что между нами нет даже малой толики страстной тяги, напротив, возможная близость воспринималась чуть ли не инцестом, настолько мы успели сродниться. Естественно, мы старались исправить свою «оплошность», пробовали ходить на свидания, поцеловаться, провести вместе ночь, но все попытки проваливались из-за внутреннего неприятия.
Вот только королева и слышать ничего не желала о нашем глупом, на её взгляд, затруднении. Убеждала в том, что наши тёплые отношения станут прекрасным плацдармом для семейной жизни. Мы были в корне не согласны, но нас на самом деле и не спрашивали. Нам разве что удавалось добиться отсрочки, благодаря успехам на военном поприще. Да только терпение Флорентины закончилось. Она ждала внуков, а я не представляла, как сумею хотя бы поцеловать того, кто стал мне практически братом, не то что родить от него детей. Двоих. Мальчика и девочку.
Интересно, если с полом сразу не выйдет, королева ждёт продолжения попыток?
– И как ты себе это представляешь? – меланхолично поинтересовалась я.
– Давай… напьёмся, – предложил он.
Я горько рассмеялась, хотя захотелось всплакнуть. Марко замечательный мужчина: серьёзный, ответственный, заботливый, с чувством юмора. И даже красивый! Но я его не хочу, наоборот, считаю постыдным хотеть его. Вот что со мной не так? Точнее, с нами что не так?
– О, вы здесь, – нам навстречу вышел Эдгар Снегур, супруг Флорентины и король Стоудора.
Мягкий характер и более низкое, чем у представительницы правящего рода, происхождение ограничивали его власть. Конечно же, ему подчинялись, но сфера его влияния была весьма мала. Чего не скажешь о двоюродном брате королевы – маршале Джорджи Александреску.
Но я обожала Эдгара, считала его практически вторым отцом. В тот злополучный день он спас мне жизнь, и с тех пор заботился обо мне, оберегал и часто помогал в обход королевы.
– Слышал о вчерашнем, – приблизившись, Эдгар приобнял меня и мазнул пальцем по моему лбу возле рассечения. – Как ты?
– Обошлось без сотрясения, – искренне улыбнулась мужчине.
Эдгар был высоким, атлетично сложённым брюнетом с голубыми глазами. Приятные черты лица, располагающая улыбка и безупречные манеры делали из короля прекрасного политика. Что особенно важно в свете открывшихся четыре года назад границ с другими странами.
Из-за политического скандала государства нашего материка прервали любые отношения и на долгие шестнадцать лет закрылись ведьмовскими щитами, прекратив любое взаимодействие. Каждая страна нашего материка осталась один на один с внутренними проблемами и угрозой Разлома – дыры в пространстве, через которые выходили монстры и опасная для природы мгла. Стоудор страдал от этой беды меньше других стран, но и нам пришлось нелегко. К счастью, четыре года назад границы открылись, времена изоляции позади.
– Рад, что обошлось без серьёзных травм, – он растёр мои плечи руками. – С каждым годом ты всё больше похожа на Вивиан. Но не характером, она любила тишину лабораторий, – вздохнул с грустной улыбкой.
– Да, вы часто об этом говорите. Но я не мама, мне нужно двигаться, чтобы чувствовать себя счастливой.
И найти убийцу родителей. Это подарит мне свободу.
– Но как же твоя команда допустила ранение? – отступив, он пожал руку сына и похлопал его по плечу.
Внешне Марко во многом пошёл в отца, что особенно бросалось в глаза, когда они стояли рядом.
– Никто не мог предположить таких масштабов. Планировалась просто слежка, – пояснил Марко. – Отец, ты должен поговорить с мамой. Она настаивает на свадьбе. Дала нам срок в месяц.
– Видимо, Флорентину подводит терпение, – нахмурился он, будто постарев на несколько лет. – Я попробую с ней поговорить. Вы не раз говорили, что между вами нет любви. Вы ведь и правда словно нашедшие друг друга брат и сестра, – и, покачав головой, двинулся к покоям королевы, даже забыв с нами попрощаться.
Иногда казалось, что тема нашей свадьбы более болезненна для него, чем для нас. Жаль, что его влияние на королеву весьма слабо. С каждым годом отношения между супругами становятся всё прохладнее.
Мы покинули дворец, сели в машину Марко. И как только она тронулась, я сбросила туфли и сунула ноги в удобные сандалии.
– Почему ты не сказал, что королева знает о тебе и Санде?
– Не хотел привлекать к этой проблеме и тебя. Мама… угрожала, что отправит её на невыполнимую миссию, если я не прекращу эти отношения.
– Значит, поэтому ты так резко перестал с ней общаться?
– Да, я боялся за неё.
– Твоя мать жестока, – хмыкнула я.
– Скоро она станет и твоей матерью, – отбил он сердито.
– И ты жесток, – я отвернулась к окну, обняв плечи руками.
– Прости, малышка, – потянувшись ко мне, он похлопал меня по колену. – Мама действительно не умеет слышать отказы. Не знаю, как нам быть…
– Ты бы женился на Белке, если бы не я? – спросила тоскливо.
– Да. Я люблю её, – ответил он, не дав себе и пары секунд на раздумья.
Сердце заныло, стало особенно грустно.
– Не переживай, сестрёнка, справимся. Я ведь и тебя люблю. Считаю красавицей. Надо только преодолеть этот блок.
– Удачи, – фыркнула я.
Никогда бы не подумала, что мужчина будет заставлять себя со мной спать.
Мы вернулись в особняк Марко, и здесь я развалилась в кровати с книгой под лечебным куполом в окружении сладостей. Вскоре жених присоединился ко мне с бутылкой вина.
– Алкоголь не решает проблемы, – пропела я, наблюдая, как Марко наполняет наши бокалы.
– Может, нам повезёт, – огрызнулся он, подавая мне напиток.
– Марко, нам везёт только на войне, – напомнила я ему, но отказываться не стала.
Кто знает, может, это действительно поможет. Вдруг мы проникнемся друг к другу не только платонической любовью, но и плотской. Впрочем, вряд ли всё пройдёт легко. Я ведь девственница.
– И в личной жизни повезло. Ты замечательная девушка, красивая, я уважаю тебя, люблю…
– И уговариваешь самого себя провести со мной ночь, – издевательски рассмеялась я, делая глоток из бокала.
Пила редко, ведь если выдавалось время на отдых, предпочитала отоспаться впрок. Алкоголь не способствует хорошему сну, лишь вызывает головную боль, а в больших количествах приводит к проблемам.
– Я стараюсь, – Марко прошёл к шкафу, запустил проигрыватель музыкальной дорожки, притушил свет в комнате, после чего вернулся ко мне.
Некоторое время мы лежали в молчании, ели сладости, тянули вино и слушали неспешные переливы флейты. Потом Марко вдруг забрал у меня бокал, отставил его на тумбу и подался ко мне, нависая надо мной. Но где-то не рассчитал. Я охнула, когда его рука легла на волосы и впечатала их в матрас, потянув у корней.
– Больно!
– Прости, – он перебросил вес тела на другую руку и склонился ко мне.
Поняв, что дальше последует поцелуй, я зажмурилась, просто закаменела и постаралась ни о чём не думать. Не ощущала томления или даже волнения, лишь холодную сосредоточенность перед необходимым этапом. И очень-очень старалась не вспоминать о Веге, как это часто бывает, когда дело подходит к поцелуям. Только шли секунды, но ничего не происходило.
– Кэсс, а как ты относишься к пакету на голову? – жалобно спросил Марко.
– Совсем идиот?! – взвившись под ним, я приподнялась, намереваясь зарядить ему по голове, но в итоге столкнулась с ним лбами.
Из глаз брызнули искры. Морщась и причитая от боли, мы разлеглись на кровати.
– Ты не смог… – вынесла вердикт я, проверяя, не открылось ли рассечение от удара.
– Это не так просто, – проворчал он.
– Эрик долго не раздумывал перед поцелуем, – буркнула я, отворачиваясь от него.
– Та-ак, – протянул он зловеще, обнимая меня со спины. – Эрик? Что за смертник позволил себе тебя поцеловать?
