— Райлен! — громко крикнул Иво, рванув к ним, но едва он оказался рядом, как его снесло с ног страшной волной ветра, посланной Райленом.
Быстро поднявшись, херсир понял, что его ярлу помощь не нужна. Несмотря на то, что одежда Райлена сгорела до тла, сам он оставался невредимым. И это, казалось, лишь сильнее разжигало ярость Дан.
— Ты убил моих родителей! — за гулом пламени Иво едва слышал её голос.
— Нет, дай мне объяснить, Дани, пожалуйста!
— Ты бросил меня, одну! Ты обещал!
— Да... — Райлен не пытался отрицать своей вины.
— Знаешь ли ты, что они со мной делали, когда узнали, что я маг?! Со мной не разговаривали, не прикасались, только ставили эксперименты, желая понять, сколько я смогу выдержать!
— Дани, пожалуйста... пожалуйста, девочка моя… — Рей уткнулся носом в её шею, прижимая к себе так, словно боялся, что кто-то её отнимет.
А потом — всё внезапно закончилось. С громким криком вспыхнув в последний раз, так, что широкий столб огня взметнулся в небо, Дан потеряла сознание.
Они сидели на коленях, на чёрной, выжженной земле, совершенно обнажённые. Вернее, Райлен сидел, прижимая девушку к себе, всё так же уткнувшись носом в её шею. Ярла заметно трясло.
Он что… плакал?
Дан находилась в его руках — неожиданно хрупкая, её спина изогнута так, что каждый мог проследить линию позвонков, уходящих к самым ягодицам. Она безвольно повисла на Райлене, чьи напряжённые мышцы выдавали его внутреннее состояние. Из многочисленных порезов медленно струилась кровь, но Иво уже сейчас видел что многие из них заживают.
Широкие ладони подхватили девушку за бёдра, прижимая к груди, затем переместились под колени, пока мужчина разворачивался так, чтобы никто больше не мог глазеть на её обнажённое тело.
А потом раздался приказ, и в голосе ярла не осталось ни следа той слабости, что они только что видели.
— Поставьте мне шатёр. Немедленно.
Глава 32. После поединка
Даниэла из клана Фэйрвейн.
Я проснулась от мерного, успокаивающего покачивания и резко открыла глаза, сев и тяжело дыша. В груди ворочалось тяжёлое чувство, пока я пыталась вспомнить последние события.
Орин!
Он с Дравнором, в безопасности… наверное. Но что, если Дув и Тронд сообщат окружающим, что у меня магия огня? Нет, никто не знает, что Хальдан и Даниэла — это один человек.
Разве что Гарвин Дрейгорн… он всё ещё мог быть жив.
Я осмотрелась — вокруг было темно, и каким-то образом я лежала буквально на перинах. При этом мерное укачивание означало, что я оказалась на телеге, хотя совершенно не помнила, кто и как донёс меня сюда.
Прислушалась к огням вокруг — ничего.
Магия всё ещё была на нуле, но, по крайней мере, я очнулась, хоть и чувствовала себя полностью выгоревшей.
Я помнила безумие, которое испытывала, будто бы всего несколько минут назад. Как мне хотелось сжечь Райлена, дать ему почувствовать хотя бы каплю той боли, что я испытала, когда узнала, что потеряла родителей. Когда вынуждена была рассказать об этом Орину и убедить его, что именно я, а не он, должна отправиться мстить за нашу семью.
Рей говорил мне что-то тогда, во время битвы. Кажется, что он этого не делал, но, честно говоря, я тогда не слышала ни его, ни кого-либо ещё. Мне казалось, что огонь стал моей кровью — он гудел в ушах, наполнял тело адреналином, рвался наружу.
Единственное, что я тогда хорошо уловила: «Ты умерла, Дани! Я видел твоё тело».
А это значило, что Райлен помнил меня. Никогда не забывал. И вся история с потерей памяти, скорее всего, была придумана лишь для того, чтобы отвадить остальных от попыток воспользоваться его прошлым.
Будто почувствовав, что я проснулась, Райлен тут же оказался рядом. Самодельный полог из шкур и тканей, установленный над телегой, приоткрылся, ослепляя меня дневным светом, и в открывшемся проёме показалась его лохматая голова.
Моим первым порывом было атаковать его, и я тут же рванулась вперёд, резко, не думая, целясь в шею.
Но не дотянулась — жёсткая рука перехватила моё запястье, а затем и второе, всё той же ладонью. Рей не делал ничего дальше — просто держал меня и смотрел. Я едва могла разглядеть его лицо из-за разницы между темнотой внутри, под пологом, и ярким светом снаружи.
— Дани, — прошептал он, и, хотя я не видела его выражения, почти физически чувствовала, как взгляд мужчины ощупывал меня. Он казался плотным, осязаемым, как и небольшое пространство между нами.
Я попыталась вырвать руку — удалось. Вновь потянулась к его горлу, но Рей неожиданно запрыгнул в телегу, под полог, ко мне, снова перехватывая руку и прижимая к себе.
Мне показалось, что я не могла даже дышать. Лицом оказалась вплотную к его шее, а нога, которую я пыталась вскинуть для удара, застряла под тяжёлой шкурой, а теперь и вовсе оказалась придавлена его коленом.
— Я не причиню тебе вреда. Просто полежи так, пожалуйста, — его голос, несмотря на просящие слова, звучал решительно, бескомпромиссно. — Я думал, что ты умерла… все эти годы…
— Мои родители, — прорычала я, упираясь руками в его грудь. Кулаки оставались сжаты вместе — он всё ещё держал мои запястья одной рукой.
— Я не убивал их, Дани. К моменту, когда хольд Ове оказался там, твой отец уже был мёртв, а мать сбежала, испугавшись гнева ярла Гудруна.
— Врёшь! — я дёрнулась, но Райлен сжал хватку сильнее, почти накрывая меня, придавливая плечом. — Отпусти!
— Не отпущу, пока не выслушаешь меня, Дани. Пожалуйста. Я не хочу причинять тебе боль. Дай мне хотя бы несколько минут…
Свободной рукой, той, что не сжимала мои запястья, он провёл по моему плечу — осторожно, почти нежно. Как будто успокаивал напуганное животное. Но эта его ласка взбесила меня ещё сильнее.
— Я была там! Я видела деревню! Соседка сказала мне…
— Конечно сказала. Потому что они уже знали, насколько ты была важна для меня. И боялись моего гнева. И твоего тоже. Ярл Гудрун убил твоего отца в случайной пьяной потасовке за недели до твоего приезда, Дани!
— Тогда как деревня оказалась уничтоженной?! В Тулле не осталось ни единого здания!
— Я думаю, кто-то сообщил им, что ты теперь мой личный маг. Моя… личная рабыня, — Он запнулся, произнося это, но затем продолжил, почти со злостью. — И Гудрун понял, что я буду в ярости, когда доберусь до них. Поэтому он присягнул на верность, считая, что, будучи моим вассалом, сможет избежать расплаты. Он послал гонцов, клянясь в преданности, и я отправил своего хольда с небольшим отрядом…
— Деревня была разрушена!
— Да. Я не знаю, какие конфликты были в твоём клане, но ваш ярл обещал своему племяннику, что клан никогда не станет вассальным. И эта позиция имела множество сторонников — тех, кто верил, что лучше умереть, чем отдать деревню мне.
Я тяжело дышала, больше не борясь с Райленом, пытаясь принять в своей голове, что он, возможно, не убивал моих родителей. Точнее, что люди по его приказу не захватывали деревню.
Могла ли я доверять его словам?
— Почему я должна верить тебе, а не Гроа, рядом с которой мои родители прожили всю жизнь? От тебя я не слышала ничего, кроме обмана и уверток.
— Потому что им куда удобнее объяснить смерть множества людей тем, что злой Наследник Равинора пришёл и разгромил деревню, чем признаться, что это сделали свои. Дани…
Каждый раз, когда он называл меня этим именем, в груди что-то царапало — глубокое, болезненное, слабое. Мне не нравилось это чувство. Я мечтала, что он перестанет звать меня Эллой, но совсем не ожидала, что моё настоящее имя из его уст прозвучит столь тяжело. И произносил он его теми же интонациями, что и в нашем детстве.
— Что, если я скажу тебе, что ты ещё можешь отомстить? Ярл Гудрун выжил. Он сбежал, оставив своего сына встречать ярость воинов клана и собственного племянника.
Жив?
Стоило ему это сказать, как я тут же попыталась вскочить, но Рей удержал меня, потому что я пошатнулась. Никогда прежде я не была настолько истощена магически и теперь не имела понятия, сколько времени понадобится, чтобы восстановиться.
