Извращенная гордость - Рейли Кора

«Монстров не существует», – говаривала моя мама давным-давно, когда я боялась засыпать в темноте и постоянно прокрадывалась в постель к Самюэлю. Тогда я ей не верила, и вот теперь встретила Римо.

Крики стихли.

Дрожа, я медленно опустила руки. И вдруг заметила нечто красное. Посмотрев на душевой поддон, я поняла, что вокруг моих ног бурлит красная вода. Я моргнула. И до меня дошло. Пол камеры был под уклоном, и вся жидкость стекала в слив душа. Мои ноги казались еще бледнее на фоне красной воды. Зрение, до того затуманенное, прояснилось, и я поняла, что стою в луже чей-то крови.

Я услышала собственный крик и попыталась выйти из поддона, но покрытие сделалось скользким. Поскользнувшись, я попыталась схватиться за стену. Обретя равновесие, я оглядела камеру. Весь пол был в крови, и посреди лужи стоял Римо, мрачная темная фигура со сверкающим ножом в руке. Его грудь и руки были измазаны в крови. Красный. Красный. Повсюду красный цвет.

Я все кричала и кричала, пока не выдохлась – в легких просто не осталось воздуха. И я не могла дышать.

Римо сунул нож в ножны и медленно подошел ко мне.

Я ничего не могла сделать – ни сбежать, ни забыть про кровь и мертвеца за его спиной Римо.

Я поскользнулась и упала на колени, мои ноги и руки погрузились в кровавую воду.

Римо поднял меня и прижал к себе, запах крови ударил в нос. Чтобы устоять на ногах, я вцепилась ему в плечи. Я посмотрела на свою руку и… Она была красной. Посмотрела вниз – красное. Моя кожа. Красная. Все красного цвета.

Тело Римо было покрыто кровью. Красной. Красной. Красной.

Я стала биться в его руках. Брыкалась как могла.

– Пожалуйста, – выдохнула я.

Римо взял меня на руки, и силы меня покинули. Босой, он пронес меня к двери, переступив через мертвое тело. Когда он успел снять ботинки?

Я почти зашлась истерическим смехом, но в итоге звук получился хныкающим. Это было уже слишком.

Римо зашел в соседнюю камеру и посадил меня на пол в душе. Я съежилась, не в силах сидеть прямо. Грудь у меня вздымалась, но я не дышала. Затуманенным взором я смотрела, как Римо снимает с себя окровавленную одежду и подходит ко мне. Голый. Это было все, что зафиксировал мой разум.

Я закрыла глаза.

Он снова взял меня на руки и поднял. На меня полилась ледяная вода, я резко вздохнула и тут же распахнула глаза. Римо наклонился вперед и прижался лбом к плитке на стене, заслонив меня от холодных струй. Его темные глаза смотрели на меня.

– Вода здесь нагревается не так быстро, – спокойно сказал он.

Так спокойно. Я оглядела его лицо. Устрашающее спокойствие. Никаких признаков того, что он только что убил человека, причем самым варварским способом. Даже когда вода стала теплой, зубы мои все еще стучали. Дрожь не прекратилась даже тогда, когда Римо на руках вынес меня из душа.

Римо вышел из подвала и направился дальше по коридору. Я запаниковала.

– Черт, – сказал кто-то. Голос был мужской.

– Дай мне гребаное одеяло, – прорычал Римо.

Сжав еще сильнее, он понес меня наверх. Я закрыла глаза. Меня охватила такая дрожь, что я даже не могла бороться. Что-то теплое и мягкое коснулось кожи, а потом меня положили на нечто кожаное.

– Ты не можешь голый вести машину через весь город. К тому же у тебя до сих пор кровь на теле.

– Ты поведешь, – заявил Римо, и я почувствовала, как он ложится на сиденье рядом со мной.

– Куда, мать твою, мы ее везем?

– Домой.

– Нино ни хрена не согласится на такое. Ты же знаешь, как он бережет Киару.

– Мне насрать. Заткнись и езжай.

Я сосредоточилась на дыхании и на воспоминаниях о том, что делало меня счастливой. Самюэль. Мама. Папа. София.

Не знаю, сколько времени прошло. Минуты слились в одно целое. Римо поднял меня и положил на что-то мягкое. Я с трудом открыла глаза, которые щипало от слез.

Первое, что я увидела, это постель, на которой лежала. Сатиновые простыни кроваво-красного цвета. Величественная кровать с балдахином. Столбы из черного дерева выглядели как переплетающиеся лозы. Тяжелые бордовые занавески, свисавшие над кроватью, закрывали меня от яркого солнечного света, лившегося в спальню через окно. Я подняла дрожащую руку и дотронулась до гладкой ткани. Белое на фоне красного, как тогда, в душе. Я содрогнулась, и у меня снова перехватило дыхание.

Римо подошел и сел на кровать, матрас под ним прогнулся. Он был обнаженный, и лишь кобура с ножом была перекинута через его плечо. Мускулы и шрамы, едва сдерживаемая сила.

Я отвела глаза и снова застучала зубами. Римо потянулся ко мне.

– Не надо, – едва слышно произнесла я. – Не прикасайся ко мне, – приказала я чуть увереннее.

Темные глаза Римо внимательно меня рассматривали. Он наклонился ко мне так близко, что я уже не видела ничего, кроме его лица.

– После того, что ты сегодня видела, ты все еще сопротивляешься? Не думаешь, что, подчинившись, ты облегчишь свои страдания? – Голос у него был мягкий, низкий, в нем сквозило любопытство.

– Да, – прошептала я и нечто мелькнуло в его взгляде… Это было разочарование? – Но я скорее буду мучиться, чем подчинюсь тебе, Римо.

Он мрачно ухмыльнулся и снова потянулся ко мне. Я не успела среагировать, как он накрыл мое обнаженное тело одеялом. Я широко раскрыла глаза от удивления.

– Откуда ты знаешь, что для тебя лучше, если не пробовала ни того, ни другого? Ни боли, – он провел губами по моим губам, но это был не поцелуй, а скорее угроза, – ни удовольствия.

У меня по спине пробежал холодок. В горле пересохло, а руки и ноги занемели.

– Я хочу показать тебе и то и это, Ангел. – Он замолчал, впиваясь в меня взглядом. – Но я боюсь, что ты скорее убьешь себя, чем отдашься мне. – Он вынул нож и положил его подле меня. – Тебе следует себя убить, выбрать легкий путь, потому что никто не придет тебя спасать, а я не остановлюсь, пока не сломаю тебя – и твое тело, и твою душу.

И я ему верила. А разве могло быть иначе? Такая уверенность и холодность отражались в его темных глазах. Я потянулась к ножу, села и прижала лезвие к горлу Римо. Он даже не шелохнулся, лишь с тревогой посмотрел на меня.

– Я не убью себя. Не поступлю так со своей семьей. Но ты меня не сломаешь. Я тебе не позволю.

Римо покачал головой, и снова в его глазах промелькнуло любопытство.

– Если хочешь меня убить, делай это сейчас. Другого шанса у тебя не будет, Ангел.

Моя рука дрогнула. Не отводя от меня взгляд, Римо начал наклоняться ко мне. Он встал на колени на постель. Я сильнее надавила лезвием на его кожу и по ножу заструилась кровь. Я сконцентрировалась на красном лезвии на шее Римо.

Он приблизился еще больше, и лезвие еще глубже впилось в его кожу. Я вскрикнула, глядя, как кровь струится по его шее, какого она ярко-красного цвета, ощутив, как она пахнет.

Римо лег на меня, и нож оказался между нами на уровне моего и его горла. Нас отделяло друг от друга лишь одеяло. Его темные глаза снимали слой за слоем всю мою защиту, которую я пыталась выстроить.

Я была почти в истерике, в голове мелькали воспоминания о подвале. Римо взял мою руку и вынул нож из моих пальцев. Он бросил его на постель рядом с нами.

Я чувствовала каждый миллиметр его сильного, мускулистого тела, но не могла сосредоточить взгляд на чем либо, кроме капающей из раны крови. Он прижал два пальца к моей шее, нащупывая пульс.

– Все еще паникуешь, да?

Я сглотнула. Он встал.

– Когда ты так слаба, считай, что ты в безопасности, Ангел. Я не любитель ломать слабых. Я сломаю тебя, когда ты будешь очень сильной.

Он взял нож и повернулся ко мне спиной. Я увидела татуировку стоящего на коленях ангела со сломанными крыльями. Неужели Римо считает себя падшим ангелом?

А кто тогда я?

Прежде чем покинуть комнату, он оглянулся через плечо.

– Не пытайся сбежать, Ангел. Снаружи куча таких же, как Симеон, которые мечтают тебя заграбастать. Обидно, если мне придется послать подобного преследователя на твои поиски и этим навредить тебе.