Цветочница - Берндт Алёна

На другой день Ленка достала из сарая свои старые лыжи, нужно было проведать деда Федосея. Бабушка волновалась за него, хоть и пыталась не показать виду внучке, но Ленка сама чувствовала теперь настроение получше самого чуткого «сейсмографа»!

– Бабуль, я быстро, тут ходу-то всего-ничего! Дед бы сам не приболел, тут вот фельдшер ему таблетки от давление дала, так он уехал и их не взял! Вот и отдам.

Ленка приладила на спину небольшой рюкзак, который ей раздобыл где-то дед Федосей, когда Ленка классе в седьмом училась. Потом расцеловала бабушку и выбежала за калитку с лыжами в руках.

Погода была прекрасная, морозец приятно пощипывал щёки, ясное небо обещало, что к вечеру мороз усилится. Неяркое, белёсое зимнее солнце переливалось бриллиантовыми россыпями в пушистом снежном покрывале… Всё же зима здесь совсем другая, не как в городе, подумала Ленка и вздохнула. Как же жаль, что отец уже никогда не увидит этого, не вернётся в родные места, как всегда хотел. Так и говорил Ленке:

– Вот доработаю ещё, до северной-то пенсии, и приеду сюда насовсем! – мечтательно глядя в небо, говорил он дочери, когда они по своему обыкновению сидели вечером на лавочке под самым окном.

Не приедет теперь, всё… Ленка вытерла пушистой варежкой слёзы, она не может себе позволить расклеиться, надо крепиться! Бабушка не вынесет ещё и Ленкиных слёз! Она бодро зашагала к старой пилораме, за которой была просека, вот по ней быстрее всего можно было добраться до дома деда Федосея!

– А! Явилась, прoфyрсeткa! – раздался недовольный женский голос, и Ленка вздрогнула.

Она шла мимо дома Решетниковых, и только теперь приметила, что за их невысокой калиткой стоит Лидия Васильевна Ярославцева, мать Ивана… Лена побледнела, но постаралась не показать вида, и безмолвно укорила себя – как же она позабыла, что Тоня Решетникова Лидии Васильевне кумой приходится.

– Здравствуйте, – сказала Ленка и отвернулась, чтобы не видеть злого взгляда женщины, но вслед ей неслось…

– Чего припёрлась-то, тоже мне, фифа городская! Кому ты тут такая нужна? Если хочешь знать, так Ванька наш про тебя и думать забыл! Весной вернётся, с невестой, не один! Так что не надейся!

Ленка ничего не ответила, только прибавила шагу… Она Ваню не забыла. Но давно уже ни на что не надеялась, а сейчас… Больно резанули слова Лидии Васильевны, но… Пусть! Оно и к лучшему, Ленке не до этого, у неё учёба, и бабушка, и дед Федос! И свои планы! А Ваня… Ваня, это так, детское увлечение, оставшееся далеко в прошлом. Только почему же так больно, что даже дышать стало тяжело…

Глава 10.

Вернувшись в город после каникул, Ленка принялась за учёбу с новой силой. У неё теперь была цель – она собиралась каждую пятницу после пар уезжать домой, к бабушке, а возвращаться в понедельник, с первой электричкой, которая идёт в четыре утра. Зато все выходные она будет проводить с бабушкой, помогая и не давая той затосковать окончательно. Ленка всей душой своей понимала, как она сейчас бабушке нужна!

По субботам в институте иногда ставили в расписание факультативы, но если учиться хорошо, то всегда можно договориться с преподавателями. Тем более сейчас, когда почти все студенты старались подработать на выходных, или попасть домой, выспаться и нормально поесть.

С деньгами и вообще… с жизнью, стало происходить что-то невообразимое! Цены росли так стремительно, что стипендии теперь хватало… да ни на что не хватало, правду сказать. И даже там, где Ленка подрабатывала, управляющий Геннадий Петрович то и дело не всю зарплату выдавал деньгами. Иногда привозил замороженных синих кур, сомнительного качества тушёнку в банках, где при открытии обнаруживались одни жилы и хрящи, или сероватые макароны в пакете… Ленка молча забирала, а вот Семён Ильич хмурил брови и выговаривал, что такое «непотребство» только собакам давать, и то есть поди не станут!

– Если уж чего-то такое везёшь, так вези съедобное! – говорил дед управляющему, – Знаю я, у кого ты это брал – у этого барыги, или как там он себя называет, «бизнесмен-оптовик» Ледашов! Спекулянт он, а не бизнесмен, вот что я скажу! Развелось тут таких, как собак! Это он с тобой так рассчитывается, да? За вахтёршу, которую теперь в подъезде посадили, да за наш с Леной труд? Так вот, в другой раз ему и скажи – икры мы не просим, но и тухлятину его брать не станем! Муки хорошей, масла постного да сахару – вот этого пусть даёт.

– Чего есть, то и беру. Себе ведь это же беру, вот и вам везу! Что сделать, если теперь этот чёртов бартер кругом, денег не добыть! Ладно, не ворчи, дед. В другой раз закажу ему муку хорошую, и сахар.

Возвращаясь по пятницам в родные Вишняки, Ленка каждый раз думала, сидя у окна в вагоне электрички, как всё теперь зыбко… Так, что даже не знаешь, получится ли вернутся в понедельник, и будет ли куда возвращаться! Студенческое общежитие уже несколько раз собирались закрыть, оно требовало срочного ремонта, но для этого нужно было куда-то переселить студентов… а куда? Одно из зданий, раньше оно тоже было общежитием, теперь заняли офисы и какие-то магазинчики, торговавшие всякой всячиной. А в цокольном этаже кто-то организовал видеосалон, Ленка слышала про это от своих сокурсниц, многие ходили туда смотреть заграничные боевики и комедии, но сама она там никогда не была – жалела денег на такое развлечение. Их и так ни на что не хватало!

– Может мне ещё один подъезд взять? – задумчиво советовалась Ленка с Семёном Ильичом, – Всё же больше платить станут, а то скоро мне на дорогу до дома уже и хватать не будет. Вот, бабушка вам передала сухих грибов. Это белые, мы с ней вместе собирали!

– Да что ты, не нужно, – отнекивался дед Семён, – Себе возьми, кушайте! Вам, студентам, есть надо, чтоб силы были, а мы что, старики, своё доживаем!

– Возьмите пожалуйста! – настаивала Ленка, – А у меня есть, я и себе привезла! Побольше мешочек, мне хватит!

Она знала, что Семён Ильич грибы очень любит, потому и привезла угощение, потому что… потому что всё чаще находила она в своей сумке, которую оставляла у него в «дворницкой» пока убиралась в подъездах, то банку сгущёнки, то несколько плавленных сырков в пакетике, то мешочек с карамелью.

– Спасибо, Ленок, грибы я уважаю! Вот всё думаю, продать что ли квартиру, да перебраться в родную-то деревушку, там и дом дедов до сих пор стоит… да только от деревушки той почти ничего уже и не осталось, старики да старухи век доживают. Да и у меня уже ноги не те, чтоб хозяйство ладить.

– Вот осенью к нам поедем, в Вишняки, – говорила Ленка, – Я вас в бор свожу по грибы, дедушка Федосей такие места грибные ведает, ух! Познакомлю вас, может вы к нам в Вишняки и переедете, там у нас молокозавод рядом, пока работает. Народ живёт, ничего…

Как-то раз Ленка намыла полы в подъезде и теперь вытирала подоконники, кое-где оттирая пасту от шариковой ручки. Про себя ругалась на малолетних хулиганов, оставивших тут свои художества.

– Добрый вечер! – вежливо сказала она, не глядя на поднимающегося по лестнице человека.

Она уже привыкла работать, не обращая внимания ни на едкие замечания женщин, что можно бы и почаще окна мыть, ни на порой нелепые шутки мужчин, часто поднимающихся к себе будучи навеселе. Люди шли и шли, в свои большие элитные квартиры, лица их сливались для Ленки в одно целое… Но этот человек сегодня почему-то вдруг решил остановиться возле Ленки…

– А ты молодец. У нас тут всегда чисто! Ты на совесть работаешь, сказал он Ленке.

– Спасибо, – та удивлённо посмотрела на мужчину.

Ему было лет сорок, или чуть больше, наверное, он был ровесником Ленкиного отца. Мужчина был одет в коричневое двубортное пальто, по виду добротное, хорошей ткани, в руке у него была чёрная папка для бумаг.

– Тебя как зовут? – спросил мужчина и посмотрел на часы, по их виду Ленка тоже поняла, что они немало стоят… хотя она таких и не видела никогда.

– Лена, – ответила она и на всякий случай отошла чуть дальше, мало ли, что ему нужно.