Трафарет (СИ) - Рог Ольга

«Дашка, ее наивная доверчивая дочь. Жаль, что у нее нет такого «богатого» опыта как у нее… Тьфу-тьфу!» — так хотелось сплюнуть по дороге обратно.

Когда-то Вера так же верила в людей, в их клятвенные обещания. Не разглядишь, где правда, а где ложь, когда сама чиста душой. Не хотелось, чтобы Дарья прошла через тот же опыт. Ой, больно будет потом, стыдно за себя… Но, она понимала, что оградить дочь от всего невозможно. Даше придется столкнуться с темной стороной человеческой подлой сути. Видать, на роду им, Калининым, написано — быть несчастными в браке, выбирать тех мужчин, которые их используют, да норовят переломить, растоптать их женскую гордость.

Дома, укутавшись в плед и попивая ромашковый горячий чай с медом по глоточку, Вера Демидовна понимала, что за Дарью ей удар не принять на себя. Не защитить от жестокости всего мира. Но, кое-что, мать для нее сделать может.

Глава 3

Даша смотрела, как муж наскоро допивает чай и брезгливо косится на ее буржуйский кофе. На почте жена разбирает корреспонденцию, а туда же как маменька строит из себя интеллигенцию.

— Егор, ты обещал до холодов крышу покрыть. Балки от дождя и сырости гниют. Хочешь, чтобы на нас потолок рухнул? — она посмотрела на сереющее огромное пятно в углу и подтеки на стенах кухни. Вздохнула тяжко, вцепившись в ручку своей чашки.

Настенные часы с кукушкой, доставшиеся от бабушки «стукнули» семь утра и в маленьком окошке показался клюв… Ничего не издав. Голоса у кукухи давно не было, впрочем, как и Дарьи в своем доме.

— Ой, не начинай с утра ныть. Сказал, сделаю… Значит, сделаю! — резко встав, с шумом отодвинул табурет. Прошел мимо даже не посмотрев на нее. Посуда после завтрака так и осталась стоять на столе.

Вот, сиди и думай, что ты сделала и сказала не так. Прикусив от обиды нижнюю губу, Даша подошла к окну и посмотрела на удаляющуюся спину Зарубина. Напряженная походка. Волчий взгляд в сторону будки, где притаился Тотошка, боясь снова получить пинка. Щенка, которого подарила мама на ее день рождения муж терпеть не мог. «Завела псину бестолковую и меня не спросила».

— Егор, это же подарок! Куда я его? Выкину что ли? Он же маленький пока, бестолковый, — защищала Дарья песика.

— Бестолковая у нас — ты! Отдала бы теще обратно. Пусть сама с ним водится. Только скулит и серет куда ни попадя, нормальных людей в дом не позови, обязательно в какашку вляпаются.

Про каких нормальных Егор говорил, не уточнил. А, Тотошка словно чувствовал, что мужчину избегать надо. Выбежал только на голос хозяйки, которая вынесла ему кашу, оставшуюся после завтрака.

— Кушай, мой хороший, — гладила по голове облизывающего собачонка. — Я сегодня на работу не пойду, подменилась. Нужно что-то с ремонтом решать, если Егор не берется. Закажу доски и шифер. Придется работников нанять… У мамы в долг возьму.

Тошка внимательно слушал, положив лапу на колено. Хвостиком крутил, показывая, как он с ней согласен. Чувствуя грусть женщины, поскуливал и наклонял голову, разглядывая ее. Дергал носом, принюхиваясь к ее изменившемуся запаху. От нее пахло молочными булочками, чем-то уютным, нежным… Правильно она чувствует, что человеческую нору нужно готовить. Самки, которые ждут потомство, ощущают потребность в обустройстве жилья. Маленького надо приносить в сухое тепло с мягкой подстилкой. Щенок звонко гавкнул, сообщая, что будет помогать всеми лапами.

Даша за день так набегалась, что не чувствовала своих ног. Она поговорила с матерью, которая сегодня странно молчала и не учила жизни, не вспоминала Егора грязным словом.

— Хорошо, я тебе помогу. Только не деньгами, а сама найду бригаду и закуплю материалы. Ты какая-то бледная? Нормально все? — в маленьком кабинете с разными кубками на полках, стопками грамот Вера Демидовна успевала слушать дочь и вязать крючком, посматривая на нее поверх очков, сдвинутых на середину носа.

— Бури магнитные, наверное. Ты же знаешь, что я метеозависимая, — грызла Даша сушку из вазочки. — Надо в отпуск сходить, отдохнуть по-человечески. Летом не была, чтобы побольше денег заработать…

Дарья покраснела, умолчав, что муж зарплату домой не приносит давно. Все у него какие-то собственные траты. Сыну недавно купил велосипед. Свекрови забор поправил. Ей даже на продукты средства не оставляет. Но, жаловаться об этом маме — последнее дело. Она только и скажет: «Я тебя предупреждала! Твой Егор — клещ энцефалитный, который к тебе присосался».

Даша еще немного посидела для приличия, ловя на себе странные внимательные взгляды. Только она поймает мать, что та ее через прищур разглядывает, как та отводила глаза и переводила тему на нейтральную.

Поговорили про ежегодную Осеннюю ярмарку, которую планируют провести в клубе. Как обычно, соберется женская половина Майского, чтобы кабачками и тыквами помериться. Пирогов напекут. Поделки свои выставят и рукоделия. Хор бабулек споет веселые частушки…

— Даш, ты где витаешь? Я спрашиваю, что на ярмарку принесешь? — Вера Демидовна перекинула двухцветную нить, и руки ее «забегали» дальше петли накидывать.

— А? Я… Ну-у-у, соления. Огурчики, помидорчики, — при упоминании о солененьком, она сглотнула слюну.

Заведующая Домом культуры кивала.

В приоткрытую дверь сунулся любопытный нос мальчишки из кружка моделирования самолетиков.

— Вера Демидовна, там это… Электрик упал со стремянки. Мы его не роняли… Оно само, — тут же начал оправдываться. Выполнив свою нелегкую миссию, сбежал под аккомпанемент громкого топанья.

— Мам, я пойду, — стала собираться Даша, поняв, что матери не до нее.

— Иди, — кивнула Вера, убирая вязание в ящик стола и поправляя шаль на плечах.

Глава 4

Играл духовой оркестр в две трубы и одну флейту. Люди ходили и приценивались к импровизированным прилавкам, состоящим из столов, которые сами же натащили из дома. Разноцветные шары развешаны в фойе Дома культуры. Бывало, что ярмарка проходила на улице, но после того, как два года назад всех смыло дождем, больше не рисковали. Пахло яблоками, медом и сладкими пирогами. Огромный начищенный самовар выше человеческого роста, пыхтел паром, приглашая испить чай с баранками.

— Ой, Алька-то вырядилась, как, — судачили бабки, щелкая семечки и сплевывая шелуху в кулечки.

Попробуй только мимо плюнь, и вахтерша — низенькая тетя Нюра тут же подкатит и ткнет мордой в пол, опозорив на все общество своим криком. Лучше не рисковать.

Продавщица действительно была слишком ярким пятно с огненно-рыжими волосами, привлекая к себе внимание сельчан звонким смехом. Зеленое платье. Туфли на каблуке. Она, болтала со своей подружкой, зыркая по сторонам, где бы чего отхватить подешевле. Ее сынишка — пятилетний Вовчик лизал леденец на палочке, покачиваясь в такт музыки.

Вера Демидовна, затерялась в стайке своих хоровых в длинных сарафанах, успевая из своей засады наблюдать за всем происходящим. Заезжал глава района, жал ей руку. Он теперь румяный, упившийся медовухи, крутил усы, пьяненько поглядывая на самый громкий источник звуков праздника в Майском — Альку. Лиса — говорушка и хохотушка водила плечами, трясла золотыми кольцами в ушах, что даже крайний трубач сбивался с нот.

«Вульгарная дрянь» — шипела одними губами Вера Демидовна и никак не могла найти свою дочь. Дашка запропастилась с солеными огурцами. Донести не смогла? Здесь многие были с полными семьями и детьми. Зарубин сам не пришел, ни жены не привел…

«Как бы ничего не случилось» — кольнуло материнское сердце.

Дашу с утра тошнило, прям выворачивало наизнанку так, что сил не осталось. Она прилегла, понимая, что никуда сегодня не пойдет. Сил нет, даже Тотошку выгулять, не то что дойти до ДэКа.

В ушах звенело в маленькие колокола и потолок вращался вокруг старого абажура по центру.

— Да-а-аш? — лязгнула дверь замком. — Ты чего разлеглась?

Запахло моторным маслом и сладкими духами. Не ее. Дарья позеленела, стараясь дышать глубже и чаще, чтобы опять не вырвало.