Цветочница - Берндт Алёна

Лена слушала Семёна Ильича и ей казалось… что такого не может быть, просто потому что не может! Волнуясь, она спрашивала Сашу, когда они вместе шли дальше, к институтскому общежитию.

– Как ты думаешь, это всё правда?! Может быть, так, сплетни? У нас в деревне чего только не выдумают, а на деле случается, что и близко такого не было.

– Даже не знаю, – качал головой Саша, ему не хотелось пугать Лену, но… но и врать тоже не хотелось, – Сейчас всякое бывает, даже в нашем городке. Нужно быть осторожнее.

– Я всё думаю про Натана Иовича, – Лена никак не могла унять боли от дум про одинокого старичка и приложила руку к груди, дыхание теснило, – Нужно как-то ему помочь! Что-то придумать! Ведь это… это… неправильно это!

– Я спрошу одного человека, – кивнул Саша, – Может быть что-то посоветует в такой ситуации. А пока давай будем ему помогать сами. Я видел, он уходит с рынка как раз когда у меня обед начинается, я его буду до дома провожать. Будем с тобой ему продуктов немного заносить, напросимся в гости! А вообще… ему коляска нужна, а не на костылях прыгать!

– Да, он говорил, что была у него, сломалась. Он на третьем этаже живёт, коляску оставлял в подъезде, внизу, вот какие-то хулиганы ее и раскурочили.

– Думаю, тут я ему смогу помочь, – задумчиво проговорил Саша, и Лена вдруг подумала… какой же он всё-таки…

Совсем не такой был Саша, каким он показался ей в первую их встречу! И даже… даже раньше в Ване она не видела такой душевности, и в то же время благородного достоинства. Он не кичился достатком, не смотрел с пренебрежением на более слабого человека… А поработав на рынке, Лена и такого повидала, люди теперь очень изменились! Саша никогда ничего не обещал, но если это было в силах, то просто делал, и порой она про его поступки даже и не знала. Так, например он помог Семёну Ильичу, дворнику, благодаря которому Лена и попала когда-то на работу в цветочный ларёк.

– Я уж думал, всё, слепну! – рассказал как-то Лене сам Семён Ильич, – Да Санёк твой меня к доктору определил, по знакомству, так сказать! К такому доктору с улицы не попадёшь, а меня приняли, как будто я сам кум королю! На операцию записали, только обождать придётся, очередь там, но это ничего! А я ведь и знать не знал, что это за катаракта такая, ишь, напасть! Хороший он у тебя!

А Лена тогда и не знала про это, не предполагала, что Саша именно так «пользуется» и своими знакомствами, и связями своей мамы, коих было, при её-то должности… Тогда он открылся ей с новой своей стороны.

Они молча шли по усыпанной опавшими листьями дорожке небольшого скверика, осень уже застилала город своими коврами пророча скорую зиму. Каждый думал про своё.

– Лена, я тебя хотел спросить, – нерешительно начал Саша, – У моей мамы в ноябре день рождения. Обычно мы не празднуем, она не любит. Но в этом году решила отметить и приглашает… нас вместе. Как ты на это смотришь?

– Не знаю, – Лена поёжилась, – Ты думаешь, это хорошая идея? Я… не уверена, что понравлюсь твоей маме. И ещё… как ты меня ей представишь? Наверное, у тебя уже такое было, знакомил девушек с мамой, и как всё прошло?

– Опыт, конечно, был, – рассмеялся Саша, – Классе в восьмом примерно, или около того. Как прошло… сложно сказать, по-моему, мама не отличила, девушка ко мне приходила или друг мой, Стас. Мама с работы вернулась, а мы сидим… вроде как уроки делаем вместе. Одноклассница моя была, Лилей звали. Мама нам сказала: «Всем привет, если хотите перекусить, в холодильнике всё есть на бутерброды!». И ушла к себе в комнату. Так что, если так прикинуть, всё прошло нормально.

– И что же… больше никого с мамой не знакомил? – удивлённо спросила Лена, она про Сашу слышала иное, – Не может быть…

– Ну вот, как-то не пришлось. Так что, принимаешь приглашение? Это просто дружеский ужин, не волнуйся. А представлю я тебя, как… как моего друга.

Лена согласилась, только потом об этом пожалела… уж очень было страшно! Думала, может быть что-то придумать и не идти, но… Было поздно! Она уже пообещала.

Об этом она и размышляла, когда сидела вечером в ларьке. Уже стемнело, ранний осенний вечер расплакался дождиком, деревья уже стояли с голыми кронами, злой ветер оборвал золотой наряд. Вениамин Яковлевич сегодня не приедет, Лена знала это, он уехал в областной центр по делам, поэтому выручку ей придётся забрать с собой, благо, она за сегодня была небольшая.

Неожиданно дверь распахнулась, Лена вздрогнула и увидела в дверях троих… Она уже знала, кто они, те самые, «багровские»…

– Ты посмотри, Вован, какой тут цветочек! – хохоча, один из крепких плечистых ребят с короткой стрижкой указал пальцем на Лену, – Ну что позеленела? Не боись, не обидим! Дай-ка нам цветов что ли, которых посвежее, у нас тут… мероприятие намечается!

– Ага! – поддакнул второй, у которого не хватало почти половины зубов и вообще вид был… залихватский, – И кассу покажи! Нам ведь на что-то гулять надо! А Яковлич у нас и так вечно дёшево отделывается! Уж не знаю, по какой причине его Багор жалеет! А вообще, пацаны, гляньте-ка, девчонка-то хороша! Эй, ты, цветочница! Запирай свою лавчонку и айда с нами, погуляем! Нас в «Париже» ждут! Ну, чего замерла!

Лена стояла за широким столом, где она обычно готовила букеты, а теперь только он отделял её от этих страшных людей.

Глава 20.

Лена от страха и слова вымолвить не могла, просто стояла и смотрела на этих троих, в модных кожаных куртках с подбитыми плечами. А они хохотали, сыпали шутками, словно соревновались, кто отвесит шутку острее и пошлей.

– Ну, чего застыла, как мумия, – смеялся высокий и цокнул языком, – Говорю же, не бойся, не тронем мы тебя. Гиря, ты глянь, она сейчас в обморок грохнется! Это ты её напугал, своим свирепым видом! Как звать-то тебя, цветочек?

– Меня зовут Елена, – собравшись и стараясь не показать вида, ответила девушка, – Скажите, а какие цветы вы хотите купить? Вот эти только утром привезли, розы. И хризантемы тоже свежие, они очень долго стоят и не теряют вид. Могу вам их в букет собрать, будет очень красиво.

– Купить?! – расхохотался тот, кого друзья назвали Вованом, – мы ничего покупать не собирались! А букет собирай, конечно, да поживее, нас дамы ждут! Три букета собирай. Потом Яковличу скажешь, что Сивый с ребятами заходил, взяли что положено, и тебе он ничего за это не скажет. Поняла?

– Я не могу вам просто так цветы отдать, – ответила Лена, – Я здесь не хозяйка, я тут работаю, и моя работа продавать цветы. Вот если бы Вениамин Яковлевич сам был здесь и разрешил бы – тогда другое дело.

– Да ты дура что ли?! – заорал беззубый, – Не поняла, что ли, кто мы такие?! Так я тебе могу объяснить!

– Да погоди ты, Гиря, не ори, – поморщился Сивый и махнул рукой своему товарищу, – Что, с девкой воевать что ли собрался? Вот и не лезь!

Беззубый хотел было что-то возразить, но как-то боязливо взглянул на этого Сивого и отвернулся, плюнув на пол. Сивый же подвинул себе ногой табурет и уселся, закинув ногу на ногу, внимательно глядя на Лену.

– Ты что же, Ленок, не поняла, кто мы такие? Тебе Яковлич ведь должен был сказать, что если мы зайдём, то… нужно наши просьбы выполнять и не пререкаться! То, что его ларёк пока ещё тут стоит и работает – в этом только наша заслуга! Что его никто не трогает!

– Вениамин Яковлевич… может быть и говорил про вас, только вот что бесплатно раздавать цветы…. Я такого разговора не помню. Ведь недёшево они стоят, вы же сами понимаете.

– Да ты…, – тут уж беззубый не выдержал и разразился нецензурной тирадой, от этого Лена вздрогнула и побледнела ещё сильнее.

Она всё понимала, и что букеты ей придётся отдать без оплаты, и всю опасность такого разговора, но она теперь надеялась, что они хотя бы заберут только цветы. Это же немыслимо, если они ещё и в кассу полезут! Выручка сейчас, поздней осенью, была и так не ахти… Лена знала, что скоро Вениамину Яковлевичу платить за аренду ларька на рынке, а тут эти… Пусть берут цветы, чёрт с ними!