Джейн Доу (ЛП) - Стоун Виктория Хелен

— Хорошо. У вас есть страховка, верно?

— Да! Но они отвезли его в больницу в Энид, и я не знаю, как мне туда добираться. Он может пробыть там несколько недель! Если оправится.

— Я только что заплатила за ремонт машины, поэтому не уверена, что понимаю, о чем ты.

— Это двухчасовая поездка! Я должна найти место, где остановиться, Джейн. И я не могу себе этого позволить. Ты же знаешь, что мы живем от чека до чека.

— Ладно. Я отправлю предоплаченную кредитку.

— А ты не можешь просто заселить меня куда-нибудь в хорошее местечко?

— Нет. Я пришлю тебе пятьсот долларов, а ты будешь экономить.

Если я ее куда-нибудь заселю, то она будет заказывать еду в номер и платить за парковку служителям отеля. Я не первый день живу.

— Джейн... Джейн… — сейчас она заплачет. — Ты должна приехать домой и проведать своего папочку. Просто на всякий случай.

— На случай чего?

— На случай, если он не справится!

— Ты и словом не обмолвилась о его состоянии, поэтому, предполагаю, что он стабилен.

— У него был инсульт!

— Ну, большой сюрприз. Он много пьет и ест с семидесятых. Так инсульт был обширным или нет?

— У него сильное слюнотечение, Джейн! Невнятная речь!

Я вздыхаю.

— Так, и что говорят врачи?

Она медлит, поэтому я понимаю, что женщина пытается подобрать самые ужасные термины для своей речи. Однажды она днями напролет твердила, что у нее «опухоль мозга». Мне было шесть лет, и я была в ужасе, что меня отправят в приют. Потому что я чертовски хорошо знала, что отец не будет за мной присматривать, если мама умрет.

После четырех визитов в отделение неотложной помощи выяснилось, что у нее просто мигрень. Хотя она получила много обезболивающих после этого, поэтому она все равно осталась в выигрыше.

— Паралич! — наконец-то выдает она. — Правая сторона папочки парализована! Он едва может поднять свою ногу!

— Это временно?

Ух и ах, из-за того, что она замолкает, могу сказать, что я подловила ее.

— Они... они говорят, что мы не можем быть уверены.

— Но они думают, что это временно?

— Конечно, но ему потребуется инвалидная коляска на первое время, Джейн. Нам нужно будет кое-что переделать в доме!

Она имеет в виду трейлер. Последний трейлер в трейлерном парке, каждый из которых все меньше и более обветшалый, чем предыдущий. Я не уверена, что та алюминиевая дверь достаточно широкая, чтобы в нее пролезло инвалидное кресло, так что пандус все равно не поможет.

— Я уверена, что Рики сможет помочь с этим. Он неплохо работает руками. Нет смысла вкладывать деньги в эту помойку.

— Это наш дом, бессердечная ты сука!

— Тогда тебе лучше найти способ, чтобы все сработало. Если он будет нуждаться в медицинских вмешательствах, я уверена, что страховка вам поможет.

— Семья заботится о своей семье, — ее беспомощность испарилась, и она перешла прямо к жестокому, плюющему визгу. — Но тебе же это неизвестно, верно? Твой отец при смерти, а тебя это даже не волнует! В тебе сидит дьявол, ты наглая п*зда!

— Это только что стоило тебе сто долларов, — говорю я. — Хочешь попробовать еще раз?

— Ты! — кричит она. — Ты маленькое дьявольское... — но берет себя в руки. Она чертовски хорошо знает, что я могу оставить ее ни с чем. — Джейн, мне нужны эти деньги, — и снова беспомощное хныканье. — Как я смогу заботиться о папочке, будучи так далеко от него?

— Это Энид. Четырех сот долларов должно хватить надолго. Я вышлю их сегодня. Удостоверься, что будешь экономить.

Я кладу трубку. Когда телефон звонит снова, я выключаю его. Кормлю кошку и хватаю свое пальто с перчатками. Снаружи холодно. Когда я выхожу из своей квартиры, то жалею, что не захватила и шапку. Я благодарна за тепло в магазине, когда останавливаюсь, чтобы положить четыреста баксов на карточку. По пути на работу есть отделение почты, но я лучше украду марку из своей компании, поэтому прохожу мимо него. Меня не волнует, увидит ли она, что письмо пришло из Миннеаполиса. Я путешествую по работе, и моя семья даже не знает, кто такая Мэг, не говоря уже о том, зачем я здесь.

Я звоню в больницу, прежде чем зайти в офис, и спрашиваю про отца. Он в комнате двести двадцать три. Я кладу трубку прежде, чем звонок переведут. Не хочу разговаривать с ним. Просто хочу удостовериться, что моя мать не проворачивает аферу со мной. Это было бы слишком рано после того ремонта автомобиля.

Через двадцать минут карточка уже на почте, а я работаю, вводя данные. Стивен проходит через кабинет и ловит мой взгляд. Подмигивает.

Я игнорирую его и возвращаю свой взгляд к компьютеру. Настало время немного отстраниться и заставить его попотеть. Возможно, я все-таки отправлюсь на обед с Люком.

ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ ГЛАВА

Люк, кажется, рад видеть меня снова. Я не уверена почему. У меня есть только тридцать минут, поэтому мы определенно не будем отправляться к нему для быстрого перепихона.

— Ты согласилась, — говорит он.

Мужчина встречает меня на улице перед рестораном. Это индийский ресторан буфет, рядом с которым Стивен никогда бы не остановился.

— Мне стало лень играть недотрогу, — шучу я.

— Спасибо, что идешь мне навстречу.

Он знает, что у меня немного времени, поэтому мы идем внутрь и становимся прямо в очередь со своими тарелками. Я наполняю свою всем по чуть-чуть и замечаю, что Люк делает то же самое. Он даже берет дополнительную тарелку, чтобы положить туда наан (прим.: пшеничная лепешка) для нас двоих и еще пару дополнительных соусов.

— Как проходит твоя неделя? — спрашивает он, когда мы находим столик.

— Действительно хорошо. Я много чего успеваю сделать. А что у тебя?

— Все по-старому. Как кошка?

— Отлично.

— У нее уже появилось имя?

Я пожимаю плечами.

— Я спросила, но она очень скрытная.

— Это же кошка.

Мы принимаемся за свою еду. Это не самая лучшая индийская еда, которую я пробовала, но курица острая и наан теплый и свежий — только что из духовки — поэтому этого достаточно.

— Я слышал, что сегодня ночью выпадет снег, — говорит Люк.

— По ощущениям так и есть.

— Могу ли я уговорить тебя приехать ко мне, чтобы спрятаться под одеялом и посмотреть фильм?

Мгновение я тупо пялюсь на него.

— Ты имеешь в виду, заняться сексом, да?

Он становится ярко красным и кашляет.

Я могу быть обаятельной. Вообще-то, я довольно хороша в этом. Я не нервничаю из-за светских бесед, поэтому задаю правильные вопросы и заставляю людей чувствовать себя особенными и вовлеченными. Я хороша во лжи и наслаждаюсь этим. Это сложный красивый танец. Но, как и в танце, здесь нужны концентрация и усилия, и притворяться, что мне действительно нравится мудак Стивен, истощает меня.

Прямо сейчас я не хочу лгать. Я не хочу быть обаятельной, сердечной и человечной. Я просто хочу расслабиться.

Люк делает глоток воды и приходит в себя, хотя его щеки все еще розовые.

— Нет, — говорит он. — Я имею в виду, да, заняться сексом тоже.

Я киваю.

— Но в основном я спрашивал про фильм.

Я не люблю фильмы так, как книги. В книгах рассказчик объясняет, что чувствуют и думают люди, поэтому мне не нужно это выяснять самой. Но некоторые фильмы проще, чем другие.

— Хорошо. Какой-нибудь экшн, да? С взрывами?

— Фильм или секс? — спрашивает Люк, и я снова смеюсь.

По-настоящему смеюсь. Он ухмыляется так, будто горд собой.

Я ухмыляюсь в ответ.

— Очевидно, что я имела в виду и то, и то.

— Я постараюсь.

— Тогда встретимся в семь.

Мы доедаем свою еду. Еще я приканчиваю большую чашку рисового пудинга. Люк не заметил ее или ему наплевать.

Я должна проводить время, манипулируя Стивеном, но так рада, что вместо этого встретилась за обедом с Люком. Что-то сегодня меня успело сбить с толку, и я даже не знаю что.

— Моя мать звонила сегодня утром, — неожиданно говорю я. — Она попросила денег, и я дала их ей. Почему я высылаю ей деньги, если она мне даже не нравится?