Джейн Доу (ЛП) - Стоун Виктория Хелен

— Чувство вины, — немедленно предполагает Люк.

— Не думаю, что оно.

— Это довольно сильная эмоция. Предполагается, что мы будем заботиться о своей семье, не важно, насколько она плоха. Поэтому, даже если ты чувствуешь, что не хочешь помогать, всю твою жизнь тебе твердили, что ты должна.

Это правда. Я беру свои примеры поведения от других. Это мой способ летать над радаром и вписываться.

— Я не чувствую вину, — говорю я, неуверенная, как объяснить это без нужды говорить правду. — Обычно я просто хочу, чтобы она отстала.

Он кивает.

— Конечно. Ты выучила, что легче дать ей то, что она хочет.

— Но если я не дам ей то, что она хочет, женщина, в конце концов, отстанет на совсем, верно? И это было бы куда лучше. Так почему же я ей продолжаю помогать?

— Ты действительно хочешь, чтобы она навсегда от тебя отстала? Ты бы лишилась первых восемнадцати лет своей жизни. Мы все хотим иметь фундамент, думаю, даже если он потрескавшийся и поврежденный. Мы хотим доказательство того, откуда мы пришли, даже если бежим прочь от него.

— Возможно.

Разве мне нужен фундамент? Я чувствую, будто я совершенно независима. Но, очевидно, я чего-то хочу от тех людей. Я все еще жду, когда почувствую себя так, как другие люди? Что у меня есть семья, связи и сердце? Остается ли семья в моей жизни для того, чтобы я могла притворяться, что я нормальная?

— Я не разговаривал со своей матерью пять лет, — говорит Люк. — Но я все еще продолжаю проверять ее профиль на фейсбуке. Та же проблема, я уверен.

— Ты ее любишь? — из любопытства спрашиваю.

— Да. Она моя мама, — Люк пожимает плечами и качает головой. — Полагаю, мы все такие идиоты.

— Что она сделала?

Даже я понимаю, что это не тот вопрос, который я должна задавать. Не здесь и не сейчас, но я хочу знать.

Он вздыхает и заканчивает пережевывать свою еду.

— Это длинная история. Достаточно сказать, что она легко раздражается.

Он уже говорил мне, что никто его никогда не бил, поэтому я не уверена, что он имеет в виду, но сейчас уже поздно, и он не выглядит так, будто хочет сказать по этому поводу еще что-нибудь.

— Я лучше пойду, — говорю я. — У тебя в семь?

Люк встает сразу за мной и говорит, что оплатит счет.

Я чувствую себя спокойнее, когда возвращаюсь в офис. Несколько жирных снежинок лениво падают с неба, но после этого ничего более серьезного. Я надеюсь, что снег пойдет позже. Мне понравилась картина, которую мне описал Люк: теплое, уютное одеяло, его кожаный диван и горячее тело, а на экране взрываются здания. Мне кажется, это будет ощущаться настоящим, а мне не часто удается такое почувствовать.

Стивен ждет меня, когда я выхожу из лифта. Он ведет меня в комнату отдыха, но там обедают две женщины, поэтому мужчина толкает меня дальше по коридору, к подсобке.

— Где ты была? — он говорит тихо, но все в нем так и кричит о скандале и секретах для тех, кто увидит, что мы разговариваем.

— Выходила, — отвечаю я.

— Я собирался пригласить тебя на обед.

— А после проводить меня до дома или посадить одну в машину к незнакомцу?

— О, да ладно! — Стивен откидывает голову и закатывает глаза, глядя на потолок. — Ты издеваешься надо мной? Я выпил четыре пива!

Если быть точным, то шесть.

— Конечно. Я понимаю.

— Ты понимаешь, но все равно собираешься относиться ко мне как к дерьму?

— Я вышла пообедать, Стивен. Как тебе это?

— И то, как ты сейчас себя ведешь, не из-за меня?

— А как ты ожидал, я буду себя чувствовать? Я сделала... это, и после ты заставил меня почувствовать себя девочкой по вызову!

— Ты сказала, что тебе нужно идти! В чем я виноват?

— Ты знаешь, я не сплю с кем попало.

Я закрываю лицо руками, будто плачу. Я всегда могу идти до конца, но не всегда получается заставить глаза слезиться.

— Я хорошая девушка. На самом деле хорошая. И когда мы делаем те вещи... я просто... я хотя бы нравлюсь тебе?

— Эй, да брось ты. Не плачь. Конечно, ты нравишься мне. Я отвел тебя в церковь своего отца! Ты ведешь себя очень глупо по этому поводу. Может, у тебя ПМС?

— Это не ПМС! Я чувствую будто... я чувствую себя грязной.

— Да ладно тебе. Ты делала это с другими своими парнями.

— Да, но... я даже не знаю, на самом ли деле ты мой парень.

— Конечно же, я твой парень.

— Ты не попросил меня остаться на ночь.

— Извини. Мне следовало это сделать.

Я шмыгаю носом и судорожно выдыхаю.

— Правда?

— Правда. Ты мне на самом деле очень нравишься, Джейн. Я не хочу заставлять тебя чувствовать себя так.

Смешно, потому что я отчетливо вижу его стояк прямо сейчас. Мой стыд сильно возбудил старого Стивена. Что за тип.

— Ты не думаешь, что я шлюха? — шепчу я.

Стивен хмыкает.

— Разве я взял бы тебя на вечеринку отца, если бы так думал?

Я поглядываю на него через пальцы.

— Мы идем?

— Ага. Она завтра вечером. Ты свободна? — спрашивает он так, будто дразнит. Будто это шутка, что я могу быть занята.

Я киваю.

— Да.

— Хорошо. И послушай... — Стивен бросает взгляд через плечо, чтобы удостовериться, что в коридоре никого нет, прежде чем наклониться ближе ко мне. — Прошлый вечер был таким чертовски хорошим, детка.

— Ш-ш-ш!

— Надеюсь, что это не неприлично, что я твой парень, потому что...

— Это неприлично! — но сейчас я немного хихикаю. — Остановись. Ты сказал, что хочешь милую христианскую девушку, и я пытаюсь жить правильно.

— Пока ты пытаешься, это главное.

— Да?

— Да, — он улыбается, глядя на меня. — Я уговорил тебя на это, поэтому тебе не стоит чувствовать себя плохо.

— Это все еще грех.

— Так и есть, но ты сделала своего мужчину счастливым, а это часть того, чтобы жить правильно, разве нет?

— Полагаю.

Стивен моргает.

— Хочешь, чтобы я спросил об этом у своего отца?

Я визжу и отталкиваю его.

— Ты ужасен!

— Возможно, но я заставил тебя снова улыбаться. Чувствуешь себя лучше?

— Да.

— Так у тебя есть время, чтобы встретиться со своим новым парнем сегодня, милая?

Он снова дразнит, но я буду занята тем, что буду заниматься сексом с другим мужчиной сегодня вечером — ах, как не повезло.

— Я не могу. Я записалась на стрижку, чтобы немного поднять себе настроение.

Стивен откидывает голову и смеется.

— Девчонки, — говорит он с раздражением.

Он не заметит, что я не подстригла волосы. Также он не почувствует и запах Люка на мне. Если завтра я буду выглядеть счастливее, он решит, что это потому, что он сказал, что мы официально встречаемся.

Девчонки. Им так легко угодить.

ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ ГЛАВА

Я до сих пор не вернула арендованную машину, и это ощущается хорошо — самой быть за рулем автомобиля. Я контролирую ситуацию, даже когда мокрый и тяжелый снег начинает падать, прежде чем я добираюсь до квартиры Люка. В юности я много ездила во время снежных бурь в Оклахоме и потом зимой в Миннесоте. Свежий снег не проблема для меня.

Люк приветствует меня поцелуем, и мы заказываем пиццу и накрываемся одеялами, лежа на диване, как было и обещано. Он скачивает новый боевик, который я не видела, и я прижимаюсь к нему. Но не так близко, как прижалась бы другая девушка, но мое колено удобно прижимается к его, и своей рукой он каждый раз касается моей, когда двигается.

Это ощущается мило и почти нормально. Но правда состоит в том, что я не могу перестать думать, какими должны быть ощущения, и действую ли я так, как должен нормальный человек. Мы приканчиваем пиццу, и я выпиваю пару бутылок пива, но не могу расслабиться, глядя фильм. Я не могу быть нормальной. Я знаю, что есть только один способ, чтобы перестать притворяться.

В тот момент, когда в фильме поезд сходит с рельс и врезается в высотку, я провожу рукой по бедру Люка вверх. Некоторое время он позволяет мне дразнить себя, прежде чем, наконец, сдается и с глубоким стоном пересаживает меня на свои колени. Здания рушатся на экране телевизора, когда мы исчезаем в простынях. Я наконец-то перестаю думать. Почти.