Блэкторн (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

Черт. Опять это.

Я смачиваю полотенце под струей холодной воды и вытираю кровь с лица и верхней части стопы. Затем зажимаю нос и сижу на унитазе, пока кровотечение не прекращается.

Шепот не возобновляется. В темных коридорах поместья Блэкторн царит гнетущая тишина. Я чувствую себя неуравновешенной и встревоженной, меня слегка лихорадит.

Несмотря на то, что свет включен, стены словно поглощают его, и в комнате становится темно. Внезапно я чувствую себя в ловушке.

Мне нужно выбраться из этого дома.

Я быстро одеваюсь, натягиваю джинсы и ботинки и закутываюсь в тяжелое шерстяное пальто. Бесшумно пробираясь по темному коридору, я спускаюсь вниз, чтобы найти источник шепота, но все спят.

Я выхожу из дома через заднюю дверь, намереваясь прогуляться по лесу, чтобы привести мысли в порядок, но через несколько шагов понимаю, что иду в противоположном направлении, вокруг заднего двора, к главным воротам.

Десять минут спустя я стою на пороге дома Ронана.

Я долго стою там, споря сама с собой и в целом ругая себя. Но в конце концов решаю, что есть только один способ избавиться от зуда. Почесать.

Я уже собираюсь постучать, как вдруг Ронан открывает дверь.

На нем только белое махровое полотенце, обмотанное вокруг талии. Его волосы мокрые. Ноги босые. Он явно только что вышел из душа.

Этот бессердечный ублюдок великолепен.

Я говорю с горечью: — Ты сказал, что сожалеешь о том, как со мной обошелся.

Ронан смотрит на меня такими яростными глазами, что они светятся.

— Да.

Его голос звучит хрипло. Он явно не в восторге от того, что я появилась на его пороге посреди ночи. Также очевидно, что он сдерживается, чтобы не схватить меня и не затащить внутрь.

То, что я застала его врасплох, позволяет мне вздохнуть с облегчением. Мне так редко удается одержать верх.

— Ты сказал, что я заслуживаю лучшего.

— Да.

— Ты сказал, что был неправ.

— Да.

Я тяжело вздыхаю.

— Ну ладно, тогда.

Ронан смотрит на меня во всей своей полуобнаженной красе, и на его челюсти дергается мышца.

— Что это значит? Ты согласна быть друзьями?

— Лучше бы меня сбил автобус. Но я не против секса из ненависти, если ты готов.

Его глаза вспыхивают. Облизывая губы, Ронан рычит: — А как же твой жених?

Я пронзаю его убийственным взглядом.

— Ты же знаешь, что Блэкторны не обручаются. Но у меня были отношения. Я разорвала их до того, как приехала сюда. Есть еще какие-нибудь умные вопросы, которые ты хотел бы мне задать, пока я не передумала?

Он хватает меня и затаскивает внутрь, а затем жадно целует. Я отстраняюсь, чтобы отчитать его.

— Завтра мы снова будем врагами. Это просто разовая акция. Понял?

Не обращая на это внимания, Ронан срывает с себя полотенце и отбрасывает его в сторону, дьявольски ухмыляясь, когда я смотрю на его эрекцию.

Он поднимает меня, захлопывает дверь ногой и направляется по коридору в свою спальню.

Глава двадцатая

ДВАДЦАТЬ

МЭЙВЕН

Меня переполняет сожаление еще до того, как мы проходим половину коридора. Победная ухмылка на его лице непристойна.

— Пожалуйста, перестань злорадствовать. У меня от этого несварение.

— Ты забудешь о своем несварении через несколько минут. Тебе все еще нравится, когда тебе кусают соски?

Я краснею и потею, прикусывая щеку изнутри.

— Я приму это за согласие. Но тебе придется быть более разговорчивой, детка. Это не игра в угадайку. Я хочу знать точно, что тебе нравится.

— Не называй меня деткой.

— Почему нет?

— Я не детка. Я выросла, если ты не заметил.

— О, заметил. У меня уже руки болят.

Когда я бросаю на него сердитый взгляд, его ослепительная улыбка становится еще шире.

— Черт, мне нравится, когда ты злишься.

— Я бы сказала, что мне нравится, когда ты молчишь, но такого раньше никогда не было…

Мы заходим в спальню. Она такая же просторная и пустая, как и весь остальной дом, в ней преобладают бежевые и черные тона.

— Я бы спросила, нет ли у тебя аллергии на цвета, но мне все равно.

— Пора перестать метать ножи и быть со мной милой.

Ронан бросает меня на кровать, а сам стоит и смотрит на меня сверху вниз с огнем в глазах. От учащенного дыхания и жуткого смущения я закрываю лицо руками и смотрю на него сквозь пальцы.

Его тело просто восхитительно.

У него золотистая кожа, рельефные мышцы и идеальные пропорции мощных конечностей. Несколько темных волосков подчеркивают ширину его груди и тонкой линией спускаются к плоскому животу.

На теле есть татуировки, которых раньше не было: толстые полосы, опоясывающие обе лодыжки и запястья. Они необычны по своему дизайну: неевклидовы узоры и символы, которые, кажется, слегка смещаются при его движении.

Его эрекция отвлекает меня от всего остального. Толстый, с выступающими венами, член торчит у него между ног, словно гордится собой. Так и должно быть. Если бы проводился конкурс на лучший член, он бы победил.

С научной точки зрения Ронан – идеальный образец человеческой анатомии.

Если бы только его характер не был таким отвратительным.

Он подползает ко мне на четвереньках и пристально смотрит мне в лицо.

— Убери руки.

— Я не могу.

— Почему?

— Я прячусь.

— У меня есть повязка на глаза, если хочешь.

Я развожу руками и сердито смотрю на него.

— Только попробуй надеть ее на меня, и ты истечешь кровью на этом дурацком однотонном ковре.

Ухмыляясь, он смеется: — Я так и думал.

Закрывая глаза, я стону.

— Я знала, что это плохая идея.

Ронан наклоняется и шепчет мне на ухо: — Нет, маленькая ведьма. Это лучшая идея, которая когда-либо приходила тебе в голову.

Когда я чувствую его теплые губы на своей шее, то вздрагиваю и подавляю стон. Он кусает меня за кожу, затем начинает посасывать, и стон вырывается наружу.

Опираясь на локти, Ронан обхватывает мою голову руками и целует меня в шею, спускаясь к ложбинке между ключицами. Он касается ее языком и усмехается, когда я снова вздрагиваю.

— Заткнись.

— Да, мэм.

Его насмешливый тон говорит о том, что мы оба знаем, кто здесь главный, и это не я.

Я запускаю руки в его волосы и поворачиваю его голову так, чтобы я могла его поцеловать. Ронан издает низкий стон удовольствия и прижимается ко мне своим телом. Он наваливается на меня всем весом, и его эрекция упирается мне между раздвинутых ног. Мы целуемся до тех пор, пока у меня не начинает кружиться голова и я не начинаю извиваться под ним.

Он отрывается от моих губ и кусает меня за твердый сосок прямо через футболку.

— Без лифчика, — довольно рычит Ронан. — Трусики?

Когда я всхлипываю, он снова прикусывает мой сосок, достаточно сильно, чтобы было больно. От удовольствия я выгибаюсь и вздрагиваю.

— Проверь сам, — задыхаясь, говорю я, чувствуя, как пульс отдается во всем теле.

Он принимает мой вызов. Задрав мою футболку, Ронан прокладывает дорожку из поцелуев от моего живота к пуговице на джинсах и зарывается носом в область под поясом. Затем расстегивает пуговицу и зубами тянет вниз молнию.

Наклонив голову, он глубоко вдыхает мой запах.

Ронан издает звук, похожий на рычание животного, – низкий гул, эхом отдающийся в его груди и моем тазу. По моей коже бегут мурашки. Соски покалывает. Становится трудно дышать. Когда он стягивает мои джинсы с бедер, я ахаю от неожиданности. У меня нет ни секунды, чтобы прийти в себя, прежде чем он засовывает лицо мне между ног и начинает меня лизать.

Скорее, пожирать. Жадно, как будто я его последний ужин.

Сжимая руками мои ягодицы, Ронан ласкает языком мой набухший клитор, пока я не начинаю стонать и извиваться, двигая бедрами навстречу его лицу. Он вводит в меня палец, и я зарываюсь руками в его густые мягкие волосы. Затем добавляется еще один палец, и я беспомощно вскрикиваю от удовольствия.