Одержимый (СИ) - Михеева Анна

— Уйди! Не трогай! — шепчу, прижимая ладонь к пылающей шеке. Щиколотка начинает нестерпимо ныть.

Не смотря на мои попытки сопротивляться, Вадиму удается подхватить меня на руки. Он относит меня в гостиную и укладывает на диван. Сам же продолжает метаться по комнате, как загнанный зверь.

Я молчу, боясь спровоцировать очередную вспышку агрессии.

— Тебе не приходило в голову пробить номер, с которого поступают звонки? — наконец заговорил Смирнов, прожигая меня тяжелым взглядом.

— Нет, не приходило.

— А мне, вот, пришло. Номер принадлежит твоему покойному мужу! — я распахнула глаза и открыла рот. — Вижу ты удивлена, — верно истолковал мою мимику Вадим. Затем он устало опускается в кресло напротив. — Прости меня, Элина, — Смирнов не делает попытку приблизится, просто смотрит на меня, не мигая, а я не могу истолковать его взгляда. — У меня серьезные неприятности. Вчера со мной связался шантажист. Назначил встречу, на старой пристани. Его аппетиты заметно выросли, а денег платить, у меня больше нет.

— За что он хотел денег? — я очень надеялась, что Вадим расскажет мне правду. Но это было глупо. Смирнов будет ревностно охранять свои скелеты.

— Не имеет значения, — он переместился ближе, и уронил голову, запустив пятерню в волосы он с силой их потянул. — Я обратился за помощью к серьезным людям, Элина, — приглушенно продолжил он.

— Я понимаю…

— Ни черта ты не понимаешь! — снова взорвался Смирнов. Подскочив на ноги, он снова закружил по комнате, при этом заламывая руки. — На пристани была полицейская засада! Меня схватили, едва я оставил пакет с деньгами. Меня и тех людей, которые меня сопровождали. Началась перестрелка, одного из этих людей убили! Черт! Мне конец, понимаешь? Мне конец! — застонал он.

— А что полиция?

— Да к черту полицию! — рявкнул Вадим, вновь приближаясь ко мне с перекошенным лицом, отчего я вжалась в спинку дивана.

— С этими людьми нельзя ссориться! Я попал на огромные бабки! — его лицо было в сантиметре от моего. Я даже не дышала, зажмурившись.

Когда открыла глаза Вадим снова сидел в кресле, в той же мученической позе.

— Тебя шантажируют связью с Ириной Мироновой? — произнесла прежде, чем смогла подумать. Вадим дернулся, медленно поднимая лицо. — У Лисина я нашла фотографию. Я узнала девушку, она была любовницей моего мужа, — Вадим продолжал смотреть на меня, вот только вопрос видел ли? Взгляд пустой и рассеянный. — Саша не мог быть отцом ее ребенка. Он твой? Или Перфильева? — при звуках фамилии адвоката, Вадим встрепенулся.

— Что ты имеешь ввиду?

— Только то, что сказала. Артур, как и ты, состоял в любовной связи с Ирой.

— Артур, значит, — произнес Вадим, поднимаясь. Нетвердой походкой он направился на выход, бросив на прощание: — Я позвоню.

Хлопнула входная дверь. Я, выждав, пару минут, поковыляла на кухню, намереваясь приложить что-то холодное к ноющей ноге.

53

ОН

Меня не было рядом.

Пиздец!

Я раз за разом просматривал запись, пока в глазах не зарябили кровавые мошки. Элина кричала, морщилась от боли. А меня не было рядом!

Я давно понял, что заигрался. Тем более, что игра перестала приносить мне удовольствие. Желание мучать ее, наказывать, испарилось ровно в ту секунду, когда я, впервые ее поцеловал.

Но я не прекратил. Решив довести дело до конца, хотя бы в той части, где дело касалось ее любовника. Я хотел, чтобы Элина докопалась до правды, до глубины темной души Смирнова.

Хотя моя душа ничуть не чище. Скорее еще хуже, чернее.

Я снова перемотал запись.

Кровь бурлила, закипая в жилах. Для ее любовника я приготовил, весьма очевидную судьбу. Камеру два на шесть, с кучей сокамерников. Но ровно в ту секунду, когда на записи он ударил ее, оттолкнул, я решил, что эта судьба ему не подходит.

Пересмотрев сценарий, я покинул дом, не рискнув подняться наверх. Было велико искушение задержаться в ее спальне до утра. Не подходящее время. Не подходящее состояние. Я мог причинить боль, единственной девочке, которой никогда не хотел делать больно.

***

Элина

Я медленно пошевелилась. Нога болела, но боль скорее была тупой, ноющей.

Я смогла встать и спуститься в кухню.

На столе лежала записка. «Я запрещаю тебе выходить из дома. Будь хорошей девочкой». Почерк крупный, буквы ровные.

Смяла записку и выбросила в мусорное ведро, не испытывая при этом вспышек неповиновения. Не желая анализировать собственные чувства, заварила кофе и выпила его, игнорируя трель телефона. Я точно знала, что звонит не он.

Мобильный был выключен.

Немного послонявшись по дому, я забрела в кабинет мужа. И снова странное чувство тревоги, пополам с липким страхом, накрыло меня.

Я медленно прошлась по комнате. Присутствие мужа здесь было ощутимо. Даже при жизни Саши, я практически сюда не заглядывала, обстановка тяготила. Но и при смерти, практически ничего не изменилось. Дышалось в кабинете с трудом.

Замерла у полок, с рядом книг, в темных обложках. Все было покрыто толстым слоем пыли, кроме одного места. Пыль, конечно, присутствовала, но ее слой был гораздо тоньше, чем в остальных местах. Потянув, я достала книгу. Сборник рассказов. Я точно не трогала ее. Кто-то не так давно снимал эту книгу с полки.

Почувствовав сильное волнение, я поспешила покинуть кабинет, так и не вернув книгу на место.

Прихватив, с кухни, телефон я поднялась к себе в спальню.

Я не смогла оторваться, пока не дочитала рассказы до самого конца. Один из них, так захватил меня, что я потеряла счет времени.

В нем рассказывалось о женщине. В какой-то период своей жизни, она узнала сразу несколько вещей: ее, горячо любимый муж ей изменял, а еще, она оказалась неизлечимо больна. И вот женщина, решает, что последнее, отведенное ей время, она посветит мести. Как раз на этих строках, мой муж поставил пометку, написав на полях слово «больно». Когда автор описывал чувства обманутой женщины, Саша, ставил свои пометки на полях. Он спрашивал: «как?», когда героиня, собирала улики, намереваясь обвинить мужа в собственном убийстве. А также: «зачем?», когда женщина заплатила киллеру, и он застрелил ее, раньше, чем смогла победить ее болезнь.

Когда я закончила читать, волоски на теле танцевали джигу. История, точь-в-точь, похожа на мою.

Неужели муж вдохновился книгой и придумал этот изощренный способ расплаты? А тот человек, который помогал ему, теперь меня шантажирует?

Рад несостыковок. Саша был болен, но, если верить Лисину, охранник не донес мужу о моих похождениях. Саша не мог быть уверен в том, что я ему изменяю. А зная мужа, он не стал бы действовать столь радикально, не имея доказательств!

— Чушь, — уверенно произнесла я, как раз в этот момент телефон ожил. Пришло сообщение от Перфильева:

— Элина, добрый вечер. Я вынужден уехать на пару дней, в соседнюю область, по делам. Вернусь в пятницу.

54

Все замерло.

Дом я не покидала.

А ощущение, что все затихло перед бурей, не покидало меня.

Казалось, что даже птицы под окном затихли, в ожидании.

Телефон молчал.

Шантажист не объявлялся.

Хотя я ждала его каждую ночь.

Иногда доходила до безумия, начиная шептать: «приди, приди пожалуйста!» В редкие минуты, мне начинало казаться, что он больше никогда не придет. Тогда я начинала рыдать, выть в голос, и кричать, что есть мочи, умоляя его вернуться!

Я чувствовала себя дикой львицей в клетке, но покинуть «клетку», не было ни сил, ни желания.

Я долго сидела возле телефона, мысленно умоляя его позвонить. И вот, в один прекрасный день, телефон зазвонил.

— Алло? — выдыхаю, чувствуя, что земля уходит из-под ног. Радости, что затопила меня, разумного объяснения не было.

— Элина, здравствуй. Я вернулся. Сможем встретиться сегодня, у меня в конторе? — Артур был последним человеком, которого, я хотела бы слышать. Как, впрочем, и любой другой, кроме него!

— Сегодня, нет.

— Что случилось? Ты заболела?