Запах его кожаных туфель остановился прямо у моего носа.
– Как ты, дачница?
Вот ведь въелись ему мои трусики с клубничкой. Запомнил гад!
Он опустился на корточки надо мной, погладил плечи.
Страшно сказать, но с ним я моментально почувствовала себя в безопасности. С ним на меня не харкнут. С ним меня не убьют.
Странное чувство. Неведомое и невесомое…
Его руки шарили вокруг шеи распутывая пакет, лишавший меня зрения. Его пальцы, грубые и шершавые, случайно коснулись моей шеи, и по коже побежали мурашки.
Не от страха – от их неожиданной… бережности?
Я ненавидела себя за то, что замерла в ожидании, а не вырвалась.
Его дыхание было горячим и ровным, а мое собственное предательски сбивалось, сердце колотилось где-то в горле, и я не знала, от ярости ли или от чего-то другого, запретного и стыдного.
Он же для ЭТОГО меня распутывает…
У меня был до него только один мужчина… Я не такая… И он этого не сделает! Я убью его!!!
Я зажмурилась потому что все вокруг светилось – слишком долго я была в темноте.
– Сейчас сейчас сейчас, малышка…
Он освободил меня и первое, что я сделала до того, как мне развязали руки – это укусила его за руку.
– Ааааа, сука!!! – заорал он.
Я вцепилась со всей накопленной силы. Мои желваки горели. Я готова была вырвать кусок мяса из его плоти. Кровь наполнила мой рот. Солёная. Горячая. Опьяняющая.
– Дрянь… Аааа!!! – орал он, а я болталась у него на руке, как гигантская рыбина, – Сука! Сука! Сука!!!
Это было отвратительно и опьяняюще одновременно. Я слышала его хриплый рык, чувствовала, как напряглись мышцы его предплечья под моей хваткой.
Но… в этот миг я не была жертвой.
Я была его равной, диким зверем, бросившим вызов другому хищнику.
Его вторая рука обхватила меня за шею сзади. Мастерски надавила на болевые точки в основании черепа и я почти отключилась от боли. Челюсть ослабла и я обмякла вновь вернувшись из состояния разящей крысы в послушного телёнка.
Пришла в себя, облизывая соль со своих губ.
Он положил меня в кресло, а сам сел напротив. В маске. Нога на ногу.
– Сильно проголодалась? – с усмешкой проговорил он.
– Не отказалась бы еще от одного кусочка… – попыталась парировать я, восстанавливая дыхание.
– Тогда позволь я оглашу «всё меню»… У меня к тебе, как это ни странно, есть деловое предложение…
"Деловое предложение"? От мужчины, который только что убил моих коллег и держал меня связанной на полу?
Ужас сковал желудок ледяным комом.
Но под ним, глубоко внутри, шевельнулся червячок любопытства.
Что я могу значить для такого человека?
Чего он может хотеть от меня, кроме очевидного?
И самый страшный вопрос: почему от одной этой фразы по спине пробежал не только холод, но и щекочущий разряд предвкушения?
ГЛАВА 4. АНГЕЛИНА РАЗРЫВАЕТ КОНТРАКТ
Его кустистые брови приподнялись с насмешливым интересом. Взгляд темно-изумрудных глаз, единственное, что видела я сквозь маску, был мне слишком знаком – таким же взглядом я когда-то изучала новых подписчиков в соц сетях, оценивая их лояльность и потенциал. Только его масштаб был иным.
Он покачивал ногой в шикарной туфле, и в этом ритме была та же насмешка, что и в его бархатном голосе.
– Успокоилась? Прекрасно. Тогда начнем нашу первую сессию, – он произнес это так, словно объявлял название нового шоу. – Правила просты. У тебя будет двенадцать месяцев, чтобы совершить невозможное – искренне, до самой глубины своей испуганной души, влюбиться в меня. Не притвориться. Не подчиниться. А именно – полюбить.
Он наклонился вперед, и его голос стал тише, интимнее, словно он делился самым сокровенным секретом.
– А через год я возьму твое сердце – если ты его мне подаришь – и раздавлю его у тебя на глазах, – хищный оскал на его лице был доказательством, что он не шутит ни на секунду.
– Или убью тебя, если окажешься недостаточно талантливой актрисой, чтобы я кричал на весь мир «Верю! Верю! Верю!!!». Ахахахаах… Ты сделаешь это… Я вижу в тебе потенциал, – он встал и крутанулся на месте демонстрируя все своё классное мужское телосложение, – Ты сделаешь это, потому что ты… особеннная… Вы все особенные, – снова издевательски расхохотался он так, что я не понимала, где ложь замаскированная под правду, а где правда замаскированная под ложь.
– Это мой любимый перформанс. Проверка на подлинность чувств.
Я сглотнула, пытаясь осмыслить противоречивость его слов. Это была не просьба. Это был сценарий. И я в нем – главная героиня, обреченная на трагический финал с самого начала. Ловушка, которая не скрывала, что она ловушка. Лабиринт у которого не было даже входа…
– Ты больной?.. – выдохнула я.
– Сломать тело – скучно, – он откинулся на спинку кресла, снова приняв позу режиссера. – А наблюдать, как снова и снова рождается, растет и умирает любовь… Это единственное, что еще способно доставить мне удовольствие. Ты – мой новый самый амбициозный проект, Ангелина. Не разочаруй меня. Ведь если ты не влюбишься… ты просто станешь для меня… А впрочем не буду марать язык, – он отхаркнул и смачно выплюнул прямо на дорогой дубовый пол, – уберёшь потом…
В его глазах был гремучий коктейль из злобы, и страсти. Но словно не на меня он злился. Тогда на кого?
А что было маской… так этот его холодный, отточенный интерес коллекционера, который только что приобрел редкий, хрупкий экспонат, чтобы однажды разбить его вдребезги – и насладиться звуком падения. Нет… это была роль. Черт побери роль! Если я хоть капельку разбираюсь в красивых высоких маньяках…
Маска замолкла, и его смех растаял в тишине комнаты, оставив после себя лишь напряженное электричество.
Пахло хвоей и мягкая тишина говорила о том, что домик, где мы уставились друг на друга был в лесу. Словно в подтверждение моих слов, где-то далеко заухал филин.
Он поднялся с кресла, и его тень накрыла меня целиком. Я инстинктивно отпрянула к спинке своего кресла, но его рука с окровавленным бинтом молниеносно метнулась вперед.
Он не схватил меня грубо. Его пальцы с неожиданной нежностью скользнули по моей щеке, от виска к подбородку, заставляя кожу гореть. Это было похоже на ласку, но в его глазах читалось лишь холодное любопытство коллекционера, рассматривающего новое приобретение.
– Не бойся, – прошептал он, и его бархатный голос обволакивал, как наркотик.
– Страх – это слишком банально. Я хочу видеть… ненависть.
Его пальцы опустились ниже, скользнули по шее, едва касаясь кожи, но каждый нерв в моем теле кричал от этого прикосновения. Я тяжело сглотнула щелкнув горлом.
