Блэкторн (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

— Но вы можете сделать для меня кое-что еще, — перебиваю я. — Знаете ли вы кого-нибудь из правоохранительных органов, кому доверяете?

Мистер Уокер неохотно делает паузу.

— Да. Парень, с которым я учился в академии много лет назад. Мы вместе работаем над некоторыми делами. Он надежный как скала. А почему вы спрашиваете?

— Потому что мы не можем доверять здешним копам. Мы никому не можем доверять. Так что, если я не свяжусь с вами до полудня завтрашнего дня, позвоните своему другу.

— И что ему сказать?

— Все, что я рассказала вам. — Я делаю глубокий вдох. — И что он может найти меня в подвале семейной церкви Крофтов.

Я отключаюсь, не дожидаясь спора, который, как я знаю, последует, а затем выключаю звук на телефоне. Я хватаю пистолет, засовываю его за пояс джинсов на пояснице и натягиваю край свитера на рукоятку, чтобы его не было видно.

Затем бесшумно спускаюсь по лестнице и незаметно выскальзываю через парадную дверь.

Глава тридцать вторая

ТРИДЦАТЬ ДВА

МЭЙВЕН

На этот раз я иду в церковь другой дорогой. За школой дома сменяются лесом. Я прохожу между сосен, ориентируясь на луну, которая своим призрачным светом окрашивает лесную подстилку в серебристые, движущиеся тени.

Наконец, с мокрыми ботинками и клубами пара, поднимающимися от моего дыхания, я добираюсь до церкви.

Я пригибаюсь, прячась за стволом массивного тиса, и осматриваю кладбище. Вокруг тихо и спокойно. На заднем плане возвышается полуразрушенное старое здание, его высокий шпиль пронзает звездное небо, а темные окна безучастно смотрят в пустоту, словно пустые глазницы.

После нескольких минут напряженного ожидания я, согнувшись, бегу через заросли, надгробия и склепы к воротам, которые я ранее обнаружила открытыми в дальней части кладбища.

Теперь они заперты. Вокруг ржавых прутьев обвита толстая новая цепь. С последнего звена свисает блестящий навесной замок.

Я стою и пытаюсь придумать, как попасть внутрь, как вдруг из недр церкви доносится приглушенный крик боли.

Это ужасный звук, в нем столько чистой агонии, что у меня перехватывает дыхание. Он повторяется, становясь все выше, перерастая в вой, который обрывается так же внезапно, как и начался, словно человек, издавший его, наконец потерял сознание от боли.

Над кладбищем разносится еще один приглушенный крик, но он звучит иначе. Очевидно, что его издал другой человек.

Осознание обрушивается на меня, как снежная лавина: в этой церкви пытают людей.

Прямо сейчас пытают людей в клетках в подвале.

Я должна им помочь.

Адреналин бурлит в моем теле, фокусируя мысли, как лазер. Я осматриваю стену, но не вижу другого входа или отверстия, которым можно было бы воспользоваться, поэтому бегу за угол в поисках чего-нибудь полезного.

Я нахожу это с другой стороны здания. Витражное окно с несколькими выбитыми стеклами закрыто решеткой, но два железных прута выгнуты наружу, как будто кто-то уже хотел проникнуть внутрь.

В любом случае там может быть достаточно места, чтобы я смогла протиснуться.

Окно находится примерно в двух с половиной метрах от земли, поэтому я перетаскиваю несколько обломков известняка, лежащих неподалеку и отколовшихся от основной конструкции, и складываю их в кучу, пока не получается относительно устойчивое основание. Осторожно поднимаясь, я цепляюсь за стену для равновесия. Я могу дотянуться до окна, не упав, и ухватиться за железные прутья. Подняв одну ногу, я упираюсь пяткой в узкий каменный подоконник и с трудом сажусь, опираясь одной ягодицей на подоконник, а другой свешиваясь в пустоту.

Затаив дыхание и стараясь двигаться как можно тише, я протискиваюсь в щель между прутьями, затем повисаю на руках и спрыгиваю на каменный пол.

Я приседаю на корточки и вслушиваюсь в темноту, пока глухой стук моего приземления растворяется в тишине. Спустя долгое время, в течение которого не слышно ничего необычного, я встаю и осторожно пробираюсь через святилище, ориентируясь по лунному свету, проникающему через окна, и избегая ворохов сухих листьев, разбросанных по полу.

Поднявшись на вершину лестницы, ведущей под землю, я смотрю вниз. Каменная лестница, поглощающая свет на несколько ступеней ниже, зияет, как чудовищная пасть.

Мои ладони вспотели. Сердце бьется как сумасшедшее. Пистолет холодит поясницу, придавая мне уверенности.

Я делаю первый шаг, почти ожидая, что зазвенит сигнализация. Когда ничего не происходит, я делаю еще один шаг, потом еще один, слыша только тихое прерывистое дыхание.

С каждым моим медленным шагом вниз запах животного мускуса становится все сильнее, смешиваясь с едким запахом чего-то горящего, например дров. Пройдя около десяти шагов, я останавливаюсь и достаю пистолет.

Меня одолевает жуткое ощущение, что за мной наблюдают.

Но в подвале не горит свет. Если там кто-то есть и он охраняет тех бедняг в клетках, которых я слышала, то у него наверняка есть лампа или свеча, чтобы видеть.

Не успеваю я сделать еще один шаг, как по подвалу разносится низкий гортанный рык. Сердце бешено колотится, я замираю.

Раздается еще один первобытный, неестественный звук животной ярости, рокочущий и рычащий.

Кто бы ни издавал этот звук, это не человек.

Все волоски на моем теле встают дыбом. Мои нервы начинают сдавать. Все инстинкты внутри меня кричат: «УХОДИ!» Поэтому я подчиняюсь им и оборачиваюсь.

Я оступаюсь и больно ударяюсь локтями. Мой лоб врезается в твердый край каменной лестницы. Я вижу звезды, а потом вообще ничего не вижу, пока падаю в темноту.

Я медленно прихожу в себя, чувствуя, что мои конечности словно налиты свинцом, а меня саму словно вытаскивают из глубокой океанской впадины – окаменевшую реликвию с затонувшего тысячи лет назад корабля.

Я открываю глаза и вижу ослепительный белый свет. Морщась, я снова их закрываю.

Надеюсь, это не рай. Весь этот яркий, жизнерадостный свет навеки сведет меня с ума.

— Ты неудачно упала, — раздается тихий голос справа от меня. — Но кости не сломаны, что меня не удивляет. Я не знаю ничего, что могло бы сломить Мэйвен Блэкторн.

Повернувшись в сторону голоса, я снова приоткрываю глаза. Рядом с кроватью, на которой я лежу, сидит Ронан, красивый и внимательный, одетый во все черное.

Я непонимающе смотрю на него, гадая, не сон ли это, пока меня не накрывает волна воспоминаний о церкви. Я слишком резко сажусь, и комната начинает кружиться.

Ронан вскакивает на ноги, подхватывает меня, когда я падаю назад, и осторожно опускает на подушку, поддерживая рукой мою голову.

Несколько мгновений я лежу неподвижно с закрытыми глазами, вдыхая теплый аромат его кожи и пытаясь понять, что происходит.

Костяшки его пальцев касаются моей щеки, а теплые кончики проводят по моему лбу. Он тихо выдыхает и усмехается.

— Упрямая маленькая ведьма. Возможно, ты единственный человек в мире, который ненавидит, когда ему указывают, что делать, больше, чем я.

Из-за сухости в горле мой голос звучит хрипло.

— Где я?

— В моей постели.

Конечно. Безусловно. Потому что это так разумно.

— Как я здесь оказалась?

— Что ты помнишь?

Я ненавижу, когда кто-то отвечает на вопрос другим вопросом, потому что это может означать только одно. Они заняты фабрикацией лжи.

— Я помню, что ты должен был уехать из города до конца недели. И вот ты здесь, появляешься как гром среди ясного неба.

— Я вернулся, как только услышал, что ты поранилась.

Я подозрительно смотрю на него.

— Ты услышал?

Ронан кивает.

— Эдвард нашел тебя в подвале церкви без сознания.

Эдвард – это аналог Кью в семье Крофт. Думаю, он работает у них столько же, сколько Кью работает у Блэкторнов.

— Кстати, о твоем милом маленьком убежище. Что, черт возьми, там происходит?