Джейн Доу (ЛП) - Стоун Виктория Хелен

— Но, Стивен, она с твоим отцом...

— Заткнись. Она ничего больше, чем шлюха. На этом все.

— Я не понимаю. Что случилось? Ты соблазнил ее или что-то в этом роде?

— Я? Ты думаешь, я соблазнил ее?

— Я не знаю! Мне непонятно, как это вообще могло случиться. Она жена твоего отца!

Я принесла кувшин в гостиную, и он наполняет свой собственный стакан сейчас, немного разливая на кофейный столик. Его руки трясутся.

— Она, бл*ть, не была чертовски хорошей женой, — бормочет он.

— Так, это она... она соблазнила тебя?

Он фыркает.

— Она была в отчаянии.

— Почему?

— Я только закончил колледж и переехал к ним на несколько месяцев. Я жил там, и... я не знаю. Я стал шпионить немного. Я совсем ее не знал и не доверял ей.

— Что ты искал?

— Что-нибудь. Просто что-то. Я выяснил, что она была маленькой алчной сучкой. Да, так оно и было. В ее шкафу я нашел спрятанные таблетки под одеждой. Противозачаточные таблетки.

— И что?

— И то, что она были женаты уже почти два года, а она все еще не забеременела. Они ходили к врачу по бесплодию.

— О.

— Отец был подавлен этим. Разочарован, что его молодая жена не могла забеременеть, и он думал, что подводит ее. Доктор сказал, что это была его вина. Низкое содержание сперматозоидов и все такое. Это она принимала противозачаточные все то время, — он брызгает слюной, когда говорит это безобразие. — Я столкнулся с ней лицом к лицу. Швырнул таблетки ей в лицо, и она умоляла меня не говорить ему.

— Ты сказал ему?

Стивен смеется. Теперь он расслаблен, рассказывая эту историю. Он гордится собой за то, что воспользовался этой сукой.

— Нет. Она сказала, что сделает все, чтобы это оставалось в секрете. Абсолютно все. Поэтому я сказал ей постараться изо всех сил. Она встала на колени прямо в спальне моего отца и отсосала мне.

— Стивен! О, Боже мой! Ты... как ты мог так поступить? С женой своего отца?

— Я мужчина, Джейн. Я не могу сказать «нет» минету.

Боже милостивый, он такой извращенец.

— Так до конца лета она делала все, что я хотел. Отец был достаточно умен, чтобы заставить ее подписать брачный контракт. Она ушла бы ни с чем.

— Поэтому ты предавал с ней своего отца снова и снова?

Он перестает ухмыляться.

— Я люблю своего папу. Не пытайся перекрутить все это в другую сторону. Она предавала его и без этого. Она уже была ужасной, лживой, испорченной женой. Такой же, как моя мать. Все женщины одинаковые. Все вы шлюхи. Моему отцу это тоже известно.

— Я не шлюха.

— Ты шутишь? Когда я закрываю глаза, я не могу найти хоть одно отличие между тобой и Рондой.

Мне следовало громко втянуть воздух, притвориться обиженной и возможно заплакать. Меня не волнует. Он слишком пьян, чтобы заметить разницу.

— Ты любил ее? — спрашиваю.

— Боже, конечно же, я не любил ее. Я не выношу ее. Я просто пользовался тем, что она предлагала.

Ага, он использовал ее. Но он не осознавал, что и она использовала его. Она обманом втянула себя в благополучный брак, и Стивену стало об этом известно, но Ронда нашла идеальный способ заставить его заткнуться. Он не мог разоблачить ее, чтобы не разбить при этом своему отцу сердце. Она привязала его к своей тайне, и ему никогда этого не избежать.

Может, она такая же, как я.

Или, возможно, нет. Может быть, она просто как все другие в этом мире. Она использовала Роберта Хепсворта ради денег, и он пользовался ее юным телом и красивым личиком. Она манипулировала Стивеном, чтобы обеспечить свое дальнейшее благосостояние, и он брал ее ради секса и унижения. До сих пор они были в равном положении. А течение вот-вот изменится, и они все будут унесены его силой.

Его глаза помутнели, веки отяжелели, но он тянется ко мне.

— Иди с-сюда.

Ох, отлично, он снова хочет притвориться, что я — Ронда.

— Я не в настроении, — говорю я.

— Да ладно тебе. Ты хотела знать правду, и я сказал тебе ее. Сейчас не делай вид, что ты разозлена.

Удивительно, но я не так рада, что он называет меня шлюхой, как это нравится ему.

— Давай, детка, — ноет он.

— Нет. Это слишком серьезно, Стивен. Твой отец — потрясающий мужчина.

— Я знаю, что это так, — мягко говорит Стивен. — Он лучший. Самый лучший, — он издает странные звуки, и я осознаю, что он начинает плакать. Боже правый. — Я люблю своего папу, — говорит он прежде, чем начинает рыдать. — Я люблю своего отца!

Я не стану терпеть это.

— Я знаю, что любишь, милый. Давай. Пошли в кровать, — я выключаю телевизор и тяну его, чтобы встал на ноги.

— Это не моя вина, — едва разборчиво выдает он.

Слеза скатывается по его щеке и из носа вытекает струйка соплей.

— Я знаю. Иди в кровать. Я сейчас приду. Сначала мне нужно прибраться на кухне.

Он кивает и, пошатываясь, направляется в коридор.

Я отношу посуду на кухню, вытираю кофейный столик и звоню, чтобы заказать машину. Затем я мою посуду. Я почти заканчиваю писать Стивену записку, когда первые звуки его храпа разносятся по коридору.

«Дорогой Стивен, я выпила слишком много и боюсь, что утром мне будет плохо, поэтому я заказала машину домой. Увидимся на работе, милый. Люблю тебя, роднуля».

Когда я несу ее в его комнату, он лежит лицом вниз на кровати, джинсы болтаются у его лодыжек. Я бросаю записку на его голую задницу и посылаю воздушный поцелуй.

Сегодня я больше не могу тратить время здесь. У меня есть запись. Которую нужно отредактировать.

СОРОК ШЕСТАЯ ГЛАВА

У меня возникает чувство дежавю, когда я звоню на работу, говоря, что заболела, и иду в агентство по аренде автомобилей, но в этот раз я прошу большой внедорожник. Когда я передаю клерку свои поддельные водительские права, мне приходит сообщение от Стивена.

СТИВЕН: Что, черт побери, мы пили вчера вечером? Я даже не помню, как добрался до кровати

Я: Текилу. Много

СТИВЕН: Ты нехорошо себя чувствуешь?

Я: Да. Мне так плохо. Вообще-то, меня сейчас стошнит

Он отвечает хмурящейся рожицей и словом «гадость».

Мой Стивен такая Флоренс Найтингейл (прим.: Сестра милосердия и общественная деятельница Великобритании).

На этот раз я еду на арендованной машине до самой Яблочной Долины. В церкви тихо, хотя я могу слышать разговор людей из офисов дальше по коридору. Секретаря пастора Хепсворта нет за своим столом, поэтому я стучу в закрытую дверь его офиса.

— Да? — откликается пастор.

Я открываю ее и просовываю свою голову.

— Джейн? — он выпрямляется в своем кресле. — Что ты здесь делаешь?

— Я хотела извиниться, — говорю я.

Он озадаченно поднимает голову.

— Извиниться за что, моя дорогая?

— За то, что наврала вам вчера.

— Про что?

— Я не хочу, чтобы вы злились, — я со стыда опускаю свою голову.

— Обещаю, я не буду злиться. Я здесь, чтобы помочь тебе всем, чем смогу.

Я тяжело сглатываю и поднимаю глаза, встречаясь с ним взглядом.

— Вы были правы, сэр. Я... я присылала вам сообщение на прошлых выходных.

Его седые брови взлетают вверх.

— Фотография. Это была ты.

— Да. Это была я. Я была... я просто была напугана тем, чтобы признаться вам, пастор Хепсворт. Мне жаль.

— Мое слово, Джейн.

— Мне так жаль. Я не знаю, почему послала ее! Вы просто такой хороший мужчина, и я хотела... я хотела... — я прерываюсь и делаю судорожный вдох. — Вы сможете меня простить за то, что я сделала?

Он немного поднимает голову, глядя мне за плечо на стол свой секретарши. Он до сих пор пустой.

— Возможно, тебе лучше войти, моя дорогая, — он говорит более глубоким голосом. — Думаю, нам нужно поговорить.

— Да, сэр.

Я нажимаю на кнопку на своем телефоне; затем скольжу в его офис и закрываю за собой дверь.

СОРОК СЕДЬМАЯ ГЛАВА

Я не торопилась и действительно хорошо подумала об этом. Мне кажется, аудио — идеальный вариант. Скрытая видео-сьемка просто слишком опасно для общественности, чтобы этим заниматься. Им может понравиться какая-нибудь вещь на видео, а я не хочу, чтобы хоть маленький намек на мягкость испортил этот день.