Золотые рельсы - Боумен Эрин

— Мы уже друзья. Здесь и сейчас.

Он с трудом улыбается.

— Ну же, давай, Риз. Поднимайся. Я приведу лошадь.

— Я даже сесть не могу. — Он смотрит в небо, с трудом втягивая в легкие воздух, затем на ощупь находит мою руку и переплетает свои пальцы с моими. — Шарлотта, расскажи людям эту историю, ладно? О Малыше Роуза, как он умер здесь сегодня. Но сначала о том, как он снова стал Ризом Мерфи. Сможешь?

Я сглатываю слезы.

— Конечно.

Он жмет мне руку, я аккуратно стискиваю его пальцы в ответ.

— Пожалуйста, помоги Джесси, — говорит он, видя, что я неподвижна. — Больше никто не должен погибнуть из-за меня. Никто.

Да, несомненно, Джесси нужна помощь, но пуля в плече — не самая страшная вещь. Главное, чтобы кровью не истек. А вот Риз ранен в живот, и я не понаслышке знаю, насколько это опасно. Учитывая состояние дороги, до убежища Колтонов час езды или чуть меньше, если гнать изо всех сил, да только Риз еле жив. И неизвестно, сколько еще протянет. И все же я кое-как усаживаю его, хотя он ужасно тяжелый, а потом закидываю его руку себе на плечо и пытаюсь встать на ноги, как тогда, в снегу, но не могу сдвинуть его ни на дюйм.

— Я поеду за помощью.

Уверенности, что Кэти сумеет сесть в седло после двенадцатичасовых родов, у меня нет, но об этом мы подумаем с ней вместе, когда я доберусь до дома Колтонов.

— Только продержись до моего возвращения.

— Хорошо, Шарлотта Вон, — с трудом произносит он. — Как скажешь.

Я безбожно пришпориваю бедную Сильвер, заставляя ее бежать в гору все быстрее. И примерно на полпути нагоняю Джесси. Он сидит в седле, сгорбившись, почти без сознания. Я хватаю Ребел за уздечку и веду ее в поводу.

Когда мы добираемся до дома, Джесси становится еще хуже. Кэти — двигается она пока медленно — старается мне помочь. Вместе мы с трудом затаскиваем раненого в дом и укладываем на кухонный стол. Я укачиваю Уильяма, пока Кэти занимается плечом Джесси. У нее, похоже, немалый опыт: со знанием дела она стерилизует швейную иглу и извлекает с ее помощью пулю. «Часто люди погибают не от пуль, — говорит она, — а от инфекции». И в доказательство вытаскивает из раны крошечный кусочек ткани — клочок не слишком чистой рубашки Джесси, который попал туда с пулей. Потом Кэти промывает плечо мужа виски и накладывает повязку из чистой ткани. Похоже, какое-то время Колтону придется обходиться одной рукой, но он выживет — в этом Кэти уверена.

— Ну, не половит месяц-другой своих быков! Да и к чему это теперь? Железная дорога куда надежнее ковбоев. Глядишь, передохнет дома, подумает, да и бросит поднадоевшее ремесло.

Она вроде шутит, но я вижу боль в ее глазах. На самом деле неважно, что лишает человека источника пропитания — рана или превратности жизни, в любом случае это тяжело.

Мы перетаскиваем Джесси во вторую спальню, и, когда он засыпает, я поворачиваюсь к Кэти.

— Нам нужно съездить за Ризом.

— Он жив?!

Я наскоро рассказываю ей о перестрелке: Риз убил Роуза, но получил пулю в живот.

— Мне одной его не сдвинуть, нужно, чтобы кто-то помог.

Кэти смотрит на Джесси. Теперь они в безопасности, потому что Риз взял на себя Роуза; бояться больше нечего. Риз принес несчастье в их дом, но он и помог с ним справиться. Кэти кивает мне. Верхом ей ехать будет очень трудно, но выбора нет. Она кладет спящего Уильяма рядом с Джесси и безропотно забирается на Сильвер. Я беру лошадь Джесси.

Кэти быстро отстает. Скакать наравне со мной ей слишком сложно. Да это и неважно. Главное, чтобы она смогла добраться до железной дороги.

Тропа заканчивается. Впереди поблескивают рельсы, за ними до горизонта простирается прерия. Под ветерком покачиваются травы и кусты. Но нет ни тел, ни лошадей бандитов.

Я не верю своим глазам. Вообще-то, конечно, издали трудно отличить неподвижное тело человека от куста или камня. Я спускаюсь в долину и нахожу место, где произошла перестрелка.

Земля там залита кровью. Темной, уже запекшейся. Большое пятно — вероятно, тут лежал труп Роуза. Пятно поменьше — Риз. Между ними — капли крови; судя по ним, тело Риза переместилось ближе к Роузу, а потом исчезло. Кругом следы сапог, лошадиных подков и колес фургона, приехавшего из Прескотта и отправившегося обратно.

Внезапно я понимаю, что тут произошло. Поезд прибыл в город. Пассажиры рассказали о перестрелке. Возможно, кто-то даже видел, как с поезда спрыгнули люди, похожие на главаря «Всадников розы» и Малыша Роуза. Срочно собрали отряд, который выехал на поимку разбойников.

Следов борьбы в траве и на земле не видно.

Риз был слишком слаб, чтобы защищаться. Люди шерифа забрали его. Забрали, и теперь повесят.

Глава пятьдесят первая

Шарлотта

Мне нужно как можно скорее попасть в Прескотт! Я торопливо прощаюсь с подъехавшей Кэти и пришпориваю лошадь, Ребел, умница, несется вперед, словно на скачках.

А я лихорадочно пытаюсь что-нибудь придумать. Вряд ли безвестная девчонка из Юмы — как ни печально, но пока мой авторитет немногим выше нуля — способна несколькими словами переломить предвзятое мнение жителей Территории, но я должна попытаться донести до них правду о Ризе Мерфи.

Час за часом я скачу вдоль путей, безрассудно надеясь обогнать само время, но в город въезжаю уже в сумерках. Спина и ноги одеревенели. Повязка на обожженной руке промокла от крови, что неудивительно — без перчаток, которые я не надела, ободрать ладони поводьями ничего не стоит. Впрочем, это неважно. Я еду прямиком к шерифу. Перед его конторой настоящее столпотворение. Шум голосов перемежается стуком молотка. Недалеко от меня фотограф деловито складывает подставку для штатива.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Трое из банды Роуза убиты, среди них Лютер Роуз и Малыш Роуза.

У меня падает сердце.

— Это точно?

— Надеюсь! Я только что сделал фотографию для газеты. Пришлось гробы на коновязь поднимать, — он тычет пальцем себе за спину. Люди начали расходиться, и теперь можно рассмотреть и крыльцо конторы, и установленные перед ним гробы. Два уже заколочены, над третьим склонился человек, вбивающий в крышку последний гвоздь.

И на одном из гробов я вижу ее — шляпу Риза, широкополую, дорогую, из темного фетра.

— Не может быть, — бормочу я.

— Полгорода так говорит, — усмехается фотограф. — Все уже отчаялись, думали, никому и никогда не загнать этих дьяволов в могилу. Но сегодня закон торжествует. Давно пора было…

Он продолжает разглагольствовать, а я, не слыша ни звука, смотрю на его шевелящиеся губы. Гробы грузят в фургон, видеть это невыносимо.

Риз умер там один.

Я обещала вернуться, но исполнила свое обещание слишком поздно. Некому было утешить его на пороге смерти, да еще и его тело стало частью аттракциона, устроенного властями! Теперь в газетах появятся фотографии Риза и сенсационные статьи с описаниями его ужасных злодеяний и бесславной кончины. И во всех этих историях он будет заодно с Лютером Роузом, прирожденным душегубом, из-под зловещей тени которого так отчаянно пытался выбраться.

Я должна была приехать раньше и забрать тело. Риз заслужил, по крайней мере, достойных похорон.

Не зная, куда податься, я отправляюсь в дом дяди Джеральда. Мама, должно быть, вернулась в Юму, а Пол либо еще на прииске, либо остался у друга, потому что в доме тихо, слишком тихо.

У меня в ушах звучат мои последние слова Ризу: «Я поеду за помощью, только продержись до моего возвращения». И тихий ответ: «Хорошо, Шарлотта Вон. Как скажешь».

Сумерки сгустились до темноты. Возвращаться к Колтонам будет непросто, но не сидеть же здесь в одиночестве! Да к тому же мне доводилось скакать по той лесной дороге в кромешном мраке.

Кэти еще не спит — похоже, только кончила кормить Уильяма. Заслышав шум, она выскакивает на крыльцо.