Реквием по любви (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
— Мне не за что Вас прощать!
Аркадий Михайлович накрыл ее руки своей сильной, уверенной ладонью.
— Сначала выслушай. Выводы потом.
Готовая ко всему, кивнула.
— Знаешь, я вырос с бабкой и дедом. Родителей не помнил. Они угорели во сне. Задохнулись во время пожара. Рос шалопаем, и задирой. Из друзей, только Петька и был. Да и, по сей день есть. Школу не окончил. После девятого класса ушел. Когда стариков моих не стало, батрачил на заводе разнорабочим. К двадцати четырем годам жизни, ничего не добился. Не достиг. В стране творилось, черт знает что! Восемьдесят седьмой год. Занавес ослабевает. Кругом барыги. Люди, за шмотье заморское убить готовы. Решил счастье попытать. Занялся перекупами. В долги влез. Поперло. Деньги вскоре отбил и вернул. Петька к тому времени, после армии в милиции служил. Как раз, Ленку встретил. В общем, помогали мне, как могли. Задумался над расширением. Открыл магазин свой, со шмотками. Место хорошее нашел, и недорогое. Не знал, по дурости своей, что площадь та, кусок лакомый для многих беспредельщиков. Поначалу, все замечательно шло. Через полгода, купил себе машину. Машу встретил. — Черты его лица стали мягче. Он, почти, улыбался. — Влюбился, как пацан! До одури. И чувству этому, с головой, отдался. Месяца не прошло — предложение сделал. И согласилась же! Вскоре, месяцев через пять, после свадьбы, Мария забеременела. Так счастливы были.
Лизавета слушала, разинув рот. Дышала, и то через раз. Но, когда мужчина замолчал, нервно стиснув зубы, решилась подать голос:
— Что-то произошло?
— Страна на грани распада. Кругом, грабеж и рэкет. Начали быковать, пытаясь отжать место, да и дело. Но, я же, с*ка, упертый! Петьку подключил, тот помог, чем смог. Отстали вроде. Но, я так думал. Домой возвращался. Толпой напали, отпинали. Как мог, сопротивлялся. Только куда мне, мальчишке, едва оперившемуся, до мужиков матерых. За город вывезли. К своему ужасу, в соседней машине они держали мою жену. Испуганная. Заплаканная. Живот на лоб лезет. Седьмой месяц.
Во второй руке, которой мужчина сжимал чашку чая, лопнул фарфор. Но, он казалось, и не заметил, как кипяток лизнул кожу. Взгляд был диким, яростным. Словно, смотрел Аркадий назад. Сквозь время.
— Меня удерживали. Беспомощного. Пока, насиловали мою жену. По очереди. Вместе. Для страховки, прижимая лезвие ножа к ее горлу. Мол, трепыхнешься — полоснем! Это был ад!
Лиза в ужасе прикрыла рот ладонью. Господи, бедная Мария Петровна! Сколько же боли она перенесла! Как после такого жить, и оставаться нормальным человеком? Вспоминая весь пережитый ужас, в компании Решетникова, очень хорошо понимала женщину.
— Когда они наигрались, несмотря на мои мольбы, просьбы и уговоры, пырнули ее несколько раз в живот, и бросили нас там. Счет ее жизни шел на минуты. Остальное смутно помню. Как во сне. Аффект, все же. Рыбак какой-то на мотоцикле ехал. С люлькой. Довез нас до ближайшей больницы. Каким-то чудом, ребенок не пострадал. Хоть, и родился недоношенным. А вот, Маша…за жизнь боролась больше месяца. Реанимация. На ее восстановление я спустил все. Под ноль. Даже квартиру. Петр с Леной приютили. У них с детьми не получалось, поэтому Алмазова души в Димке не чаяла. Сынок был в надежных руках. Хвала небесам, Маша поправилась. В тот момент я дал себе слово — отомщу! Не могу все так оставить. Я нашел их всех! Мой сын мог не родиться. Моя жена могла умереть. Я не раскаиваюсь, и по сей день. Написал чистосердечное. Посадили, все как полагается. В тот момент, судьба нас и свела…
— С кем? — Всхлипнула Лизавета, не в силах обуздать эмоции.
— С человеком, навсегда изменившим мою жизнь!
***
О, Господи! Сейчас он скажет, что этот человек — ее мать! И все будет кончено. Нет! Она не хочет этого знать!
Лизавета, как ошпаренная вскочила на ноги. Забыла отодвинуть стул. Тот с грохотом повалился на пол. Она тяжело, надрывно дышала. Горло сдавливал спазм, мешая говорить. Дышать. Он душил ее. Душил изнутри.
— Лиза? — Аркадий тоже поднялся, и поглядывал с тревогой.
— Я не хочу…не хочу знать, что было дальше!
— Придется…
— Этот человек — моя мама? Вы изменяли своей жене, с самым близким мне человеком? А я — ваша дочь? И Дмитрий — мой брат? Все верно? Ничего не упустила?
Еще секунда, и она разревется. Слезы уже застилали глаза. Не сдержит. Не сможет.
У Похомова задергался глаз. В зловещей тишине раздался его разгневанный рев:
— Что?!
— Я…
— Что за х*рню ты вбила в свою голову? — Бушевал мужчина. — Как такое, вообще, на ум пришло?
— А что я должна была подумать? — Тоже дала волю эмоциям Карпова. — Вы же, все, так прямо и четко объяснили! Ни ребусов, ни загадок! На мой вопрос, насколько близко вы знали мою маму, ответ был — очень близко! Черт, побери! Так, что же?
— Да, что угодно! Только ни это! Мариша никогда не опустилась бы до подобного! Она была самой преданной и верной женщиной, из всех известных мне! Не смей осквернять ее память подобными мыслями! Это ж надо…
— Я в состоянии сама делать выводы…
…В жизни, жене не изменял! Не после всего, что перенесла из-за меня…
…И указывать мне не надо…
…Твою мать любил, не отрицаю. Она была мне очень дорога…Очень!
…Понимаю, что вы такой важный и сильный…
…Но, жене не изменял!
Оба замолчали, не в силах перекричать друг друга. Лизавета осознала, наконец, смысл сказанных слов. Дима не ее брат! Облегчение накатило такой неимоверной волной, что поддавшись порыву, девушка ринулась в объятия Аркадия. Вцепилась в него, что было сил. Не оторвать. Ни сдвинуть.
— Спасибо!
— Ты чего это…
— Спасибо Вам! Огромное!
— За что, олененочек?
— Что, не изменяли жене. Что, не являетесь, моим отцом. Что…
Девушка изумленно отстранилась:
— Любили мою мать? И, Вы, тоже?
— Тоже?
— Совсем недавно, мне уже говорили…подобное.
Поразмыслив несколько секунд, мужчина свирепо выдавил:
— Макар!
— Да.
Мужчина помрачнел. Поднял ее стул. Мягко надавив на плечи, заставил сесть. Карпова и не сопротивлялась.
— Давай, все по порядку. Сначала меня выслушай. Потом, вопросы задавай. Хочу, чтобы ты верной информацией владела. И не выдумывала невесть что.
Сил хватило на слабый кивок.
— На зоне, я встретил человека. Великого человека. И ужасного. Кирилл Черчесов. Вор в законе, по прозвищу Черчилль. — Долгий взгляд прямо ей в глаза. — Твой отец.
Лизавета, не желая верить в эти жестокие слова, зажмурилась.
Ее отец— уголовник! Какая прелесть!
— Воспитанник детского дома. — Продолжал между тем Аркадий. — Рос там вместе с младшим братом, Борисом. Как покинули его стены, оба пошли по тропе…что, по ту сторону закона. Дела они проворачивали такие, что мороз по коже. К своим тридцати пяти годам, Кирилл подмял под себя половину России. Его боялись. Его боготворили. К нему, на поклон, даже, зажравшиеся москвичи наведывались. Москвичи! Независимые. Гордые. Не признающие правил! Прозвище свое получил, потому что великолепным стратегом был. И бизнесменом. Принципиальный, до жути. Но, справедливый. Наркоту в свои города не пускал! Пунктик у него был — за здоровый образ жизни. О нем, говорить могу сутками. Но, я отвлекся. На зоне, ко мне подошел. Шестерки ему уже доложили про меня. Решил глянуть сам, кто я таков. Подбодрил. По совести, говорит, поступил. Как мужчина! Взял под свое крыло. Меньше, чем через полгода, брат его Боря-прокурор, вытащил нас на свободу. Не побег! Выпустили. Черчилля, вообще, надолго закрыть не удавалось никогда.
— Прокурор? — Хоть и трясло Лизавету порядком, голос звучал ровно. — Я помню Бориса. Смутно. Одно, лишь, детское воспоминание, и то на кладбище. Он работал в органах?
Аркадий рассмеялся.
— Это твой дядька родной. Нет, конечно. С ментами ладил хорошо. Договаривался на раз-два. Знал, кому на лапу дать. Вот и прозвали, Борька-прокурор. Хоть и бесился из-за этого, и морды бил. Один хрен, прилепилось оно к нему.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
Похожие книги на "Реквием по любви (СИ)", Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"
Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka" читать все книги автора по порядку
Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka" - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.