Капкан на прокурора
Ольга Тимофеева
Глава 1. Саша
Зал суда наполняется людьми, кто-то переговаривается, шуршит, смеется. Когда тебя это не касается лично, можно позволить себе разные эмоции. Когда на скамье подсудимых отец, которого любишь больше всех на свете, хочется приказать всем заткнуться и не обсуждать это. Не сейчас. Не при нас.
Человеческая фантазия противная вещь на самом деле. Она рисует худший исход. Адские варианты того, чем все закончится. Тюрьма, срок, колония.
Я не хочу об этом думать. Отгоняю настырные мысли.
Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох.
С огромным усилием возвращаюсь во вчерашний вечер, поездку домой, поцелуй на прощание. Там было то чувство безопасности, спокойствия, своеобразной нежности, которого сейчас так катастрофически не хватает. Я бы урвала оттуда кусочек и перенесла сюда.
Вчера меня познакомили с шикарным мужчиной. Я слышала, что такие есть, но найти самой не получалось. И дело не в деньгах. Манеры, умение себя держать, заступиться и решить проблему. Кожа на губах еще долго покалывала от поцелуев, а мягкость, кажется, чувствую до сих пор.
Если бы не поздний звонок, Юра бы остался у меня. Он свободный, я тоже. Он предложил, я согласилась. Это как над покупкой. Иногда раздумываешь неделю, брать или не брать. А иногда покупаешь спонтанно в три раза дороже и кайфуешь от этого, наполняешься.
Но случайный звонок по работе прервал наше свидание. Я думала он напишет вечером, но он не написал. Может, и не напишет.
Я так погружаюсь в воспоминания, что кажется оказываюсь во вчерашнем вечере. Будто слышу его голос, вдыхаю парфюм, не хочу возвращаться в реальность, на этот суд.
Плечи передергивает, по коже мурашки неконтролируемые. И аромат знакомый. Вчерашний. Щекочет в носу.
— Юрий Александрович, на секунду.
— Иду, — из фантазий вырывает мгновенно, когда слышу знакомый голос в ответ.
Нафантазировала… Я открываю глаза и поднимаю голову. И тут же зажмуриваюсь.
Сознание уговаривает, что показалось, но тело трясет. Боюсь в ту сторону посмотреть. Такого не может быть. Просто кто-то похож.
Выдыхаю, перевожу взгляд и всматриваюсь в черты. Сердце на разрыв. Вчерашний шикарный мужчина, сегодня в синей прокурорской форме. Быстро расписывается в документах и садится за стол напротив отца.
Он прокурор?! Мужчина, с которым вчера познакомилась, прокурор? Это шутка, что ли? Или он специально подстроил?
Он сосредоточен, просматривает дело. В этой форме он еще строже и интересней. В ней какая-то сила чувствуется, подчеркивает внутреннюю харизму. А может, это знак? Ради меня? Поможет отцу?
Начинается суд, но я все пропускаю мимо, только на него смотрю. Хочу, чтобы меня заметил. Чтобы ради меня не выносил обвинение. Сказку хочу с хэппи-эндом.
— Слово предоставляется государственному обвинителю Домбровскому Юрию Александровичу.
Прокурор поднимается и берет в руки папку, которую до этого изучал.
— Ваша честь, участники процесса.
Разворачивается к залу, приветствуя, и уже собирается продолжить, как натыкается на меня. Я поджимаю губы, чтобы не улыбнуться и не бросится к нему, умоляя спасти отца. У него на лице маска оцепенения. От вчерашнего Юры ничего нет. Быстрым движением переворачивает лист, что-то перечитывает. Возвращается к залу и, прищурившись, замораживает взглядом.
— Взятка — наиболее типичное и характерное проявление коррупции — опаснейшего криминального явления, которое подтачивает основы власти и управления, дискредитирует и подрывает авторитет должностных лиц в глазах населения, остро затрагивает права и законные интересы граждан. — Начинает говорить быстро, четко, не запинаясь и даже не заглядывая в свои бумаги.
Меня сейчас, как Саши, для него тут нет. Есть он и его работа — сажать преступников. Но мой папа не преступник. Прокурор зачитывает до конца материалы дела, так и не взглянув ни разу на меня.
— Учитывая изложенное, прошу суд признать Елисеева Сергея Евгеньевича виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом «б», «в», части четыре статьи двести девяносто УК РФ, и назначить наказание в виде лишения свободы сроком на семь лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества. В качестве дополнительного наказания в соответствии со статьей сорок семь УК РФ применить к Елисееву лишение права занимать должности на государственной службе в течение трех лет.
Семь лет? Семь лет?! Это мой папа. Какие, к черту, семь лет? Как можно поступить так бесчеловечно? Вчерашний вечер что, ничего не значит?
А как же свадьба друзей, на которую нас вчера пригласили и предложили быть свидетелями?
Глава 2. Юра
Накануне суда
Как жаль, что любовь не поддается законам и правилам, ведь тогда, все могло быть гораздо проще.
Щелкаю правой кнопкой мышки по папке с подписью “Ю” и веду вниз до пункта меню “Удалить”. За три года я не открыл эту папку ни разу. Материалы дела давно в архиве, прошлое не вернуть и не исправить. Неприятно, но это напоминание о прошлых ошибках: лучше не иметь отношений с женщинами, которые хоть раз оказались в здании суда.
Но со звонком мобильного, сдвигаю мышку в сторону и щелкаю в свободном месте.
— Да, — принимаю вызов.
— Юрий Александрович, на работе еще?
— Здравствуйте, Сергей Иванович, уже собираюсь, уходить. Что-то случилось?
Мой хороший друг и наставник из генпрокуратуры.
— Нет, хотел узнать, как у вас обстановка.
— Смотрю, что последнее время в нашем районе много строительства началось, хотел проверить, но начальник говорит, что он контролирует, там все законно.
Я выключаю компьютер, так и не удалив папку “Ю”.
— Не веришь?
— Когда кто-то другой уверен больше, чем я, это настораживает. Я за справедливость всегда и во всем.
Свободной рукой складываю папки и документы.
— Вот как раз по этому поводу есть информация. У вас намечаются кадровые перестановки. Скоро у тебя появится возможность это контролировать самому. Прокурор района собирается на пенсию и место освобождается.
— Он уже несколько лет собирается. — Надеваю пальто, но возвращаюсь в свое кресло, чтобы договорить.
— На этот раз действительно собирается. Я видел заявление. У вас в отделении два заместителя прокурора. Ты и Антонов. Будут выбирать из вас, так что прояви себя чуть больше.
Бросаю взгляд на статуэтку Фемиды, являющуюся продолжением подставки часов. Идеальная женщина. Справедливая, честная, правильная. Невольно усмехаюсь ей.
— Мне б это место, я бы проверил каждый объект строительства. Но… не хочу идти по головам. Антонов не менее опытный, квалифицированный, не думаю, что захочет уступить.
С Антоновым мы заканчивали один ВУЗ. Он на три года раньше. Ближе, чем рабочие отношения не заходило, но и врагами никогда не были.
— Да списывал твой Антонов постоянно. Еще тогда хотел халявы. Смышленый, но будь с ним осторожен.
Когда я учился, Сергей Иванович вел у нас один предмет. Именно на тех лекциях мы и могли увязнуть в споре до конца пары.
— Сергей Иванович, в чужой жизни мы всегда судьи, а в своей адвокаты.
— Юр, тебе двадцать восемь, если упустишь место прокурора, следующий раз оно освободиться лет через двадцать. Когда Антонов будет уходить на пенсию. Так и будешь в замах ходить? Я знаю тебя, твои способности и навыки, на этом месте я вижу тебя.
— Спасибо за доверие, но я смотрю объективно. Антонов мне помог на днях. Ткнул, как первокурсника туда, где я просмотрел. И он был прав. А теперь мне руководить им?
— Думаешь мастер на заводе знает больше, чем рабочий, который с этим работает постоянно? Мастер должен знать процесс работы и организовать ее. Тонкости ему знать не обязательно.
