Нечестивые (ЛП) - Рэдклифф Си. М.

Си. М. Рэдклифф

Нечестивые одержимости

ПРОЛОГ

СЕЛЕНА

Трава, влажная от утренней росы, щекочет мои голые лодыжки, когда я бегу вприпрыжку по лугу. Взбираясь на небольшой холм, я вижу наш дом. Это недалеко, и если я побегу, то успею к завтраку. Я опускаю взгляд на свои босые ноги, покрытые грязью, и хмурюсь. Маме бы не понравилось, если бы я вошла в кухню, волоча за собой грязь по полу.

Добравшись до края пастбища, я наклоняюсь, пролезая сквозь доски забора. Моя ночная рубашка цепляется за маленькую расщепленную деревяшку. Мои брови хмурятся, когда я беру в горсть хлопчатобумажную материю и натягиваю ее. Сначала она не поддается, и я хмурюсь, дергая сильнее, пока она не вырывается, разрывая нижний подол моей рубашки.

Я вздыхаю, бросая взгляд на дом, прежде чем отвернуться. Скоро все проснутся, и это будет не первый раз, когда мои родители обнаружат мою кровать пустой. Они думают, что я хожу во сне, и я позволяю им продолжать в это верить. Если бы они знали правду о том, куда я на самом деле хожу посреди ночи, они, возможно, никогда больше не выпустили бы меня из этого дома.

Правда в том, что сон всегда был моим врагом. Оно никогда не находит меня легко, поэтому каждую ночь, после того как все остальные укладываются спать, я выхожу на улицу в надежде найти его.

Я иду по влажной траве, пока не достигаю подъездной дорожки. Мои грязные ноги оставляют следы, когда я направляюсь к конюшне. Когда я проскальзываю внутрь через массивные двери сарая, свет уже горит. Несколько лошадей высовывают головы из дверей своих стойл и ржут, когда я иду по проходу.

Мой отец разводит и тренирует скаковых лошадей. Это был семейный бизнес, который он унаследовал от своего отца, и он принес ему большой успех в жизни. Он умный и расчетливый человек, который всегда взвешивает свои риски, прежде чем бросить кости. Мой отец - безжалостный бизнесмен, и он относится к тому, что делает, именно так. Бизнес. Это не хобби. Я видела его с лошадьми — он не наслаждается ими как новинкой, как некоторые люди.

Это был его путь к вершине, и теперь, когда он построил эту империю, он восседает на своем троне, как титановый бог, которым он и является.

Грегори, один из наших конюхов, занят приготовлением корма для лошадей в помещении для кормления. Он не замечает меня, когда я прокрадываюсь мимо двери. Я подслушала, как моя мать рассказывала моему младшему брату Абелю, что у одной из наших амбарных кошек на днях родились котята. Я пришла посмотреть на это.

Моя ночь в лесу не удалась, и монстр внутри меня все еще бодрствует.

Мои шаги легки и тихи, когда я иду в самый конец прохода, проскальзывая в одну из пустых кабинок, которые мы используем под склад. Я знаю, что животным нравится иметь тихое, уединенное место для родов, поэтому я проверяю все углы и небольшие пространства в стойле. Мое разочарование нарастает, и я начинаю раздражаться, когда прихожу с пустыми руками.

Я обреченно вздыхаю и начинаю выходить из кабинки, когда слышу, как Грегори на противоположном конце прохода начинает свой обход. Мое тело замирает, и я останавливаюсь в дверном проеме. Лошадь в стойле напротив меня высовывает голову, издавая громкое ржание. Звук словно наждачной бумагой царапает мои барабанные перепонки, и я свирепо смотрю на покинутое существо.

Склонив голову набок, я отрываю взгляд от головы лошади, путешествуя вниз по ее длинной шее. Интересно, сколько крови содержится в теле лошади? И сколько времени потребуется, чтобы она истекла кровью? Я не могу сломать шею лошади руками, но если бы у меня в руках был нож, я могла бы провести им по артерии на ее горле.

Обдумывая свой следующий ход, я слышу позади себя шорох, за которым следует мягкое мяуканье. Джекпот. Крутанувшись на каблуках, я оглядываю небольшое пространство в поисках источника звука. Затем я замечаю движение в середине стойла, между двумя коробками спрятаны шесть маленьких котят.

Я опускаюсь на колени, поджимая под себя холодные босые ступни, и просовываю руку в щель, пытаясь дотянуться до маленьких телец. Я вслепую ощупываю окрестности, ничего не видя, когда двигаю рукой в поисках мягкости их меха.

Предвкушение нарастает, и я решительно закусываю нижнюю губу. Если я в ближайшее время не найду, с чем поиграть, я собираюсь сжечь весь этот сарай дотла. И вот так вселенная склоняется перед моей угрозой, когда я чувствую, как кончики моих пальцев касаются комочка шерсти.

Обхватив котенка пальцами, я вытаскиваю его из щели. Он легкий в моих руках, хотя глаза все еще закрыты. Котенок не издает ни звука и не двигается. Держа его перед собой, я быстро встряхиваю, желая, чтобы он ожил.

Это не так.

Он безвольно лежит в моих руках, уже чертовски мертвый.

- Что ты здесь делаешь? - спрашивает меня Грегори, когда я сижу посреди стойла с мертвым котенком в руке. Я поднимаю на него взгляд, наблюдая, как он ходит вокруг меня, кружа вокруг меня, как акула в океане.

Я пожимаю плечами, наполовину игнорируя его, и смотрю на него пустым взглядом. - Не могла уснуть.

- Где твои родители? - спрашивает он, его круг постепенно сужается, когда он нервно оглядывается через плечо. - Они знают, что ты здесь?

Я качаю головой, роняя мертвого котенка на пол рядом со мной. Это поврежденный товар. Маленькое существо не должно было быть уже мертвым. Он не должен был умереть таким образом. Я хотела быть тйо, кто погасит свет в его душе, посмотреть, как жизнь утекает из его глаз, когда он делает свой последний вздох.

Это отвратительно, я знаю. Я знаю, что со мной что—то не так, но для меня - это все, что я знаю.

Это нормально.

Грегори ворчит, опускаясь передо мной на колени. Его толстые пальцы протягиваются, когда он наматывает на них прядь моих волос цвета полуночи. - Ты хорошенькая маленькая девочка. Ты знаешь это, не так ли?

Я прищуриваюсь, моя челюсть сжимается, когда я поднимаю бровь. Это не первый раз, когда Грегори пытается напасть на меня. Известно, что у него блуждающий взгляд, и я уже несколько раз ловила его взгляд на себе. Я всегда отмахивалась от этого, потому что никогда по-настоящему не думала, что он доведет до конца свои ухаживания и небольшие комментарии.

- Я вижу, как взрослеет твое тело, - стонет он, сжимая свой член в кулаке через грязные джинсы, а другой рукой проводит по моей груди. Он делает паузу, его ладонь обхватывает мою маленькую набухающую грудь. - Я просто хочу попробовать, пока твоя невинность не исчезла. Ты доверяешь мне, верно?

Я тупо смотрю на него в ответ, мои губы плотно сжаты, а руки сжимаются в кулаки. Он воспринимает отсутствие ответа как то, что я добровольно даю ему согласие. Оставив свой член, он подносит обе свои грубые руки к моему маленькому телу и поднимает меня на ноги, поднимаясь сам. Он приподнимает мою ночную рубашку, одной рукой хватая меня за бедро, а другой щиплет за сосок.

Я прикусываю нижнюю губу, когда сжимаю ее, ощущая металлический привкус на языке. Я не хочу этого. Я даже не знаю, что происходит, но я знаю, что хочу, чтобы это прекратилось. Я не говорила ему, что он может прикасаться ко мне вот так.

Прикусив губу, я беру кулак и бью им ему в промежность. Грегори кричит, отталкивая меня и обхватывая себя руками через джинсы. - Что за хрень?

Я вытаскиваю зубы из губы, мой рот растягивается в улыбке. Проводя по ним языком, я ощущаю вкус крови и улыбаюсь Грегори с полным красным ртом. Он смотрит на меня расширенными от гнева глазами, держась за свое барахло.

Оглядываясь по сторонам, я беру старую подкову, которая торчит из коробки, и придвигаюсь на дюйм ближе к Грегори. - Твой папа тебе не поверит, если ты расскажешь ему об этом.