Побочный эффект
Ольга Вечная
Глава 1
Все вымышлено, любые совпадения случайны
Побочный эффект - это непредусмотренная реакция организма. Побочные эффекты, как правило, считаются вредными и могут возникнуть после однократного приема или длительного применения препарата.
Вечер встречи выпускников нашего медвуза традиционно проводится в первую субботу февраля и, по рассказам очевидцев, поражает развратом.
То есть размахом. Разумеется, размахом.
Ведущая клиника страны в области увеличения членов, «Эккерт-про», - главный спонсор мероприятия. А дальше уж как получится.
Красивейший ресторан, шампанское рекой, именитые коллеги - я всегда мечтала попасть на эту встречу. Забавно, раньше мне постоянно что-то мешало: смена в больнице (настоящей), срочная учеба, семейные обстоятельства. Последние три месяца я стою за стойкой в кофейне и, как несложно догадаться, по вечерам совершенно свободна.
Зачем пришла? Хороший вопрос. Возможно, потому, что с прошлого года в моем шкафу висит платье с биркой, которое больше никуда не наденешь. Обычно я за практичность, не приемлю пустых трат. Кроме того, не хотелось подводить лучших друзей Мирона и Лизу, которые, увы, опаздывают.
А еще до меня дошли слухи, что Денис Комиссаров, моя первая несбывшаяся любовь, развелся...
Никто здесь не в курсе, что меня выперли из профессии. В конце концов, моя личность никогда не была настолько любопытна другим, чтобы сплетничать. Почему бы не полюбоваться на более успешных коллег и не поесть креветок практически бесплатно?
- Алёна Евсеева? Это же ты?! Обалдеть! Я сразу и не узнала. Отлично выглядишь! Это правда, что тебя выперли?! - восклицает Таня Бараш, которая училась на год младше.
Я беспомощно развожу руками и силюсь улыбнуться.
Вот так начало. А ведь это только гардероб.
Впрочем, дальше я так и не решаюсь продвинуться.
Спустя час Мирон и Лиза все еще сражаются с московскими пробками, а я малодушно прячусь в какой-то кладовке на втором этаже, изредка всхлипывая.
Поначалу я прекрасно собой владела. Но, проходя мимо зала, вдруг свернула в сторону, ускорилась до лестницы и взбежала по ступенькам.
Сколько же в фойе знакомых лиц! С ума сойти!
Господи.
Со многими я не виделась с выпускного и вдруг поняла, что не готова увидеться и сейчас. Все, абсолютно все, должно быть, в курсе моей беды. Если уж Таня Бараш знает. Я хотела всего лишь немного развлечься, а не стать всеобщим посмешищем.
Мой пульс ускоряется настолько, что подступает паника. Наверное, я себя переоценила. Наверное...
Дверь в кладовку распахивается так резко, что я не успеваю ухватиться за ручку и удержать, поэтому поспешно отворачиваюсь. Смотрю в упор на швабру. Какой стыд! Ведь еще недавно я была хирургом. В доказательство на моей кухне лежит куча плиток горького шоколада, а бар заставлен коньяком и шампанским.
Мгновение длится тишина. Может быть, меня не заметят?
Быстро вытираю под глазами. В последний раз я так испугалась в первую неделю ординатуры, когда на меня сорвался хирург. Он назвал меня душевнобольной тощей вешалкой. Странное сочетание, согласна. Стоило бы закатить глаза. Но тогда... Тогда мои руки тряслись так сильно, что казалось, я никогда не смогу взять скальпель.
- Здесь занято, - говорю полушепотом.
На мне дурацкое розовое платье. Если бы не оно, можно было бы притвориться официанткой.
- Эм.... Извините.
Я сокрушенно вздыхаю - разумеется, голос мужской. Не могло мне повезти на уборщицу, которая побранит, но оставит в покое. Надеюсь, мы хотя бы незнакомы.
- У вас все в порядке? - Пришедший произносит эти слова тихо. Не могу сказать, что обеспокоенно, скорее отдавая дань вежливости.
- У меня сильнейший нервный срыв, скоро пройдет, - отмахиваюсь.
- Может, позвать кого-нибудь на помощь? - чуть скучающе осведомляется он. - Среди сотни врачей внизу должен найтись хотя бы один психотерапевт.
- Трезвый? Вряд ли, - фыркаю я.
Впрочем, очень мило с его стороны не упоминать психиатра.
- Вы идите, я посижу тут еще немного. Жаль, у кладовок нет функции закрываться изнутри.
- Боюсь, это повысило бы уровень разврата.
- Значит, слухи не обманули.
- Что?
- Не беспокойтесь, я искренне презираю разврат во всех отношениях.
- По вырезу на вашем платье и не скажешь.
Надо было продать его на Авито.
Тем не менее слова прозвучали то ли в упрек, то ли как насмешка, и мне это не нравится.
Я возмущенно оборачиваюсь и вижу в лучах коридорных ламп высоченного мужчину. Он буквально загораживает собой и своими плечами проход. С моим ростом - метр семьдесят пять - нечасто ощущаешь себя миниатюрной. Этот момент - один из.
- Я первая нашла эту кладовку. Вы не могли бы оставить меня одну?
Вместо ответа мужчина склоняет голову набок и произносит:
- Алёна Евсеева? Вот так сюрприз. Я-то думаю: почему вы не посещаете мои мероприятия? А вы их посещаете, только по-своему.
Вот черт.
Глава 2
Перед глазами, словно кто-то высек его на сетчатке, всплывает имя - Тимур Эккерт, и меня преисполняет смесь возмущения и досады.
Во-первых, это не ЕГО мероприятия. Он просто их присвоил, потому что его клиника стала одним из спонсоров.
Во-вторых, обращение «ВЫ» он бросил с насмешкой. Это было сложно не заметить.
В-третьих, никак не находится предлог, который бы объяснил все.
Достойная причина, по которой я могла бы оказаться в столь жалкой ситуации и не выглядеть жалкой сама. Однако едва я открываю рот - над головой раздается взрыв.
Не очень сильный, но так как источник совсем рядом, я пугаюсь до смерти. Приседаю и закрываю голову руками!
Тимур Эккерт немедленно бросается ко мне. И приходится зажмуриться от яркого света фонарика на его телефоне.
- Что это было?
- Повреждений я не вижу. Но лучше скататься в травму, - говорит он задумчиво. И как будто виновато. - Кажется, взорвалась лампочка. Не понимаю, как такое могло случиться.
Тревога потихоньку отпускает, и я осознаю, что произошло: Эккерт, видимо, включил в кладовке свет. Я не могу сказать о Тимуре ни одного хорошего слова, но и не могу не признать, что вряд ли он такое планировал. Голословно обвинять людей не в моих правилах.
Поэтому выхожу в коридор и смотрю на свое отражение в отполированной до блеска декоративной металлической панели. Все в порядке, ни крови, ни боли, лишь легкий испуг. Пациент будет жить.
- Надеюсь, ни на какие камеры не попадет, как мы вываливаемся из кладовки, - говорю я со смешком.
- Было бы нежелательно, - соглашается Эккерт сухо. - Так что насчет травмы? Я вызываю такси?
- Да бросьте, у нас на первом этаже толпа травматологов.
- И ни одного трезвого, - парирует теперь он, и я против воли снова улыбаюсь, косясь в сторону.
В сторону и немного вверх, если быть до конца честной. Высокий рост, впрочем, - это единственное, что в Эккерте не изменилось.
Неудивительно, что я не узнала его сразу. Мужчина в двадцать лет и мужчина в тридцать - это зачастую два разных мужчины. И между ними килограммов пятнадцать мышечной массы.
Мы с Тимуром вместе учились и не слишком ладили. Я собиралась стать хорошим врачом, у него же на учебу обычно не хватало времени. Эккерт уже тогда занимался бизнесом, тусовками и моделями, а на пары приходил отоспаться. Чуть позже он получил свою собственную клинику в подарок от родителей на какой-то день рождения. Возможно, двадцать пятый? Вот так карьерный рост.
И нет, я не осуждаю. У всех разные возможности. Просто у меня другой путь. Через слезы в кладовках.
- Я правда в порядке. Тимур, спасибо за беспокойство.
- Мне следует извиниться, хотя я не чувствую вины. Лампочка взорвалась сама по себе.
Мы с Эккертом всегда были на «вы». Уж не знаю, кто первый начал.
