Побочный эффект (СИ) - Вечная Ольга

Игорь как раз разворачивает бутерброд.

- Я тебе отдам свой куриный суп.

Он скептически прищуривается:

- Тот самый?

- Да. И куплю кекс.

- Подозрительная щедрость. Что случилось? Ты туда плюнула?

Звон колокольчика торопит выйти в зал.

- Да нет же. Там один мой знакомый, - тычу пальцем на дверь. - И я меньше всего на свете хочу с ним встречаться. Ну пожалуйста!

- Твой бывший, что ли? Он не будет устраивать сцен?

- Он не бывший. И сцены точно не его профиль.

Игорь закатывает глаза, просит разогреть ему мой суп и отправляется к гостям.

Тимур Эккерт пьет капучино пятнадцать мучительных минут - я слежу по камерам. Он сидит за стойкой и, судя по всему, никуда не торопится.

За это время суп успевает остыть, а терпение Игоря - лопнуть. Когда бариста возвращается в подсобку, у меня просто не остается выбора. Действительно, не остается. Как бы сильно я ни боялась сталкиваться со прошлым, нельзя бросить бизнес человека, который нанял меня.

Красный кружевной передник и большой, такой же красный бант в волосах. Кинув предсмертный взгляд в зеркало, я вздыхаю - стоит поискать работу с менее игривой формой.

Глава 6

Я игнорирую Тимура Эккерта так усердно, как только возможно.

- Здравствуйте, хорошего дня! Какой будете кофе? - обращаюсь к гостям.

В следующие десять минут я варю два капучино и три латте. Причем умудряюсь делать это так, чтобы не смотреть на Эккерта. Уж поверьте, это непросто, учитывая, что кофейня небольшая и он сидит вот прямо за баром. Никуда не уходит.

Полагаю, он или слишком занят, чтобы обратить внимание на баристу в коротком переднике, или пребывает в глубоком шоке. А может, наслаждается моим падением?

Когда гости заканчиваются, я начинаю протирать и без того сверкающую громадную кофемашину и всячески имитировать бурную деятельность.

- Повторите, пожалуйста, - раздается за спиной, и на мгновение я прикрываю глаза.

О нет.

Да что же он вечно подкрадывается!

С улыбкой оборачиваюсь:

- Добрый день! О, а я вас и не заметила.

Эккерт сидит в двух метрах и тоже улыбается, но сурово.

- Я буду снова капучино с корицей.

- Сахар, сироп?

- Нет, спасибо.

- Может быть, десерт? У нас изумительные шоколадные маффины и трубочки со сгущенкой.

- Просто кофе, пожалуйста.

- Молоко традиционное или альтернативное?

- Традиционное.

- Вам в стакане с собой или здесь?

- Здесь.

- Нарисовать сердечко или звездочку? Больше я пока ничему не научилась.

- Алёна, почему вы не позвонили? - лопается терпение Эккерта.

С полминуты мы молчим под веселенькую, стандартную для таких заведений музыку. Дверь в кафе хлопает.

Потому что я не хочу работать у вас в подчинении. Потому что мне страшно. Потому что мне не нравится, как вы на меня смотрите. И Мирону с Лизой тоже это не понравилось. Много но. Вы ничего мне не должны, и, получая вашу протекцию, я понятия не имею, что буду должна вам.

Вслух же говорю:

- Я потеряла визитку.

- Мне долго ждать? Сделайте раф! - перебивает нетерпеливый голос.

Стоящий у кассы крупный мужчина сразу, без раскачивания переходит к делу.

- Здравствуйте, извините. Одну минуту.

Бросив взгляд на Эккерта, я запускаю кофемашину.

Сердце быстро колотится. Я делаю все по правилам, отдаю раф, рассчитываю гостя. Умирая от стыда, приступаю к капучино.

Он решил меня проучить. Вот мудак. Все знают, что Тимур Эккерт мудак. Надо перетерпеть.

В тот момент, когда мне кажется, что хуже быть уже не может, я слышу:

- Переделайте.

Обдает холодом.

- Что?

- Невкусно. Вы можете сварить нормальный кофе? - говорит крупный мужчина.

Щеки начинают пылать. Я отмечаю, что он выпил почти весь стакан залпом.

- Что-то не так?

- Он странно пахнет. Мне не нравится.

- Хорошо, сейчас только закончу и сварю другой.

- Переделайте немедленно! Я спешу! - орет мужчина, захлебываясь нетерпением.

- Секунду! - Я быстро занимаюсь капучино.

Да где же Игорь? Что он там, в счастливой коме после супа? Я не настолько божественно готовлю.

Ставлю чашечку перед Эккертом и снова принимаюсь за раф. Отдаю стакан, гость пробует и выносит вердикт:

- Еще хуже. Я не буду за это платить! - Он делает два быстрых глотка.

От такой наглости я вспыхиваю!

Прошу его тогда вернуть кофе. В ответ мужчина угрожает, что оставит отзывы во всех соц. сетях, и меня уволят. После чего у меня начинается легкая паника.

Раньше я бы не растерялась.

Но сейчас все в моей жизни зависит от оценочных отзывов. Неважно, как я выложилась на операции, неважно, насколько исключительно навострилась варить этот гребаный раф. Если кому-то не понравится - всему конец. Мне конец.

- Если вам не понравился кофе, то зачем его забирать? - повторяю я.

- Потому что у меня нет времени! Потому что из-за тупой курицы, которая не способна нажать три кнопки на автомате, я опоздал на встречу! Я сделал крюк, потому что у вашей кофейни рейтинг пять, а теперь у меня срывается миллионный контракт! Кто мне компенсирует убытки? Ты?

На нас оборачиваются другие гости.

Я открываю рот, но рядом раздается спокойный баритон:

- Тем не менее полчашки вы уже вылакали.

Гость резко поворачивается к Эккерту, но, вероятно оценив его внешний вид, сбавляет тон:

- Тебя это не касается.

- Меня касается, когда неадекватный черт орет на девушку за стойкой и пытается унести товар, отказавшись платить. То, что вы делаете, называется мошенничеством. И я собираюсь вызвать полицию.

- Да какого хрена?!!

То же самое хочу прокричать я!

- Здесь камеры, которые пишут со звуком. Вы мало того что оскорбили девушку, так еще и не собираетесь платить. У вас два варианта: либо вы возвращаете стакан, и вам возвращают деньги, либо оставляете кофе себе, но оплачиваете оба.

Скандалист смотрит на Эккерта. Я буквально вижу, как его взгляд скользит по пиджаку, часам на правой руке. Может, что-то имеет значение, не знаю.... Все, что я могу сказать: красного банта в волосах у Тимура нет. И этого уже достаточно, чтобы его воспринимали всерьез!

- Я спешу!

- Вашу истерику неприятно слышать всем, в том числе мне. Уж будьте уверены, не вы один здесь настраиваетесь на важную встречу. Хотите добавить к опозданию юридические проблемы?

Мужчина багровеет и мямлит что-то про «сервис».

Эккерт встает, и это последний козырь - он значительно выше.

Пауза. Скандалист протягивает карту, я набираю сумму на терминале. Едва платеж проходит, гость закатывает глаза и, схватив оба стакана, ретируется.

- Я бы справилась сама, - говорю быстро. - Но спасибо.

Тимур кивает и возвращается за стойку.

- Не за что. Я не люблю, когда при мне хамят.

Он кладет рядом с банковской картой визитку.

- Зачем вам это? Не понимаю, - сдаюсь я и развожу руками. - Вы ведь знаете, что на меня подали в суд.

- Из-за этого вы не разучились оперировать.

- Да, но мои дела так себе. Если Таня Бараш еще не успела рассказать вам все, то...

- Успела.

Ну естественно.

- Мне до сих пор больно обсуждать это. Я не могу смириться с крахом.

- Приходите, посмотрим, подойдете ли вы «Эккерт-про».

- Но я... - В отчаянии сдвигаю брови. - Я не хочу до конца жизни перешивать людям то, что вообще-то не нуждается в починке.

- Например?

- Клитор и половые губы.

Проходящий мимо Игорь спотыкается и округляет глаза. Добавляю шепотом:

- Не для этой ерунды я столько училась.

Эккерт смотрит исподлобья в упор. И скажу честно: прямо-таки устрашающе смотрит. Он точно разозлился.

- С чего вы взяли, что вам придется заниматься именно этим? - бросает он. И будто сам не рад, что сорвался, встает и кидает купюры в стаканчик для чаевых.

- А нет?

- Что ж, как угодно, Алёна. Мне по пути брать здесь кофе. Завтра заеду в семь десять, сварите к этому времени двойной капучино с корицей.