Брошенная. Развод с предателем (СИ) - Усманова Милана

– Значит, хочет подать на развод, – продолжила она саркастическим тоном. – Подзадержался что-то, но и ладно, видно, его закрутил водоворот страсти с Евой.

– Что мне делать? – спросила я, чувствуя себя пешкой, ожидающей хода гроссмейстера.

– Пока ничего особенного. Завтра утром я сама позвоню Инге. Она свяжется с его юристом и сообщит, что ты получила уведомление и что она, как твой представитель, готова к диалогу. Посоветуюсь с ней, вероятно, на встречу с ним ты не пойдёшь.

– Как не пойду? Антон же написал, что нужно мое присутствие…

– Да пофиг, что там написал этот мудак. Обломится. Ты же будешь делать то, что нужно тебе и твоему ребенку. Твоя задача жить своей жизнью. Уроки, накопления, здоровье. Остальное – дело юристов.

На следующий день у меня был плановый визит к доктору Соколову, а также просмотр квартиры в том же доме, но в соседнем подъезде и на втором этаже. Мой доход подрос, и теперь я могла себе позволить жить в доме с мебелью и на удобном для меня уровне.

Я шла в клинику, чувствуя себя раздвоенной: одна часть меня была солдатом, готовящимся к юридической битве; другая – обычной беременной женщиной, полной тревог о здоровье своего малыша.

Клиника встретила меня своей привычной, успокаивающей тишиной. Дмитрий Андреевич был, как всегда, спокоен и внимателен.

– Проходите, Анна Сергеевна. Как наши дела?

Он провел все необходимые замеры, послушал сердцебиение. Я снова услышала этот быстрый, частый стук, и мир за пределами кабинета на несколько минут перестал существовать. Были только я и эта маленькая, отважная жизнь внутри меня.

– Всё абсолютно в норме, – сказал он, помогая мне подняться с кушетки. – Ребёнок растет, и вы даже немного набрали в весе, что тоже очень хорошо. А вот выглядите вы напряженной. Что-то случилось?

Его вопрос был задан таким мягким, участливым тоном, что я чуть не расплакалась. Впервые за долгое время кто-то поинтересовался не моими действиями, а моими чувствами.

– Просто… сложный период, – уклончиво ответила я.

– Понимаю, – он кивнул, не став расспрашивать дальше. – Постарайтесь находить время для себя. Что помогает вам отвлекаться от невзгод?

– Музыка… Я люблю играть на фортепиано, – ни на секунду не задумавшись, ответила я то, что лежало на сердце.

– Вот и отлично. Значит, прописываю вам в качестве лекарства один час игры на инструменте в день. Для душевного равновесия. И не забывайте про витамины.

Я вышла из клиники с чувством светлой грусти. Как же сильно отличались мужчины. Один, которому я посвятила пятнадцать лет, воспринимал меня, как функцию, обслуживающий персонал. Другой, совершенно чужой человек, видел во мне просто женщину, и беспокоился о моем душевном равновесии.

Квартира, как и её хозяйка – милая женщина пятидесяти лет, мне сразу понравились. Однушка со старенькой, но чистой мебелью, малюсенькой кухонькой вполне меня устроила. Я внесла задаток, договорившись заехать сюда через пару дней.

***

Встреча юристов была назначена через два дня. Инга Леонидовна позвонила мне лично и сказала, что моё присутствие обязательно.

– Вы должны увидеть его, – голос адвоката был серьёзным. – Это важно для вашего психологического освобождения. Понимаете? Пока вы его избегаете – он всё ещё имеет над вами власть. А когда посмотрите ему в глаза и не дрогнете, вот тогда вы окончательно свободны. Но вы лучше помалкивайте, я сама за вас всё скажу.

Офис юридической конторы, представлявшей интересы Антона, находился в центре города, в блестящем бизнес-центре. Все здесь кричало о деньгах и успехе. Меня это больше не пугало. Я была в «броне» от Дарьи, в строгом платье и жакете. Свободный покрой скрывал мой уже заметно округлившийся живот. Рядом со мной шла Инга Леонидовна, уверенная и непробиваемая, как танк.

Мы вошли в переговорную. Антон уже был там. Рядом с ним сидел холеный, самодовольный адвокат. И – да, я была к этому готова – за его спиной, в кресле у окна, сидела Ева. Она была одета в яркий деловой костюм, но он не мог скрыть ее юности и некоторой растерянности. Она явно чувствовала себя здесь не в своей тарелке и пыталась скрыть это за маской надменности. Это была не просто встреча по поводу развода. Это был спектакль, устроенный для меня. Демонстрация его новой, такой сладкой жизни.

– Аня, – начал Антон, поднимаясь навстречу, но вдруг замер. Его взгляд скользнул по моей фигуре и остановился на животе. Даже свободный жакет не мог полностью скрыть изменения. Я видела, как в его глазах промелькнуло недоумение, потом шок, потом что-то похожее на ужас. Лицо его побледнело, а потом залилось алой краской.

– Ты… – он сглотнул, не в силах произнести и слова.

Его адвокат тут же его прервал, видимо почувствовав напряжение.

– Добрый день. Мой клиент, Антон Валерьевич, хотел бы урегулировать вопрос о расторжении брака максимально быстро и цивилизованно. Мы подготовили все необходимые документы. Вам нужно лишь ознакомиться с ними и подписать.

Он пододвинул через стол пухлую папку. Инга Леонидовна даже не притронулась к ней.

– Добрый день, – её голос был ровным и холодным. – Моя подзащитная, Анна Сергеевна, разумеется, ознакомится со всеми документами. Мы возьмем их для изучения. О нашем решении мы сообщим вам в установленном законом порядке.

– Какое еще изучение? – взорвался Антон, но голос его звучал не так уверенно, как раньше. Он все еще не мог отвести взгляд от моего живота. – Аня, что за цирк? Там всё стандартно! Мы же договорились все сделать по-хорошему! Подпиши бумаги и покончим с этим!

Он смотрел на меня. Требовательно, раздраженно, а ещё… в его взоре проступил страх и паника. Год назад я бы съежилась под его напором. Но сейчас я видела перед собой не любимого мужчину, а просто капризного, эгоистичного человека, которому мешают получить желаемое. Я вспомнила наставления Дарьи и Инги. Я спокойно встретила его взгляд.

– Антон, я не буду ничего подписывать, не изучив документы, – сказала я тихо и твёрдо, и так, чтобы слышали все. – Все дальнейшие вопросы направляйте моему представителю, Инге Леонидовне.

– Ты… ты беременна? – всё же не выдержав, в ужасе выпалил Антон, игнорируя адвокатов.

Я молча кивнула. В переговорной повисла тишина. Ева побледнела и вцепилась в подлокотники кресла.

– Не может быть, – прошептал Антон, потом голос его стал громче, злее. – Это невозможно! Мы не… я не… – он внезапно вскочил, ткнув в меня пальцем. – Это не мой ребенок! Ты, сука, изменила мне! Нашла себе кого-то, а теперь пытаешься повесить на меня!

Его адвокат попытался его успокоить:

– Антон Валерьевич, давайте не будем…

– Заткнись! – рявкнул бывший. – Она хочет меня развести! Притащилась сюда со своим брюхом и думает, что я куплюсь! Но я не дурак! Я знаю, когда мы последний раз… – он осекся, бросив взгляд на Еву. – В общем, этот ребенок точно не мой!

Стало жутко тихо. Моё сердце заныло от боли.

– Я смотрю, ты быстро нашла себе защитников! – зло продолжал он. – Решила поиграть в сильную, независимую женщину? Устроить мне проблемы, выдав чужого ребенка моим!

– Мы лишь хотим действовать в рамках правового поля, – невозмутимо ответила Инга Леонидовна. – У моей клиентки есть на это полное право. А что касается отцовства – это вопрос, который при необходимости может быть решен в судебном порядке.

Ева, которая до этого молчала, вдруг подскочила с места.

– Тони, успокойся! – в её голосе слышались нотки паники. – Не надо нервничать. Мы всё решим…

Антон бросил на неё злой взгляд и встал.

– Я не собираюсь участвовать в этом фарсе. Жду подписанных бумаг в течение трех дней. Иначе будем разговаривать по-другому. И запомни, Аня, – он наклонился над столом, глядя мне прямо в глаза, – я ни за что не признаю этого ребенка. Никогда. Можешь даже не мечтать!

Он вышел из переговорной, хлопнув дверью. Ева, спохватившись, засеменила за ним. Следом, извинившись, помещение покинул и его адвокат.

Мы остались вдвоём с Ингой Леонидовной. Я устало выдохнула. Мои руки, сжатые под столом в кулаки, дрожали.