Брошенная. Развод с предателем (СИ) - Усманова Милана

Потом я ехала на уроки. К Лизе я ходила дважды в неделю, и эти занятия были для меня отдушиной. Девочка оказалась на удивление способной и быстро ко мне привязалась. Её успехи были моими успехами. Вскоре благодаря сарафанному радио у меня появился второй ученик : ленивый, но обаятельный подросток. Родители заставляли его заниматься «для общего развития». С ним было сложнее. Приходилось искать подход, подбирать современные мелодии, говорить с ним не о Бахе, а о саундтреках к его любимым видеоиграм. Потом появилась третья ученица – пожилая дама, решившая на пенсии осуществить свою детскую мечту. Она с благоговением смотрела на меня и ловила каждое слово, и после уроков у нее я чувствовала себя настоящим маэстро.

Деньги начали копиться. Медленно, мучительно. Каждая тысяча была результатом многочасовой работы, унизительных звонков и поездок на другой конец города. Я складывала их в конверт и прятала в сумке. Это был конверт моей будущей свободы.

Кабинет юриста Инги Леонидовны был таким же, как она сама – строгим, функциональным и без единой лишней детали. Никаких сентиментальных картинок, только стеллажи с толстыми кодексами и дипломами в рамках. Сама Инга, женщина лет пятидесяти с короткой стрижкой и пронзительным взглядом, выслушала мой сбивчивый рассказ молча, лишь изредка делая пометки в блокноте.

Рассказывать свою историю постороннему человеку было пыткой. Моя семейная жизнь, мои пятнадцать лет брака, препарированные сухим юридическим языком, выглядели жалкой чередой ошибок и упущений.

– Общая собственность, нажитая в браке? – спросила она, когда я закончила.

– Машина…

– Хм-м. Документы на на неё оформлены на вас?

– Нет…

– Плохо. Недвижимость?

– Квартира его родителей. Добрачная.

– Счета в банках? Совместные накопления?

– Все счета у него. Я была на его обеспечении.

Инга Леонидовна тяжело вздохнула.

– Понятно. Значит, бороться за имущество будет практически бессмысленно. Машину, если она оформлена на него, он может в любой момент объявить в угон. Ваша ситуация, Анна Сергеевна, незавидная. Но не безнадежная.

Она откинулась в кресле.

– Ваша подруга права. Главный ваш козырь – беременность. Поскольку он не подал на развод, а вы, я так понимаю, тоже, вы все ещё состоите в официальном браке. Мой вам совет: не торопитесь с разводом. Сейчас вы, как законная супруга, имеете право на долю его доходов. После рождения ребенка мы подадим иск в суд. Первое – на установление отцовства. Если он откажется признавать ребенка добровольно, будет назначена экспертиза ДНК. Второе – на взыскание алиментов. На ребёнка и на ваше содержание до достижения ребенком трёх лет.

Она говорила о вещах, мне представлявшихся дикими и унизительными. Экспертиза ДНК… Алименты… Господи, я ведь любила этого человека…

– Я не хочу у него ничего просить… – прошептала я.

– Вы будете просить не для себя, – жестко сказала Инга Леонидовна. – Вы будете требовать то, что положено по закону вашему ребёнку. Отец обязан его содержать. И точка. Ваша гордость здесь неуместна. Она может стоить вашему сыну или дочери нормального будущего. Вам нужно понять: ваш бывший муж объявил вам открытое противостояние. И вести его нужно его же методами: холодно, расчетливо и по закону.

Я вышла из её кабинета опустошенная, но с ясной головой. Страх никуда не делся, но теперь у него были четкие очертания. Я знала, что меня ждет. Я знала, что нужно делать. Юридический фронт был открыт.

***

Полтора месяца спустя

Ноябрь сменился промозглым, серым декабрём.

Антон не давал о себе знать, я задавалась вопросом “почему?”, но сама звонить ему или писать не решалась.

Мой живот стал заметнее, и скрывать его даже под свободной одеждой стало труднее. Но за это время произошло главное – я накопила семьдесят пять тысяч рублей.

– Отлично, – сказала Дарья, пересчитав деньги и положив их назад, в мой заветный конверт. – План-минимум выполнен. Пора вить гнездо.

Поиски квартиры стали для меня новым испытанием. Я смотрела на чужие дома, на чужую жизнь, и в каждом варианте видела изъян: эта слишком темная, эта с ужасным запахом в подъезде, третья чересчур далеко от метро.

– Ты ищешь не квартиру, а своё прошлое, – сказала мне Даша после очередной неудачной попытки. – Перестань сравнивать. Твоя прошлая жизнь закончилась. Теперь мы строим новую. И начинаем с того, на что хватает денег.

Она была права.

Осознав это, я нашла подходящее жильё на следующий же день. Маленькая однокомнатная квартира на последнем этаже старой пятиэтажки на окраине города. Старенький паркет, крошечная кухня, совмещенный санузел. Она была ничем не похожа на нашу просторную «двушку». Но зато чистая и светлая, из окна открывался вид не на соседний дом, а на верхушки деревьев старого парка. И главное – я могла её себе позволить.

В тот день, когда я получила ключи, я впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему счастливой. Я вошла в пустую, гулкую комнату, и это эхо было эхом не пустоты, а свободы. Моей независимости. Моё собственное пространство. Моя крепость.

Переезд был простым: моя спортивная сумка, коробка с посудой и матрас от Дарьи. Вот и всё моё имущество. Первую ночь я спала на матрасе на полу, укрывшись пледом. Было непривычно и одиноко, но это было одиночество хозяйки своей судьбы, а не брошенной жены или приживалки у подруги.

На следующий день, получив гонорар за очередную неделю уроков, я пошла в детский магазин. Долго ходила между рядами с крошечной одеждой, игрушками, кроватками. И купила самую малость: пару белых пинеток из мягкой шерсти. Придя домой, я села на матрас посреди пустой комнаты и поставила их перед собой. Они были такими крошечными, такими настоящими. Я смотрела на них и понимала, теперь у меня есть дом. Наш с малышом дом.

Вечером сразу после ужина завибрировал телефон. Незнакомый номер. Я взяла трубку.

– Анна Сергеевна? Добрый вечер. Это Алла, медсестра из клиники. Простите за поздний звонок. Я просто хотела напомнить вам о завтрашнем плановом осмотре. И спросить, как вы себя чувствуете. Не забываете про витамины?

Её спокойный, заботливый голос прозвучал неожиданно тепло в тишине моей пустой квартиры. Никакого давления, никакой жалости. Простое человеческое участие.

– Спасибо, Алла. Я помню, приду, конечно. А так у меня всё хорошо. Спасибо.

Умывшись, легла и почти задремала, когда телефон пиликнул снова. На этот раз пришло сообщение. Я нехотя открыла его. Сердце пропустило удар, когда я прочитала текст.

«Аня, я подготовил документы на развод. Нужно будет встретиться и подписать. Свяжись с моим юристом в ближайшее время. Его номер… Антон».

Никаких «привет» или «как дела». Просто факт. Приказ.

Старый страх на мгновение поднял голову. Сердце забилось чаще. Руки похолодели. Он начал действовать.

Я усилием воли заставила себя успокоиться, посмотрела на крошечные пинетки, стоявшие на подоконнике, вспомнила гулкие удары сердца на УЗИ и слова Инги Леонидовны о том, что нужно делать не ради себя, а ради малыша.

Глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Я не стала плакать. Я не стала звонить Антону. Я спокойно сделала скриншот его сообщения и отправила его Дарье.

И добавила одно-единственное слово.

«Началось».

Глава 8

Телефон зазвонил не прошло и минуты. Голос подруги был спокоен и чёток, как у диспетчера службы спасения.

– Так. Без паники. Вдох-выдох. Ты ему ничего не отвечаешь. Вообще. Ни одного слова, ни одной точки. Заблокируй его номер, чтобы не было соблазна. Всё общение с этого момента только через Ингу Леонидовну. Поняла?

– Да, – выдохнула я, чувствуя, как паника медленно отступает под напором её уверенности. Антон не отберёт у меня ребёнка, мой малыш ему вообще не нужен, у бывшего есть новая любовь, а пелёнки-распашонки точно проигрывают рядом с прекрасной молодой любовницей.