Его радостное настроение не вызвало никакого энтузиазма со стороны отца.
— Мейсон, я надеюсь, что это представление не затянется до самого утра, — кисло протянул он. — Честно говоря, я уже не в таком возрасте, чтобы веселиться всю ночь напролет.
Мейсон радостно потирал руки.
— Не беспокойся, отец. Я знаю, что ты устал, но встреча с Лили восстановит твой запас жизненных сил.
Ченнинг–старший скептически усмехнулся.
— Неужели?
— Да, — убежденно кивнул Мейсон. — Она поможет тебе открыть в себе новые ресурсы, о которых ты даже не догадывался. Ты даже не представляешь себе, какими возможностями обладает эта женщина. В ее руках находится по истине целительный дар. Ты ощутишь в себе такую чистоту и свежесть, какую, наверняка, не знал с детства.
СиСи, не скрывая иронии, воскликнул:
— Вот это да! Здорово! Именно этого мне и не хватало. Я всегда надеялся встретить какого‑нибудь волшебника, который поможет мне вернуться к жизни. Наконец‑то это произошло. Благодарю тебя, Мейсон.
Словно не замечая едкой иронии, тот удовлетворенно кивнул.
— Я рад, что ты это понимаешь, отец.
Звонок в дверь возвестил о приходе новых гостей. СиСи двинулся вперед, но Мейсон предупредительно поднял руку.
— Отец, я открою.
Когда он распахнул дверь, собравшиеся в прихожей увидели радостные лица окружного прокурора и Джины.
СиСи, встретившись взглядом со своей бывшей супругой, в изнеможении застонал и отвернулся.
— Бог мой, Мейсон, кого ты пригласил? Но тот не обращал внимания.
— Добро пожаловать, проходите, — с распростертыми объятиями встретил он Тиммонса и Джину. — Я очень рад, что вы пришли. Вы, господа, особенно нуждаетесь во встрече с мисс Лили Лайт.
Джина шагнула через порог. Тиммонс последовал за ней.
— Полагаю, что нет нужды никого представлять друг другу! — воодушевленно воскликнул Мейсон.
Тиммонс тут же вскинул руку.
— Нет, нет, конечно. Добрый вечер, мистер Кэпвелл. СиСи вынужден был исполнить свой долг и поздороваться с окружным прокурором.
— Добрый вечер, — сухо сказал он.
Ехидная улыбка Джины вызывала в нем столь явное отвращение, что он не считал нужным скрывать это.
— Здравствуй, София, — прожурчала Джина, — какое дивное у тебя платье.
Та без особой благосклонности кивнула:
— Спасибо.
Мейсон в радостном возбуждении потер руки.
— Ну что ж, господа, не будем терять времени, пусть Лили подготовится, это займет несколько минут. А вы пока выходите в сад, там вас ждет приятный сюрприз. — Он жестом пригласил собравшихся к выходу и, пропустив женщин, собрался было последовать за ними, однако СиСи остановил его.
— Мейсон.
Тот предупредительно обернулся:
— Да.
Невпопад улыбнувшись, Ченнинг–старший положил руку на плечо сыну.
— Расскажи мне правду. Мы, конечно, посмотрим этот спектакль о доброте и божественном свете, но меня интересует другое. Скажи мне, что ты затеял, что все это означает на самом деле? Я думаю над этим уже несколько дней и никак не могу понять. У меня такое ощущение, что ты что‑то затеял. Но пока я не смог докопаться до истины.
Мейсон добродушно покачал головой.
— Отец, — с едва заметной улыбкой сказал он, — ты не веришь в перемены? Ты думаешь, что перед тобой прежний Мейсон, к которому ты всегда относился с недоверием?
СиСи пожал плечами.
— Во всяком случае, раньше я понимал тебя больше, чем сейчас. А все твои громогласные заявления о новом предназначении и истинном пути вызывают у меня некоторое сомнение.
Рассеянно улыбаясь, Мейсон похлопал отца по плечу.
— Наберись немного терпения, сегодня ты все поймешь. Думаю, что эта встреча с Лили Лайт на многое откроет тебе глаза. После этого ты уже не станешь удивляться перемене, произошедшей со мной. Думаю, что и в твоей душе свершатся те же перемены. Лили
Лайт способна творить чудеса. Тебе нужно только открыть ей свое сердце и, вот увидишь, ты преобразишься. Ее дар никого не может оставить равнодушным. СиСи скептически хмыкнул.
— Я не думаю, что одна встреча может изменить меня на столько, чтобы я сам себя не узнал.
Мейсон смиренно заметил:
— Всякое может быть. Но что ж, отец, нам пора идти, ведь опоздание — это дурной тон.
Вернувшись домой, Хейли застала свою соседку по квартире Джейн Уилсон торопливо собирающей вещи. Застыв в дверях, Хейли холодно спросила:
— Интересно, что это ты делаешь?
Джейн огрызнулась:
— А как, по–твоему, я должна поступить в такой ситуации? Я сегодня переезжаю.
Хейли в нерешительности шагнула навстречу ей.
— Джейн… — примирительно сказала она. — Послушай, может быть, этого не стоит делать? Ведь мы с тобой, по–прежнему, подруги.
Но та не обратила внимания на ее слова.
— Моя мать по–прежнему где‑то путешествует, — оскорбленным тоном сказала она, — и поэтому, я некоторое время поживу у нее. Слава Богу, там есть где разместиться.
Хейли виновато опустила голову.
— Мне очень неловко перед тобой, Джейн. Я уже пыталась сказать тебе об этом, однако ты не захотела меня слушать.
— Не надо извиняться! — возбужденно воскликнула Джейн. — Я сама виновата в том, что произошло. Это была головоломная игра, и, слава Богу, ты ее прекратила.
Хейли не осмеливалась поднять глаз.
— Ты ведь мне так и не рассказала об этой игре.
Джейн пожала плечами.
— Мне казалось, что это тебе не нужно и что ты делаешь это только из вежливости.
— Да нет же, нет! — горячо воскликнула Хейли. — Я хочу узнать об этом, меня это действительно интересует. Расскажи мне.
Немного отвлекшись от сборов, Джейн рассказала:
— Я действительно относилась к этому, как к игре. Тэд был не первым моим партнером. Я не могу объяснить мотивы и причины, я ненавижу женщин, похожих на Роксану.
Хейли не к месту вставила:
— Да, интересное объяснение.
В ответ на эти слова Джейн едва не разрыдалась. Наверное, ты считаешь меня сумасшедшей? Хейли торопливо воскликнула:
— Нет, нет, извини, я не хотела тебя перебивать, продолжай. Джейн, ты нормальная девушка, ты не очень счастлива и, вполне естественно, что это тебя не устраивает.
Джейн немного успокоилась.
— Да, наверное, это так. Я хотела, чтобы мужчина узнал Роксану и возненавидел ее за ее продажную душонку. Я так хотела, — она вдруг всхлипнула и умолкла.
Хейли осторожно сказала:
— Мне трудно поверить тебе, ведь я знала тебя совсем другой.
Джейн на мгновение задумалась.
— Ты знаешь, я пока не могу тебе все это объяснить. Женщины легкого поведения добиваются всего через мужчин. Так действовала моя мать, она всегда так делала. Она была гроссмейстером.
Хейли смерила подругу недоуменным взглядом.
— Твоя мать?
— Да, — кивнула Джейн, — я была ее прилежной ученицей. Она меня многому научила, сейчас я с легкостью могу окрутить любого мужчину, любого, кого захочу. Теперь ты понимаешь, о чем я говорю?
Хейли выглядела озадаченной.
— По–моему, я где‑то читала об этом. Кажется, это называется стремлением к власти, — сомневающимся голосом сказала она.
Джейн нервно взмахнула рукой.
— Я стремлюсь получить эту власть и одновременно ненавижу себя за это желание.
— Ты ненавидишь себя? — переспросила Хейли.
— Я просто завидую, я завидую чистоте, непорочности, женственности, которая есть у тебя.
Хейли потрясенно молчала. Наконец, она едва нашлась, чтобы сказать:
— Зависть — это ужасное чувство…
Джейн кивнула:
— Да, но я ничего не могу с этим поделать. Я даже не знаю, какая я на самом деле.
Хейли осторожно сказала:
— Наверное, ты выбрала неправильный образ. У тебя чувствительная и очень ранимая натура. Ты воздвигаешь стены, чтобы оберечь себя от окружающих. Ты замкнулась на своем эго и поверила в свою неповторимую индивидуальность.
— Вот видишь, как все плохо, — всхлипнула Джейн.
— Да нет же! — с горячностью воскликнула Хейли. — Второе неприглядное я живет в каждом человеке, но не у каждого есть свой талант и артистизм. Ты ведь всех дурачила.
