Орхидея на лезвии катаны (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame"

Много не надо. Когда я прекращаю разговор, ко мне возвращается прежняя агрессия. Взгляд Юльки слегка насмешливый и довольный. Что ж, я сейчас сотру улыбку с твоего лица. Улыбнешься ты завтра…

Я смотрю в экран монитора. Вроде бы ничего криминального не происходит в этом видеоролике, который несколько минут назад залили на YouTuве с пометкой «Кравицкая и Власенко. Горячо!». Юля, жестикулируя руками, что-то увлеченно рассказывает этому садисту, склонному с особой страстью причинять физическую боль. Кожаная юбка-клеш, белая блузка, жилет в ромбы, завитые в крупные локоны волосы, едва заметный макияж – она похожа на японскую школьницу… или легкомысленную шлюшку рядом с богатым папиком.

Твою мать, как? После того как орала от страсти в моих руках, захлебываясь в оргазмах и теряя голову, после того как я пошел тебе навстречу и с легкой руки отказался от прибыли, позволив разогнать прочь из клуба свидетелей твоего унижения, восстановить Штейра в прежней должности… да после того как я прокручивал в уме наш следующий разговор, в котором готов был начать с тобой все с самого начала без унизительной атрибутики твоей принадлежности… Как ты могла так улыбаться этому толстосуму, который годится тебе в отцы и позволять себя трогать?! Как я упустил из виду тот факт, что вы спелись за моей спиной… для меня же было очевидно, что он проявляет к тебе симпатию!

Я прокручиваю эту запись уже хрен знает в который раз, ожидая встречи в персональной кабинке «Метрополя» и приговаривая очередную порцию коньяка – если я не выпью, я просто разобью ему лицо прямо здесь, вырву глаза за то, что посмел позволить себе взгляд в сторону моей девочки! Тебе было хорошо, Юля? Как далеко он зашел? Куда вы поехали после, если ты не вернулась в клуб и даже отпустила секретаршу? Ты не собиралась туда возвращаться! Ты так же орала под ним, позволяя стирать метку моего члена внутри себя? Ты так же текла под его ласками и умоляла сильнее и глубже, е**ная сука? Тебе было недостаточно?

Я едва сдерживаюсь, чтобы не разбить планшет о столешницу – мне невыносимо видеть блеск в твоих глазах и ваши объятия! Мне ничего не стоит заставить пользователя, который вас заснял, стереть эту запись с YouTube, но я продолжаю изучать ее с обреченностью утопающего. Глоток коньяка обжигает горло, разливая по телу опьяняющую отстраненность – меня надолго не хватит, но в его присутствии я не буду срываться.

Когда появляется Власенко, я спокоен, и даже приветливо улыбаюсь, стараясь не замечать превосходства и азартного блеска в его глазах. Пятиминутный обмен любезностями быстро закончен, пора приступать к сути.

- Я не буду ходить вокруг да около. Последний митинг помнишь? Ты сам приложил руку к этой афере.

Он чувствует себя победителем. Пожимает плечами, заказывая себе коньяк стоимостью на порядок выше моего – у олигархов вообще отсутствует инстинкт самосохранения при играх во власть. Ничего, на всякое действие найдется противодействие, у меня в рукаве неоспоримый козырь.

- Я думал, мы это решили. Я выплатил стоимость квартир жертвам этого недоразумения. Что не так? Надо больше? Или мне лично принести свои извинения и наказать виновных?

- Владимир, как ты думаешь, если ситуация получит огласку и твоя причастность к этому вскроется? Со всей информацией, сколько ты поимел на колебаниях курса валют и сколько неучтенных денег осели в твоих карманах… можно будет попрощаться с бизнесом в этой стране.

- Я не понимаю, почему мы сейчас об этом говорим.

- Все просто. Ты замахнулся на то, что принадлежит мне.

- Недвижимость? Это исключено. Если я где-то задеваю твои интересы, тебе стоит меня об этом проинформировать, я привык видеть края.

Я поворачиваю планшет к собеседнику. В его светлых глазах появляется усмешка победителя, а затем они застывают льдом.

- Кравицкая? Нет, я, конечно, видел, как ты облажался на «Радуге саб», но рабство у нас отменили очень давно. Мне нравится эта женщина, а отступать я не привык. Или ты будешь утверждать, что вы вместе?

- Именно так. – Ложь слетает с моих губ естественно, словно предвыборная речь. – То, что мы не афишируем наши отношения, ничего не значит. Ты думаешь, она поехала с тобой ужинать из-за симпатии? Эта крошка из рода дерзких саб, к тому же не может мне простить, что я уделил ей мало внимания на вечере. Ей плевать на тебя. Единственное, чего она хотела, это сыграть на моих нервах. А теперь подумай, стоят ли твои ухаживания того, чтобы потерять бизнес в Украине и не получить ничего взамен.

Он молчит. Долго, вдумчиво, смакуя коньяк. Я пытаюсь понять, был ли между ними что-то более тесное, чем ланч в ресторане, накручивая себя еще сильнее.

- Ты же едва не кинул ее на растерзание тем уродам в воскресенье. Ты будешь утверждать, что вы вместе?

- Владимир, ну ты иногда такой наивный, ей-богу. Девочка любит риск и игру на грани фола. А сейчас, я смотрю, что ей было недостаточно, раз решила пощекотать мои нервы интрижкой с тобой. Я бы давно наказал ее за управление снизу, но признаюсь, меня это до сих пор умиляет.

Дальше разговор перетекает в плоскость, лишенную смысла: недоверие, сомнение. Насмешка и превосходство. Я не знаю, как держусь.

- Выбирай, Власенко, - пора заканчивать разговор. Тьма сгущается, набирая силу, чтобы в скором времени взорваться, разрушив все города. – Или ты оставишь в покое мою нижнюю женщину, или я перекрою тебе кислород уже завтра. Ну так что ты решил? Пытаться добиться расположения той, которая принадлежит другому и использует тебя, чтобы выбить из меня нужные ей эмоции, или продолжишь свои рывки и будешь бежать под покровом ночи из страны, подобно известному опальному президенту?

Харьков не засыпает с наступлением ночи. Весна. Даже яркая городская иллюминация не в силах затмить мерцающее звёздное небо, ласковый теплый ветер не в силах погасить пламя ярости и мести. С одним решили. Дело за малым.

Сейчас я просто-напросто сотру улыбку с твоего лица на долгие годы, Юля.

Глава 24

Я поцеловала Еву в лобик и натянула одеяльце повыше, укрывая ее плечи. Моя кровиночка сладко спала, обнимая белочку и иногда слегка вздрагивая во сне – после наших активных спортивных состязаний во дворе с поеданием попкорна ей снилось что-то динамичное. На цыпочках прокралась к двери, осторожно прикрыв ее за собой, и только тогда ответила на звонок Валерии, мысленно поблагодарив себя за то, что додумалась поставить смартфон на беззвучный режим.

- Привет, Лера. Я Еву спать укладывала. Как ты?

- Здравствуй, Юляш. Просто очень переживаю. Насколько я знаю, Колин разговор мало что изменил, – в ее голосе сквозила усталость. Мне всегда было ее жаль в моменты, когда она срывалась в Европу повышать наши общие активы, теряя сон и покой, хотя, сколько ее помню, она всегда этим горела и не мыслила себе иной жизни. А сейчас к ее проблемам еще добавилась я со своей запутанной войной. – У тебя вроде как бодренький голосок. У этого фашиста прошло весеннее обострение?

Я непроизвольно хихикнула от подобного сравнения:

- Как сказать. Оно у него моментами.

- Насчет Коли - мы попробовали все, что могли.

Я плеснула в бокал вина и медленно пригубила.

– Не переживай. Мне сейчас кажется, что я с этим справлюсь.

- Я прилечу к пасхальным праздникам, и ты все мне расскажешь, - это прозвучало как ультиматум. – Ты мне кажешься… почти счастливой. Я не могу ничего понять, учитывая то, какой тебя оставила в Харькове… или Илья проговорился?

- Я не общаюсь с Ильей после того случая. А о чем он должен был мне сказать?

- Ну, что наш совместный капитал приумножился в полтора раза. Долго пояснять. Ты миллионерша, милая. Жаль, что год ждать без права доступа к активам.

- Я не голодаю. Что ж, это приятно. – Иногда я забывала о том, что являюсь наследницей огромного состояния. Этот презренный металл не мог заменить мне Алекса. – В таком случае заказываю куличи в нашей любимой кондитерской и постараюсь выспаться. Я не помню, когда последний раз была в церкви и выстояла службу. Боюсь, мне это сейчас необходимо.