Сэ Вон, всё ещё заставляя себя есть, подняла голову. Показалось, что она ослышалась.
На лице До Уна снова появилась его обычная лёгкая, весёлая улыбка.
– Тогда я женюсь на тебе, – повторил он с тем же спокойствием.
Он, должно быть, догадывался, почему она всё это время убегала. И всё равно сказал это. Именно в этом и заключалась сила До Уна.
– Нет, не хочу, – ответила она с чуть более оживлённой интонацией.
– Я хочу поступить в колледж. Путешествовать. Делать много всего…
До Ун, слушая её, откинулся на спинку стула с выражением лица, словно наконец понял суть.
– Выходи за меня и занимайся этим на мои деньги.
– Что?., – глаза Сэ Вон округлились.
– Учись в колледже, путешествуй, делай всё, что хочешь, – сказал он серьёзно, без тени шутки.
Сэ Вон положила ложку и выпрямилась.
– Если ты женишься на мне, все эти деньги исчезнут.
Она говорила серьёзно. А До Ун ответил почти с равнодушием:
– Что, ты собираешься путешествовать по всему миру?
– Так что давай женись… – сказала она вдруг. Но затем, без паузы, продолжила – совсем другими словами:
– На Чхве Со Хи.
Все её игривые нотки исчезли.
Слова, которые она так долго держала в себе, прорвались неожиданно.
Со Хи… У неё была своя, особенная энергия – теплая, открытая, как будто от неё исходил солнечный свет. Энергия младшей дочери из богатой семьи, выросшей в любви.
Она не была особенно мудрой или спокойной, но с ней было по-настоящему уютно.
Благодаря этому ужин завершился спокойно: председатель Гон с удовольствием доел, несмотря на то, что До Ун так и не вернулся за стол. Он знал, что жизнерадостность Со Хи – это то, чего не достаёт До Уну, но при этом понимал: она не во всем ему пара. Однако Гон не видел причин быть с ней холодным.
– У нас ещё есть немного времени. Может, сходим в лаундж выпить кофе?
– Ух ты! Отличная идея!
Со Хи засияла от радости – её лицо светилось как у самого счастливого человека на свете. Сложно представить свекра, который отказался бы от такой милой невестки. Председатель Гон поднялся, пребывая в приподнятом настроении.
Но едва он открыл дверь и вышел в коридор, как застыл на месте.
В узком коридоре стоял До Ун.
Он был прислонён к стене и смотрел в пол. Лицо его было мрачным, как предгрозовое небо.
– Что ты здесь делаешь?
Голос председателя Гона снова стал тяжёлым. Если он собирался появиться с таким видом, то ему стоило бы просто оставить их с Со Хи вдвоём.
– …Причина, по которой я не могу жениться, наконец прояснилась, – проговорил До Ун твёрдо.
Но Гон не захотел этого слышать.
– Поговорим позже. Сегодня ты ведёшь себя… Дико.
Он слегка отступил, позволяя Со Хи пройти мимо.
Та медлила, чувствуя себя неловко, но всё же направилась к лаунджу – послушная воле старшего.
Когда председатель уже собирался последовать за ней, голос До Уна прозвучал снова.
– Я не хочу стать таким, как мой отец.
От этих слов у председателя Гона перехватило дыхание.
Сын, всегда уважительный и добрый…
Он медленно обернулся. До Ун смотрел прямо на него. В его глазах была не злость – боль.
– Если я женюсь на Со Хи… Я стану как ты.
– Что ты несёшь…
– Человеком, который каждый день мысленно где-то в другом месте. Который бродит по дому, будто ему в нём не место. Который смотрит на своего ребёнка, как на чужого. Который уходит, чтобы обрести покой не с семьёй, а с кем-то другим. И дарит любовь не тем, кто рядом, а тому одному, далёкому.
– …
Председатель молчал.
У сильного сына на глазах выступили слёзы.
– Я знаю… – голос До Уна дрогнул. – Я знаю, что вы любили меня. Заботились. Я всё это чувствовал… но всё равно…
Он прикусил губу, пытаясь сдержаться. Председатель ничего не говорил – он просто ждал.
До Ун чувствовал, как каждое слово даётся с болью. Но он должен был их произнести.
Он обязан был.
– …Я не хочу, чтобы мой ребёнок почувствовал то же самое.
Он говорил едва слышно, как будто выдыхал это признание. Потом замолчал, постоял несколько секунд… и ушёл.
Председатель Гон остался стоять в коридоре.
Словно молния ударила в самую душу, и он ещё не успел прийти в себя.
Он всегда думал, что сделал всё возможное. Что был хорошим отцом.
– Председатель…
Со Хи осторожно подошла и взяла председателя Гона за руку.
В коридоре уже собрались секретари, обеспокоенные странной атмосферой. Их взгляды блуждали между До Уном, удаляющимся в конец коридора, и растерянным председателем.
– Я в порядке. Давайте перенесем кофе на другой раз.
– Хорошо…
Со Хи кивнула, но в её голосе сквозило разочарование. В уголках глаз застыла тень сожаления.
Председатель Гон ушёл, оставив за собой лишь горькую, натянутую улыбку.
Через некоторое время, когда всё стихло, дверь комнаты напротив тихо приоткрылась.
Сэ Вон вышла. Глаза были опухшими и покрасневшими – она снова плакала.
Увидев её, Со Хи стремительно подошла ближе и посмотрела прямо в глаза.
– Ты же обещала.
– Я… Не думала, что он найдёт меня так быстро…
Но договорить Сэ Вон не успела – её щека вспыхнула от удара.
Сэ Вон застыла. Она смотрела на Со Хи с недоумением – то ли от боли, то ли от обиды. Но в глубине души она знала: удар был не просто вспышкой эмоций, а реакцией на её решение.
– …Зачем ты меня ударила?
Слова прозвучали холодно. Без формальностей, впервые за долгое время.
– Эй, ты же… – начала Со Хи, но Сэ Вон не дала ей закончить:
– Я столько ему наговорила, всё сама закончила. А ты – ты бьёшь меня?
– Что?
Губы Сэ Вон дрожали. Её плечи тряслись, но она не отступала.
– Я не хочу прожить жизнь, как мать До Уна. Не хочу умереть жалкой. Поэтому я сама предложила ему расстаться. Сама! А ты… Зачем ты меня ударила?
Со Хи отшатнулась. Впервые она увидела, как мягкая, сдержанная Сэ Вон смотрит на неё с яростью.
– …Я этого не знала.
Как только Со Хи произнесла эти слова, раздался щелчок – теперь уже Сэ Вон ударила её.
Со Хи, поражённая, медленно подняла руку к лицу. Это был, возможно, первый физический удар в её жизни. И он отрезвил.
– Ты с ума сошла?!
– Это ты сошла с ума! Ты первая меня ударила.
– Ты что, ставишь нас на один уровень?!
Со Хи закричала и бросилась к Сэ Вон.
– Агх!
Но Сэ Вон не отступила – она схватила Со Хи за волосы, не давая себя в обиду. Однако разница в телосложении мешала ей одержать верх.
Две девушки сцепились, не обращая внимания ни на вопли, ни на посторонние взгляды.
На шум стали сбегаться люди – сотрудники, гости ресторана.
Кто-то в панике, кто-то с интересом, кто-то – со смартфоном в руках.
Но ни Со Хи, ни Сэ Вон уже не останавливало ничто.
Слишком долго они молчали. Слишком многое накопилось.
Глава 41
Опухшее лицо невозможно было скрыть, даже после полудня, проведённого с ледяными пакетами, прильнувшими к коже. Сэ Вон подумала, что, вероятно, беспрестанно текущие по щекам слёзы были вызваны не только болью, но и этим – опухолью, что не спадала.
За окном свирепствовал пронизывающий ветер. Пора было вставать, но тело не слушалось, и она осталась лежать, как парализованная. Даже открыть глаза было тяжело: казалось, беспомощность проникла во всё вокруг, пропитала стены, мебель и воздух этого дома.
До Ун поставил условие – Сэ Вон должна была вернуться в новый дом вместе с матерью.
– Это жильё предоставлено руководителем. Живите там. Никто не будет вас беспокоить, – сказал До Ун, нарочито спокойным тоном, стараясь скрыть внутреннюю неуверенность.
Сэ Вон не смогла встретиться с ним взглядом. Как бы он ни старался казаться равнодушным, любое выражение его лица могло вновь разломать её изнутри.
До Ун, прикусив губу, молча мешал рагу, но, не выдержав, быстро вышел из комнаты.
