Я тобой переболею (СИ) - Коваленко Мария

— Мама была замечательной, — глотаю воздух. — Но… она попала в аварию. И в больнице никто не стал бороться за её жизнь. Просто… не стали. А могли.

От признания внутри все дрожит. Чтобы отвлечься, смотрю на стакан с водой. И краем глаза замечаю, как напрягается Захар. Как сжимается его челюсть и темнеет взгляд. Будто он тоже недолюбливает людей в белых халатах.

— Хм… Может, и так… — смиряется Руслан.

После моего внезапного откровения беседа незаметно меняет свое русло. Мужчины углубляются в предвыборную тему. А Жанна предлагает мне пройтись и подышать воздухом.

— Здесь недалеко сосновый лес, — указывает вдаль Жанна. — Воздух чудесный. Мы с удовольствием купили бы здесь жилье. Только никто не продает. Нет ни одного свободного дома!

— Да, Захару очень повезло. Мне тоже здесь нравится.

Глубоко вдохнув, Жанна закрывает глаза. Жмурится как кошка. А потом вдруг произносит:

— Захар очень хороший. Сложный, конечно. Закрытый. Но настоящий мужчина. Таких мало.

Не зная, как реагировать, я молча киваю.

— Ему можно доверять. И есть за что любить, — продолжает моя спутница. — Поверь, я очень хорошо разбираюсь в мужчинах. И он вымирающий тип! Лучший!

— Зачем вы мне это рассказываете? — отвожу взгляд в сторону.

Становится неуютно. Даже за столом я не чувствовала себя так.

— Я вижу, как он на тебя смотрит. Это не простое любопытство, а серьезный интерес.

— Вы так хорошо разбираетесь, кто ему интересен…

— Хочешь спросить, было ли у нас что-то? — выгибает левую бровь Жанна.

— Это не моё дело. Простите.

— Горячая какая! — смеется. — А вот ревнуешь ты зря. Я счастлива замужем и люблю Руслана так давно, что кажется — всю жизнь. А Захар… Он друг. И мой, и мужа.

— Простите, если показалось, что я… — теряюсь.

— Знаешь… Он не монах! Совсем! Но никогда не приводил женщин в этот дом. Никогда не селил их рядом с собой. А тут — молодая, красивая. Это нонсенс, Полина.

— Я не собиралась здесь жить. У меня есть подруга. Она разрешила бы пожить у нее. К сожалению, без надежной охраны у нас обеих будут неприятности.

— Так может… это не к сожалению, а к счастью? — Жанна берет меня за руку. — Будь с ним смелее. Не пугайся. Не смотри на разницу в возрасте. И он положит к твоим ногам весь этот город.

— Вряд ли я смогу ему соответствовать, — вырывается быстрее, чем говорю «нет».

— Ты? Соответствовать?

— Я не разбираюсь ни в политике, ни в искусстве, ни в моде. У меня даже высшего образования нет.

В памяти почему-то всплывают отрывки наших публичных выездов с Ромой.

Его презрение. То как он шептал официантам заказы. Как выбирал самые простые блюда, где не нужно ломать голову над этикетом. Как просил молчать, чтобы я не позорила его во время дружеских бесед.

— Хочешь, я тебя обучу? — неожиданно предлагает Жанна.

— Вы? А вам это зачем?

— Захар много раз помогал моему мужу. Выручал по-крупному. Я расплачусь хотя бы так.

Она улыбается. Я — нет.

Моя жизнь в этом доме и до этого казалась сказкой. Помощь, одежда, адвокат — даже у Золушки не было такой поддержки!

А если еще сама Жанна Орлова начнет учить меня держаться в обществе… Это будет чем-то запредельным. Не грузовик со счастьем, а целый железнодорожный состав.

— У вас, наверное, и так много важных дел, — опускаю глаза.

— Моя дочка сейчас у бабушки… на самом деле они родители подруги, но давно нам как родные. — Улыбается Жанна. — А старший сын — в спортивном лагере. Его кроме хоккея ничто не интересует.

— Хотите сказать, что вы свободны?.. — до боли сжимаю пальцы.

— Совершенно! — кивает Жанна. — Так что с удовольствием расскажу тебе о жизни в серпентарии Захара.

Глава 12

Полина

Следующая неделя превращается для меня в лучший мастер-класс, о каком можно мечтать.

Ни лекций, ни скучных презентаций — только жизнь. Ежедневная практика с настоящей светской львицей в роли наставницы.

Пока юрист подаёт документы в суд и ведёт переговоры с Потаповыми, я учусь у Жанны, как вести себя в ресторанах и на домашних приемах. Узнаю безопасные и рискованные темы. Начинаю разбираться в напитках, десертах, этикете и нарядах. А ещё — и это самое удивительное — узнаю больше о Захаре.

О том, что именно он, а не старший брат, взвалил на себя бизнес отца, когда тот перенёс инсульт.

О том, что мэр несколько лет уговаривал Захара войти в состав администрации и взять на себя вопросы инвестиций. О его женщинах — всегда временных, слишком честолюбивых, чтобы стать достойной партией и второй половинкой.

Жанна рассказывает об этом между делом, словно случайно. А у меня с каждым днём меняется картинка в голове.

Захар теперь не пугает. Не кажется слишком взрослым. Не выглядит недоступным и суровым.

Иногда за ужином или во время коротких утренних разговоров, я даже ловлю себя на мысли, что мне нравится, когда он рядом.

В его присутствии становится спокойнее, легче — как будто он может решить любую проблему, если просто скажет, что всё будет хорошо.

Единственного, чего я не замечаю — его интереса ко мне.

Возможно, Жанна все же ошиблась, сказав, что Захар смотрит на меня как-то особенно. Скорее всего, она перепутала снисхождение с заинтересованностью или неправильно поняла его взгляды.

Сама не знаю почему, я расстраиваюсь из-за этой ошибки. Но поздним вечером в пятницу все мгновенно меняется.

Дом уже затих. У ворот сменилась охрана. Варвара пожелала мне спокойной ночи и отправилась в свою комнату.

Не дожидаясь, когда вернется наш трудоголик-хозяин, я беру книгу и тону с ней в одном из уютных кресел на первом этаже.

Читаю час или больше. Порой отвлекаюсь, чтобы посмотреть в окно. Иногда зеваю. А после даже засыпаю.

Просыпаюсь от того, что мне тепло и уютно. Пахнет чем-то знакомым. Чистым, как свежая рубашка, и теплым, как дорогой плед. Под моей щекой — упругое мужское плечо. Сильные руки прижимают к твердой груди. А вокруг все движется.

Книжный шкаф сменяется коридором. Коридор — широкой лестницей. Одна ступенька — другой…

Медленно, легко, почти бесшумно.

Намного сказочнее и лучше, чем в самом сладком сне.

— Мне нравится этот сон, — бормочу, утыкаясь носом в рубашку.

— Тогда спи дальше, — слышу бархатный мужской голос.

Сквозь «не могу» и «не хочу», я открываю глаза. Моргаю в темноте. Пытаюсь сообразить, что происходит.

— Прости. Не хотел разбудить, — непривычно хрипло отвечает Захар.

— Я читала и… уснула?

— Да. В кресле с книгой в обнимку.

— Ой… — лицо заливает краской.

Хорошо, что в полумраке никто не рассмотрит мой позорный румянец.

— Если проспать там всю ночь, утром спине будет плохо. Я проверял.

Он толкает мою дверь. Вносит меня в комнату и несет к кровати.

— И вы решили меня отнести… — понимаю, что говорю глупости. Но извилины, как назло, отказываются придумывать что-то умное.

— Ты, — поправляет Захар. — Мы договаривались перейти на «ты».

Осторожно опускает на покрывало. И убирает руки.

Без них тут же становится неуютно и одиноко. «Неправильно» — именно это слово приходит на ум.

— Захар…

Я ловлю его руку. Замираю, не зная, что делать дальше.

— Тебе нужно спать. Уже поздно.

Хрипотца в голосе становится еще глуше. Как при тяжелой ангине или…

Или Жанна все же была права!

— Я боялась тебя поначалу. Но больше не боюсь, — ума не приложу, где беру смелость на такое признание.

— Я и не хотел, чтобы ты боялась, — откашлявшись, отвечает Захар. — Только это… не совсем та ситуация.

Кажется, не у меня одной внезапный приступ косноязычности.

— Какая? — Вздрагиваю.

Захар качает головой. Кадык на горле дергается.

— Слишком много обстоятельств, Полина. Слишком рано. Ты всего неделю назад выбралась из одной неприятности. Я не хочу оказаться другой. Еще худшей.