"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Крейн Генри

— Все, что я делаю, направлено лишь на то, чтобы приносить людям радость и светлые чувства.

СиСи едва удержался от колкости.

— О каких это светлых чувствах вы толкуете? Я что, по–вашему, должен радоваться из‑за того, что вы организовали форменную травлю посетителей моего казино? Если дело пойдет так и дальше, то вы скоро станете распинать их на крестах. Но в первую очередь этой приятной процедуре подвергнусь, очевидно, я. После этого вы говорите, что не желаете мне зла и пробуждаете в людях светлые чувства? — саркастически спросил он, откидываясь на спинку стула.

Мисс Лайт отнюдь не выглядела обескураженной этими словами, напротив, она, казалось, даже была воодушевлена.

— Ну что ж, — как ни в чем ни бывало сказала она, — если ваше казино закроется, то доходы, возможно, уменьшатся, но вы выиграете в большем.

СиСи скептически усмехнулся.

— Опять вы начнете толковать мне о спасении души, покое, пути к истине.

Он уже позабыл о своем завтраке и в раздражении бросал словами:

— Прибыль не может измеряться абстрактными категориями. Спасение души, конечно, важная вещь, но никакого отношения к бизнесу она не имеет. Тем более, к бизнесу, основанному на абсолютной законности.

Разумеется, Лили могла прибегнуть лишь к новым абстрактным увещеваниям.

— Не бойтесь взглянуть на себя, — кротко сказала она, — вы бы сильно выиграли от этого духовно. Ведь этот бизнес основан на человеческих страстях и низменных пороках, и если вы пытаетесь извлечь прибыль из этой низости, то таким образом больше обкрадываете себя. Ни одна душа не может вынести такого издевательства, а ведь вам уже пора подумать об этом.

Ченнинг–старший до того рассердился, что вскочил со стула и, махнув рукой, стал расхаживать по двору.

— Оставьте в покое мое духовное развитие, и еще, мне не нравится, что вы изображаете меня источником зла. Между прочим, я могу расценить ваши нападки на меня как злостную клевету и подать на вас в суд. Вы распространяете среди своих правоверных поклонников разнообразные вымыслы обо мне, я не собираюсь этого терпеть. Если вы сейчас же не прекратите эти гнусные нападки, я распоряжусь, чтобы вас немедленно вышвырнули отсюда. Проповеди, призывающие к нравственной чистоте и благородству, не имеют ничего общего с диффамацией. А если вы забыли о том, зачем прибыли сюда, то я напомню вам об этом.

— Но я могу объяснить вам свою позицию. Азартные игры — это зло, и поэтому у людей сразу возникают ассоциации с вашим именем, когда я говорю им о своем намерении вести борьбу за закрытие вашего казино до конца. А если вам не нравится образ, который при этом возникает…

— С моим образом все было в порядке, — резко воскликнул СиСи, — пока вы не стали забрасывать его грязью. А если вы сегодня снова станете это делать, я пришлю к вам судебных исполнителей, и поверьте, повестка в суд это не самое худшее, что вас ожидает в подобном случае.

Лили яростно сверкнула глазами.

— Я сделаю все возможное, чтобы довести свою точку зрения до слушателей, — громко и решительно произнесла она. — За те несколько дней, которые я нахожусь в Санта–Барбаре вы, мистер Кэпвелл, уже имели возможность убедиться в том, что меня не останавливают ни угрозы, ни запугивания. Если я поставила перед собой цель, то я добиваюсь ее достижения несмотря ни на что. Я понимаю, что вам очень не нравится моя позиция, однако это ни коим образом не может повлиять на мои убеждения. Если я считаю это казино источником зла, я не буду молчать об этом.

СиСи ошеломленно обернулся.

— Погодите, погодите, если я вас правильно понял, то вы выступаете за свободу слова?

Она гордо вскинула голову:

— Конечно. Это неотъемлемое конституционное право каждого гражданина Соединенных Штатов, и я намерена воспользоваться им в полной мере. А то, что это кого‑то задевает, — она развела руками, — что ж, мне очень жаль, но я не могу не делать того, что обязана. Таков мой долг перед богом и людьми.

СиСи саркастически рассмеялся.

— Мисс Лили Лайт, — официальным сухим тоном сказал он, — я очень рад совпадению наших позиций. Я тоже выступаю за то, чтобы каждый гражданин этой великой и свободной страны пользовался всеми правами, которые предоставлены ему Конституцией США. Но помимо свободы слова, собраний и манифестаций каждый гражданин Америки имеет право и на свободу предпринимательства. А если вы забыли об этом, то я вам с удовольствием напоминаю. Частная собственность, инициатива и предприимчивость — вот что является той основой, опираясь на которую мы уже двести лет движемся к будущему.

Лили непонимающе повела головой.

— Но ведь это не имеет отношения…

— Имеет, — рявкнул СиСи, — свобода предпринимательства — вот единственное право, которое сейчас волнует меня, и вот почему я не позволю какой‑то фанатичке вмешиваться в мои дела и разводить демагогию.

Лили снова обратилась к увещеваниям.

— Если бы вы были откровенны со мной, если бы вы послушали, о чем я говорю на своих собраниях… — нудным голосом начала она.

Однако СиСи снова оборвал ее:

— Я слушаю, слушаю, и все, что слышу, все больше убеждает меня в одном — вам давно пора убраться отсюда.

Ченнинг–старший до того разнервничался, что сопровождал каждое свое слово обвиняющими жестами.

— В вашей деятельности вы должны обращаться только к сердцам и душам, а организация массовых пикетов и демонстраций говорит мне о том, что вы стараетесь превратиться в некое подобие плохого профсоюзного лидера, который предпочитает вывести доверившихся ему людей на улицу, а не сесть за стол переговоров и найти взаимоприемлемый вариант. Вы играете на истерике толпы, а потом гоните это стадо бессловесных ягнят туда, куда вам выгодно. Вам стоит немедленно убраться из этого города, пока я не взялся за вас по–настоящему.

Увлеченный своей обличительной речью, СиСи не заметил, как во дворе появился Мейсон, и, остановившись за его спиной, слушал речь отца.

— Папа, а по–моему, ты боишься, — вызывающе сказал он, когда СиСи умолк.

Ченнинг–старший обернулся и, смерив сына рассерженным взглядом, воскликнул:

— Вот как, Мейсон? Интересно, чего же это я боюсь? Похоже, что вы с мисс Лайт лучше меня знаете обо всем, что со мной происходит. Может быть, лучше мне вообще доверить вам ведение собственных дел? Я представляю, во что превратится моя корпорация, если ее возглавит такой человек, как мисс Лайт.

— Несмотря на внешнее проявление своего гнева, — спокойно ответил Мейсон, — втайне ты боишься, что если Лили не уйдет, ты тоже обратишься в истинную веру. Ты боишься, что в таком случае тебе придется бросить все твои мирские заботы и обратиться душой к богу, к истине, к свету? Ты боишься отказаться от благ и комфорта, которые приносят тебе деньги. Наверное, умом ты все это хорошо понимаешь, но сердцем еще не готов к этому. Я прав, отец?

Позабыв о своем величавом достоинстве, СиСи расхохотался.

— Вы мне нравитесь, господа, — наконец, немного успокоившись, сказал он. — Судя по вашим словам, я уже почти обратился в истинную веру, осталось только заказать себе белый костюм вроде того, что ты напялил на себя, Мейсон, и с плакатом в руке присоединиться к демонстрации протеста на набережной напротив моего казино. Ты знаешь что, сынок, я подумаю об этом. Это ничего, если вам придется подождать лет сорок?

Припадая на раненую ногу, Джина выбралась из машины, которую окружной прокурор остановил перед небольшим двухэтажным домиком на тихой улочке в пригороде Санта–Барбары.

— Кейт, зачем ты меня сюда привез? — недоуменно спросила она.

— Мы приехали в дом моей бабушки Жозефины.

— А я думала, что она в больнице. Ведь ты вчера ездил к ней в больницу, да?

Угрюмо склонив голову, окружной прокурор зашагал к дому.

— Ее перевезли сюда. Врачи говорят, что ей сейчас лучше находиться в родных стенах. За ней присматриваем медсестра.

Опираясь на палку. Джина с трудом поднималась по скрипучему крыльцу. Пока Тиммонс открывал дверь, она оглянулась по сторонам и насмешливо сказала: