— Какая прелесть! Изумительно! По–моему, он просто прекрасен.
Мейсон скромно улыбнулся.
— Я рад, что он тебе нравится.
— Ну что ж, — радостно воскликнула она, — ты нашел прекрасного архитектора. Интересно, сколько это будет стоить?
— Около пяти миллионов.
От изумления у Лили глаза полезли на лоб.
— Пять? Даже если бы мы собрали столько денег, я бы не могла истратить их на это. Подумай, сколько можно было бы полезного сделать на эти деньги.
— Возможно, ты права, — спокойно возразил Мейсон, — но подумай сама, сколько пользы может принести это здание.
Лили удивленно подняла брови.
— Я не совсем понимаю, о какой пользе ты говоришь.
Мейсон раскинул руки и торжественно произнес:
— Оно будет стоять как памятник твоему делу даже после того, как ты покинешь этот бренный мир.
Лили благодарно посмотрела на него и, разделяя оптимизм Мейсона, воскликнула:
— Да! Оно было бы для меня чем‑то вроде дома. Место, где я могла бы жить с другими одинокими людьми!..
Мейсон восхищенно взглянул на свою наставницу.
— Прекрасно сказано, Лили!..
Обмен любезностями был прерван появлением в редакторской комнате Джейн Уилсон.
Поправив сидевшие у нее на носу очки в тонкой металлической оправе, она строго сказала:
— До эфира осталось десять минут. Господа, вы уже готовы?
— А где мистер Уоллес? — спросила Лили.
— Его еще нет.
— Ничего, он придет, — успокоил Мейсон. — Он не спасует.
— Да, лучше этого не делать, — сказала Джейн. — На волну нашей радиостанции сейчас настроены половина приемников Санта–Барбары. Итак, господа, я жду вас в аппаратной.
Бросив последний, не лишенный любопытства, взгляд на Лили, Джейн удалилась.
Вместе с Лили Мейсон направился в аппаратную.
— Ну, как, ты готова выйти на ринг? — спросил он с некоторым волнением.
Она уверенно улыбнулась.
— Да.
— Совсем готова?..
— Абсолютно.
В знак доказательства Лили гордо выпрямила спину.
— И во многом благодаря тебе — добавила она.
Они не успели войти в аппаратную, как следом за ними, немного запыхавшись, вошел Брик Уоллес. Папку, которую ему дала в ресторане Джина, он держал под мышкой.
— А! Вот и наш достойный оппонент! — воскликнул Мейсон, оборачиваясь к Уоллесу. — Видишь, Лили, я оказался прав.
— Здравствуй, Брик, — сказала она.
— Добрый день, — ответил Уоллес без особого радушия.
— Итак, — распорядилась Джейн, — мисс Лайт, сядьте сюда. А вы, мистер Уоллес, — за противоположный конец стола.
Они уселись за столом, с расставленными на нем микрофонами. Мейсон остановился рядом с Лили.
— Ну, что ж, — взволнованно потирая руки, сказал он, — я думаю, что мы можем пренебречь таким стандартным ритуалом, как рукопожатие. Вы не против, мисс Уилсон?
— Разумеется, нет, — ответила она. — Но если вы не возражаете, мистер Кэпвелл, я попросила бы присесть рядом с мисс Лайт. Так будет удобнее.
— Что ж, хорошо, — Мейсон наклонился над столом. — Сейчас я хотел бы еще на одну минуту задержать ваше внимание, господа. Запомните: не кусаться, не царапаться, не лягаться и не бить ниже пояса, разве что в крайнем случае. Желаю удачи.
С этими словами он уселся позади Лили Лайт и, сложив руки на груди, занял позицию стороннего наблюдателя.
После случившихся с ней утром событий Джина не могла похвастаться хорошим аппетитом: все, на что ее хватило — это чашка кофе, к тому же сильно разбавленного сливками.
Когда основные действующие лица мужского пола покинули сцену, то есть зал ресторана «Ориент Экспресс», бурная энергия Джины обратилась на Иден.
Увидев, как владелица ресторана и по совместительству возлюбленная Круза Кастильо, наконец, закончила завтракать и подошла к метрдотелю, Джина, не обращая внимания на раненую ногу, торопливо вскочила со своего места и поковыляла к Иден.
Зуд, разбиравший Джину, был столь силен, что заставлял позабыть о боли в лодыжке.
— Иден! — приветливо воскликнула она, когда та уже собиралась уходить. — Можно поговорить с тобой?
— Нет, Джина. У меня не слишком много времени.
Вот тут Иден врала, потому что она твердо намеревалась дождаться Круза. А когда это случится, было известно лишь одному богу и начальнику полицейского управления Санта–Барбары. Просто ей не хотелось слушать Джину.
Однако та была настойчива.
— Это не займет много времени, но касается очень важной темы, — серьезно сказала Джина. — Думаю, что тебе нужно обязательно узнать об этом.
Иден неохотно кивнула головой в сторону стойки бара.
— Что ж, идем, если это очень важно…
Джина засеменила следом.
— Вообще‑то, не знаю, почему я тебе это говорю. Но я, вроде, как бы обязана тебе и Крузу… — заговорщицки оглянувшись по сторонам, сказала она.
Иден присела на стул и, опершись локтем на стойку, спросила:
— Ну, так в чем дело? Джина, у тебя такой вид, как будто ты хочешь сообщить мне страшную тайну…
— Сегодня умерла бабушка Кейта. Если ты заметила — он очень расстроен.
Иден с легким удивлением пожала плечами.
— Я не думала, что из‑за смерти бабушки можно быть таким грубым.
— Ну, его чувства понятны, — продолжила Джина. — Но мне кажется, что вся его злоба направлена на Круза. Кейт говорил об этом все утро. Возможно, ты и раньше знала, что Тиммонс ненавидит Круза… Но посмотрела бы ты на него сегодня! Я подумала, может быть ты что‑нибудь знаешь?
Тактика достижения результата косвенным путем на сей раз никаких результатов Джине не принесла.
— Я ничего не знаю, — сказала Иден. — Наверное, мне известно об этом еще меньше, чем тебе.
На лице Джины появилось выражение явного разочарования.
— Ну, я решила, что нужно предупредить Круза… — протянула Джина. — Пусть будет настороже. А теперь, пожалуйста, забудь о том, что я тебе говорила.
— Ну, разумеется. Никаких проблем, — с легким чувством беспокойства ответила Иден. — Спасибо.
Джина развернулась и поковыляла к своему столику. Иден, оставшись наедине сама с собой, почувствовала, как ее охватывает настоящая тревога. Что происходит? Почему враждебность между Кейтом и Крузом переросла в открытую схватку? Судя по словам Джины, это уже приобретало очертания настоящей войны…
Итак, радиодискуссия началась.
— Закрыть это казино, — говорила Лили, — это не только моя задача, она касается и вас тоже. Здесь в Санта–Барбаре, существует движение порядочных людей, которые хотят иметь нравственно здоровые условия для воспитания детей. Я уверена, что здесь, в заливе, они рады были бы видеть молитвенный дом, а не вертеп.
— Спасибо, — сказала Джейн, ведущая дискуссии. — Это была точка зрения мисс Лайт. А теперь мы хотим представить вашему вниманию мистера Брика Уоллеса — управляющего того самого казино, о котором идет речь в нашей дискуссии.
— Очень впечатляет, Лили. Шума — много, — сдержанно произнес Брик.
— Извините… — вызывающе сказала мисс Лайт.
— Я уверен, что все с удовольствием услышали об этом движении порядочных людей по защите нравственности в нашем обществе, — продолжил он. — Но позвольте мне рассказать о том, что слышал я. Я слышал звук бьющегося стекла, когда в окна моего дома бросают камни!..
Лили попыталась прервать его.
— Мистер Уоллес! — повышенным тоном воскликнула она.
Однако, Брика уже было трудно остановить.
— Мисс Лайт! — продолжал он. — Ваши проповеди превратили некогда порядочных людей в толпу, беспрекословно подчиняющуюся вашим указаниям! Мой дом подвергается нападениям. Моя жена боится выйти из дома одна — она напугана до смерти, и не без причин. Знаете, почему? Потому что вы на этом не остановитесь. Нет, не остановитесь! Вы хотите привести эту толпу в ярость! — он обвиняюще ткнул пальцем в Лили. — Вы хотите сделать их толпой послушных биороботов, которые подчиняются вашим, даже молчаливым, указаниям! После этого вы толкуете о сохранении морали и нравственности в нашем обществе?
