Селянин (СИ) - "Altupi"

— Ага, рассказывай, — отец не поверил, но на секунду заинтересовался. — У Мамонова дочери лет десять и сын в детский сад ходит, — отрезал он и повернулся к жене. — Ладно, Лен, я на базу поехал, проверю… а этот пусть дома сидит.

— Езжай. — Елена Петровна встала, окинула суровым взглядом сына, который, засунув руки в опустевшие карманы, покачивался с пятки на носок, и пошла за мужем в прихожую. Кирилл демонстративно вышел за ними, но, задрав нос, свернул в свою комнату. В принципе, он и настроился пробыть дома пару дней, так что всё шло в пределах нормы. Скандал выплеснул из его крови лишнюю тоску, подбросил адреналина. Конечно, мама Галя просила любить своих родителей, не ругаться, но… он всего лишь высказал им правду, защищал свою любовь, а они первые начали.

В спальне всё осталось по-старому с того дня, как он «улетел на Кипр»: ноутбук лежал на кровати, штора была чуть отодвинута. Мать только расправила смятое его задницей покрывало на кровати, вытирала пыль и поливала цветы. На кровать Кирилл снова и плюхнулся. Поднял повыше под спину подушки, устроился спиной к окну, чтобы солнце не слепило глаза. Взял зарядный шнур, присоединил к ноуту, воткнул в розетку над прикроватной тумбочкой, нажал кнопку «power». Поёрзал. В груди ещё кипело. Полыхало огнём. Возмущению не было предела. Хотелось делать всё наперекор. Родители всегда такие суки? Вот у Рахмановых мама просто мечта! Зато отец тварь из тварей.

Кирилл открыл браузер и вбил в поисковую строку запрос на официальный сайт областной администрации: посмотрит, что за ферзь такой Мишаня Мамонов. Но потом передумал и решил сначала глянуть сайт оппозиционной молодёжи, название которого всегда ему нравилось тем, что рифмовалось со словом «пиздец». Ну и писали там прикольно, хотя особо политикой Кирилл не увлекался, а читал, только когда уж совсем громкие события для города происходили, шумиха поднималась, редко, но и депутата Калякина песочили за его высказывания на сессиях облсовета.

Найдя сайт в закладках, Кирилл вспомнил, что Егор просил сообщить, как доедет. Это было первостепенным, благо, предки-сволочи смарт не отобрали. Он наизусть набрал номер. Гудки шли, но трубку Егор не брал. По времени он уже должен был вернуться домой. Ездил опять на «ижаке» — это словно… словно из двадцать первого в каменный век вернуться! Кирилл начал беспокоиться: вдруг драндулет заглох, сломался или перевернулся? Да нет, телефон-то у Егора при себе, ответит. Скорее всего, бабкам макароны с баранками разносить пошёл или яйца в курятнике собирает.

Наконец, в трубке послышалось «алло», но голосом не Егора, а Андрея.

— Андрюх, привет! Где Егор?

— В огороде, помидоры собирает. Отнести ему телефон?

— Не, не надо. Скажи, что я нормально доехал. Я ему вечером позвоню, перед сном.

— Хорошо, скажу.

— И скажи, что я… — Кирилл помедлил, решая, стоит ли такое передавать через пацана. — Его люблю.

Андрей засмеялся:

— Вот это точно запомню и скажу ему!

— Всё, пока! Не скучай! Я скоро приеду!

— Пока!

Кирилл отложил смартфон в сторону и, усевшись поудобнее, уставился в экран. Полистал новости и разочаровался: Мишаня нигде не засветился. В старых статейках глумились над его пустословным стремлением возродить парк в рабочем микрорайоне города, над его показушной набожностью, находили его «Порш» под запрещающим стоянку знаком, обсуждали его налоговую декларацию наряду с декларациями прочих чиновников — всё это Кирилл уже видел, перечёл с жадностью, запомнив и номер авто, и сумму годового дохода. Бывший водитель за год официально заработал всего два миллиона четыреста три тысячи рублей и ещё сорок две копейки, бедняжечка.

Кирилл вернулся к сайту администрации. Там, в разделе «Правительство области», имелась анфас-фотография сего мерзкого представителя чиновничества и человечества – рыбье лицо с пучком чёрных волос, зафотошопленное на синем фоне. Егору от него, к счастью, ничего, кроме цвета волос и глаз, не досталось, а Андрей унаследовал много черт, в том числе изгиб губ и курносость.

Из информации, кроме имени и должности, указывались только приёмные часы с возможностью электронной записи. По вторникам и пятницам с четырнадцати до восемнадцати. А сегодня среда… Кирилла озарила идея! Он кликнул по ссылке на электронную запись и вбил свои данные на пятницу — ФИО, паспорт. В графе «Сфера вопроса» отметил «Имущество» — разницы ведь не было никакой, главное, попасть в его кабинет. Если уж торчать дома три дня, то с пользой.

Радостный, Кирилл отодвинул ноутбук и откинулся на подушки. Ортопедический матрац подстроился под форму его тела.

Дома

64

Кирилл не заметил, как заснул, а когда проснулся и понял, что спал, в комнате было темно. Кто-то завесил штору и убрал с кровати ноутбук. В гостиной тихо разговаривал телевизор, на кухне журчала вода и гремела посуда — значит, не ночь, а ещё вечер, и он не проворонил обещанный звонок Егору. Мысль об этом одной из первых пришла в его одурманенную сном голову.

Кирилл повозил рукой по покрывалу, смятому его тушкой, залез под подушки, но смартфона не нащупал. Ему было интересно, сколько же он проспал, если в спальню завалился около полудня. Однако, сколько бы ни дрых, организм с удовольствием продолжал бы спать и подкидывал провокационные идейки забить на Рахманова, позвонить ему завтра и извиниться, сочинить какую-нибудь историйку про отобранные гаджеты, а сейчас закрыть глаза и спать дальше. Отоспаться за все две недели, за полтора месяца, проведённых в деревне в постоянном недосыпе. Раньше он мог спать практически сутками.

Только эти размышления казались предательскими. Голос, если не разума, то сердца возобладал: Егор так впахивает, а ты, сука ленивая, дрыхнешь! Егор ведь будет ждать звонка и, не дождавшись, бог весть чего себе навоображает, самооценка упадёт к нулю, душа, чистая душа с плохо зажившими рубцами снова будет ранена. В чём тогда его отличие от Виталика?

Невиданная во всех предыдущих отношениях нежность придала бодрости, Кирилл, потянувшись и зевнув, встал с постели. Под ногами был приятный прохладный паркет, комнату он знал назубок и давно научился передвигаться по ней в кромешной тьме вдрызг пьяным. Навыки не забылись, автопилот вёл верно. Кирилл дошёл до двери, поднял руку до той высоты, где находился выключатель, коснулся пластмассовой поверхности — нет, не забыл ещё! — и щёлкнул. Загорелись точечные светильники на потолке, ослепили, показали пространство в мельчайших деталях. Вот и ноутбук на тумбочке, и смарт там же. Кирилл сел на кровать, взял смартфон, нажал кнопку сбоку. Экран приобрёл яркость. По центру были электронные часы — двадцать один сорок девять. М-да, поспал действительно охуенно. Только звонить сейчас бесполезно, у Егора сейчас по расписанию водные процедуры, а потом ужин и процедуры с мамой Галей. Освободится не раньше одиннадцати. Кирилл решил ждать.

Первые минуты коротал время, тупо втыкая в рисунок на обоях, потом потёр лицо и встал. Вода на кухне литься перестала. Его пробуждение скорее всего было замечено, однако проигнорировано — и отлично. Он осторожно открыл дверь и высунулся в прихожую. Территория, как и предполагал, была пуста, дверь в смежную гостиную, где отец смотрел телек, прикрыта, а кухня находилась далеко.

Короткими перебежками Кирилл юркнул в туалет, снял джинсы и трусы и уселся на унитаз. Хорошо, но… непривычно. Кирилл и не знал, что можно отвыкнуть от унитаза, только факты говорили сами за себя. Струя из члена полилась почти без усилий — мочевой пузырь был переполнен, а с опорожнением кишечника неожиданно возникли проблемы — не получалось на унитазе! Гадить хотелось, подпирало, но не получалось. Организм привык опорожняться, сидя на корточках, низко свесив зад. Хоть на унитаз с ногами залезай!

Приложив усилия, прочитав инструкции, составы и артикулы всех освежителей воздуха, туалетной бумаги, средств для чистки, Кирилл всё-таки сделал своё дело, но разодрал весь анус. Вроде когда-то он так мучился в уличном сортире. До того, как его развалил. Но об этом Калякин вспоминать не хотел. Подтёрся трёхслойной «Зевой», надел трусы и джинсы и снова на цыпочках шагнул в прихожую.