Секретная невеста (ЛП) - Маура Катарина

Музыка стихает, и мама, все еще в папиных объятиях, вдруг хмурится.

— Нам нужно рассказать Райе, что сегодня произошло с компанией, — говорит она, в ее голосе слышится мучительное сомнение. — Ты понимаешь это, да?

Папа сильнее прижимает ее к себе, его голос становится едва слышным:

— Я не могу, — шепчет он. — Я не готов, Мира. Все, что я строил, должно было однажды стать ее… а теперь…

Мама приподнимается на носочках и бережно берет его лицо в ладони.

— Я не хочу этого, но, возможно, нам стоит рассмотреть предложение о слиянии. Если ничего другого не остается, хотя бы обсудить его с Райей.

Лицо отца напрягается, и он резко отшатывается.

— Как ты вообще можешь об этом думать? — в его голосе звучит недоверие, даже отвращение. Он отворачивается, но внезапно застывает, увидев меня в дверях.

— Что происходит? — спрашиваю я, удивляясь, как спокойно прозвучал мой голос. Я уже давно догадывалась, что у компании проблемы, и ждала, когда они, наконец, мне расскажут. Но слияние? Это новость.

Когда я вхожу в кухню, лицо отца мрачнеет. Это человек, внушающий уважение одним лишь своим присутствием, всегда уверенный, непоколебимый. Я никогда не видела его таким — растерянным, сломленным.

— Райя, — мама смотрит на меня, ее голос срывается. — Присядь. Нам нужно кое-что сказать тебе.

Я неуверенно киваю, ощущая внезапную тревогу. Внутренний голос шепчет, что мне стоит приготовиться. Слова, которые сейчас прозвучат, — те самые, которых я боялась услышать. Долгое время я жила в мире самообмана, будто наши финансовые трудности не настоящие, пока родители не произнесли их вслух.

— Райя… — отец произносит мое имя мягко, почти нежно. В его голубых глазах я вижу то, чего не замечала раньше: страх, смирение… и, хуже всего, вину. — Я больше не могу от тебя этого скрывать.

Он закрывает глаза и тяжело, прерывисто вздыхает. У меня перехватывает дыхание.

— Скрывать что? — мой голос звучит осторожно, умиротворяюще. Мне хочется сказать, что я уже знаю. Снять с них груз, избавить от необходимости произносить эти слова. Но тогда они лишь сильнее расстроятся, осознав, что я давно в курсе.

Отец отводит взгляд, словно не может заставить себя посмотреть мне в глаза.

— Компания в беде, Райя. — Он замолкает, давая мне время осознать сказанное.

Мама кивает.

— С учетом того, куда движется экономика, до банкротства рукой подать, — добавляет она. — Мы сделали все возможное, исчерпали все контакты. Единственный выход — слияние. Но оно… нестандартное.

— Нестандартное в каком смысле? — мой голос, обычно твердый, дрожит. Она что-то недоговаривает, и это совсем не похоже на мою мать. Даже в детстве она никогда не пыталась смягчить реальность, преподнося ее сладкими словами.

Отец бросает на нее взгляд, которого я не могу разобрать, и качает головой.

— Это не имеет значения, ангел, — говорит он. — Я не собираюсь этого рассматривать. Я уже начал процесс подачи документов на банкротство. Прости меня, Райя.

Голос отца срывается, и он отворачивается, но не раньше, чем я успеваю уловить боль в его глазах.

— Это не то наследие, которое я хотел оставить тебе. Всегда думал, что ты продолжишь мое дело, что мы будем работать вместе, пока я не поседею и не состарюсь, а даже тогда ты позволишь мне чем-то помогать, хоть бы и дряхлыми руками. Эта компания… она должна была быть твоей однажды. Но я… Я подвел тебя, Райя. Подвел тебя и твою мать, и нет слов, которыми я мог бы выразить, как мне жаль.

Он поднимает голову, и в его глазах отражается сердечная боль.

— Я должен был сказать тебе раньше, но, наверное, часть меня надеялась, что я найду выход. Что смогу нас спасти.

Отец опускает голову, и я протягиваю руку, крепко сжимая его ладонь.

— Это слияние… — произношу я осторожно. — Оно спасло бы нас от банкротства?

Глаза отца расширяются, в их глубине вспыхивает сомнение, даже отвращение.

— Слияние требует цены, которую я не готов платить.

Он вынимает руку из моей и скрещивает руки на груди, его выражение становится жестче.

— Это не ответ, — парирую я, используя против них же их же методы. Всю жизнь они учили меня честности и никогда не позволяли уходить от прямых ответов. Взамен они всегда отвечали мне тем же. До сегодняшнего дня.

Отец пристально смотрит на меня, и в его взгляде читается гордость — как всегда в таких моментах, даже если я ничего особенного не сделала.

— Ты слишком проницательная для своего же блага, — говорит он тихо, с нотками печали.

— Мама, — шепчу я, голос срывается. — Скажи мне правду.

Она медлит, опускает глаза, словно собирается с духом.

— Да, Райя. Оно спасло бы нас. Но одним из условий слияния является… брак по договоренности. Тебе придется выйти замуж за наследника компании, которая нас приобретает. Они, как и мы, — семейный бизнес. И это условие они не намерены пересматривать.

— И это условие, с которым я никогда не соглашусь, — жестко отрезает отец. — Лучше я объявлю о банкротстве, чем… чем… продам свою собственную дочь. Этого не будет.

Я на мгновение теряю дар речи, но мысли в голове уже начинают складываться в целую картину. Я всегда мечтала о браке, полном любви и смеха, как у моих родителей. Они до сих пор каждую неделю ходят на свидания, мама по-прежнему приносит отцу обеды с записками, оставляя на крышках контейнеров милые послания. Я всегда хотела любви. Настоящей. Но не ценой счастья моих родителей.

Компания — это все для моего отца. И не только потому, что именно там он встретил маму. Это его гордость, его жизнь, его наследие. Я даже не уверена, кем он станет без нее — это единственное, что он любит так же, как нас с мамой. Он всегда относился к своей работе и сотрудникам с подлинной заботой, и если компания рухнет… это разобьет его сердце. И, что пугает меня больше всего, возможно, уже безвозвратно.

— Я сделаю это, папа, — твердо говорю я. — В конце концов, это моя жизнь, а значит, и мое решение. Я выйду замуж.

Глава 12

Райя

— Тебе нужно найти способ убедить папу, — говорю я маме, раскатывая тесто для чапати. Я отчаянно пытаюсь сделать их такими же круглыми, как у нее, но снова терплю поражение, несмотря на все мои попытки рассчитать силу нажатия и угол раскатывания. — Я не понимаю, почему он даже не хочет рассмотреть этот вариант, если я сама не против.

Я сказала ему, что выйду замуж, если это спасет компанию, но он взбесился. Просто перестал со мной разговаривать. Ни слова о том, с какой компанией планируется слияние, ни тем более — за кого меня хотят выдать.

Мама вздыхает, наблюдая за тем, как на плите медленно кипит ее знаменитый карри из баранины. Это любимое блюдо папы, и она готовит его каждый раз, когда нужно его в чем-то убедить. Но на этот раз я боюсь, что даже это не поможет.

— Райя, — говорит мама мягко, ее взгляд полон боли. — Честно говоря, я на стороне твоего отца. Я хочу, чтобы слияние состоялось, но не ценой тебя.

Я кладу руку ей на плечо, глубоко вдыхая, стараясь унять дрожь в голосе.

— Это может спасти компанию. Ты ведь понимаешь, что потеря бизнеса — это словно потеря части самого папы?

Она молчит, отворачивается, берет с полки лоток со специями. Очевидно, хочет уклониться от разговора, который мы уже вели тысячу раз.

— Если бы ситуация была обратной, и папе пришлось бы пожертвовать чем-то ради моего счастья, он бы сделал это без колебаний, — продолжаю я. — Как минимум, я имею право знать все детали, чтобы принять осознанное решение.

— Это другое, — вздыхает мама, в ее голосе слышится усталость. — Ты наша дочь, Райя. Наша обязанность — заботиться о тебе, защищать тебя.

Я провожу рукой по длинным волосам, с трудом удерживаясь от раздраженного вздоха.

— Я уже не ребенок, мама. Ты сама воспитала меня так, что я не могу просто закрыть глаза, если в моих силах решить проблему.

Я наблюдаю, как она готовит масала-чай — мой любимый. Раз в месяц она перемалывает все ингредиенты в тонкий порошок, и, хотя я не раз пыталась повторить ее рецепт, следуя инструкциям до мельчайших деталей, у меня никогда не получалось так же вкусно. В итоге мама просто отдает мне банку со своей смесью.