Капкан на прокурора (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

— Зря ты отказался от массажа, я умею делать его профессионально.

Губами вот-вот коснусь мочки уха, но все же держу себя в руках. Только дразню. Пусть теперь думает, была ли на мне прослушка или нет и чего он лишился.

Отстраняюсь и разворачиваюсь, но Юра перехватывает за талию и возвращает к себе.

— Каждую твою мысль читаю, — прижимает сильнее и шепчет на ухо. — У тебя ничего не получится.

Опять рядом и незаконно меня трогает. Грань между желанием и здравомыслием стремительно стирается. Я видела скорпиона другим, сейчас так сложно сопоставить тот образ и этот. Мы не на одной стороне сейчас, но хочется закрыть глаза и хотя бы на пару секунд не думать об этом. Вернуться на набережную, в машину, вместе выпить утренний кофе.

Мечты с кем-то другим да, но уже не с ним.

— Ты испортишь Егору свадьбу, если будешь так же вести себя на ней, как сейчас, — тихо отвечаю, подогревая его интерес. А есть ли запись? — И абонемент на массаж сгорел.

Его выдержки хватает, чтобы не совершить ошибку.

Юра отпускает, подходит к двери, щелкает замком и наклоняется ко мне.

— Не надо делать из меня монстра. — Снова шепчет. — Это моя работа, сегодня я зачитывал обвинение мужчине, который убил свою мать. Думаешь, должен был его оправдать, только потому что у него есть дочь? — Пробирается словами к совести. — Если бы я не заострил внимание на тех камерах, твоему отцу уже бы вынесли приговор, и он уже сидел. Я дал вам время доказать, что это ошибка, если это, конечно, ошибка. — Отстраняется и смотрит на меня. — Это ничего не значит, я не превышаю свои полномочия.

Я смотрю на него и не верю, что он это говорит. Сделал специально, но вроде как в моих интересах.

— Выслушай меня, пожалуйста. — Я не собиралась унижаться, но, может, это как раз нужный момент.

— Нет, это исключено. Я пересмотрю еще раз материалы дела. Но ты должна быть готова. У меня на руках доказательства его вины, на них я опираюсь. Если у тебя не будет доказательств невиновности, его посадят. — Также тихо заканчивает, как будто нас подслушивают. У него в руках пиликает телефон. — Твое такси подъехало.

— Он не виновен. — Все, что я могу пока сказать вместо прощания.

Глава 8. Юра

Я не знаю звуков лучше возбуждающих любопытство, чем стук в дверь.

— Войдите, — отрываю взгляд от бумаг и смотрю на дверной проем. Там появляется макушка моего помощника Евгения. Сообразительный, ответственный, дотошный, далеко пойдет. Главное, чтобы не по головам. В частности, не по моей.

— Юрий Александрович, вас Сан Саныч вызывает.

— Понял, — киваю и откладываю документы. Начальство не должно ждать.

Беру ежедневник, в котором распланирована треть моей жизни и выхожу из кабинета, сразу сворачивая в сторону лестничного пролета.

— Юра, приветствую, — на ступеньках встречаю Антонова.

— Добрый день, спешу к начальству.

— Слышал, что он на пенсию собрался?

— Слышал.

Киваю и скрываюсь на втором этаже. Он тоже в курсе. И, вероятно, знает, что нас двое претендентов, если, конечно, кого-то еще не пришлют со стороны.

Иду по узкому коридору, сворачиваю в приемную.

— Елена, Сан Саныч вызывал. Я зайду?

— Сейчас уточню. — Набирает не спеша номер прокурора и поднимает на меня взгляд, — Юр, а ты случайно сегодня не домой едешь? Мне в твою сторону надо, к родителям хочу съездить.

Вот так однажды подвез, теперь это периодически повод прокатиться со мной и, возможно, выпить утренний кофе. Не хочется ее расстраивать, но чтобы это случилось, кому-то из нас придется уволиться.

— Пока не знаю, наверное, домой.

— Александр Александрович, к вам Юрий Александрович. — Елена вежливо представляет меня, кивает и кладет трубку. — Заходи.

Берусь за ручку и тяну дверь на себя. Не стучу. Чтобы не смущать начальника, будто я думаю, что он решает личные проблемы вместо рабочих.

Захожу в кабинет и присаживаюсь на стул напротив него.

— Сейчас, Юрий, — пока он что-то доделывает в компьютере, я осматриваю интерьер. Хоть тут все и давно не видело ремонта, но это моя мечта — занять кресло прокурора. Чтобы о прокуратуре нашего района говорили с гордостью, а не откашливаясь в кулак, скрывая насмешки.

За последний год столько спорных дел закрыто за “недостаточностью” улик. И, что удивительно, что их все вел Антонов. У меня преступники там, где им положено быть. Мою принципиальную позицию боятся, уважают и при этом обходят стороной. Чтобы совсем не погрязнуть во лжи и коррупции.

— Юрий Александрович, — Сан Саныч отрывается от мыслей, — тут суд вернул одно дело, которое ты вел. — Перебирает не спеша пальцами бумаги и ищет нужную.

— Какое?

— В отношении Синицына, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных пунктом «в» части второй статьи сто пятнадцатой и, — тянет долгое “и”, пропуская перечисление всех статей. — Так вот, суд вернул дело, потому что ни в обвинительном заключении, ни в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого в формулировке предъявленного обвинения отсутствуют указания. Этот недостаток, как выявил суд, является неустранимым и не позволяет вынести решение по существу, а также лишает обвиняемого возможности реализовать свое право на защиту.

— Где они это выкопали?

— Там, где ты хотел зарыть улики, там и выкопали. На, ознакомься, — передает мне бумагу и кивает.

— Я никогда не скрываю улики. — Жестко отрезаю и пробегаюсь взглядом. Да как отсутствует-то? Куда они делись? Ничего не понимаю.

— Как ты со следаком проверял, Юра?

Твою мать. Хотел бы знать, как. Место прокурора растворяется, как сон под утро. За такое звездочку не дадут.

— Адвокат должен был указать. Он нарушил права обвиняемого на защиту из-за ошибок следователя и прокурора.

— Жалобу на адвоката напишешь? На смех всех подымешь? На прокуратуре пятно.

— Да на нас уже столько пятен, что не один фэйри не вычистит. — Отмахиваюсь рукой. — Последнее дело с депутатом хотя бы.

— Ты тему-то не переводи, но там хорошая и грамотная защита адвоката.

— Вы как будто гордитесь этим. Он вор, у него на лбу написано, а вы ему подарили возможности воровать дальше.

— Юрий Александрович, вы забываетесь.

— Мы прокуратура, должны таких лиц сажать.

— Тебе бы только посадить. А если человек не виновен?

— Этот виновен.

— Обвинение без доказательств — это клевета. Мне кажется или тебя надо на переаттестацию отправить. Ты не объективен. — Сука. — Выговор тебе, на первый раз. Свободен, Домбровский.

Вот поэтому и хотелось занять это место, чтобы таких разговоров больше не было. Если это место займет Антонов, меня подставят пару раз, подведут под статью и уберут, как самого принципиального. Теперь еще дело Елисеева. Не удивлюсь, что он из той же компании, “не виновных”.

Я поднимаюсь и покидаю кабинет начальника. Внутренности колючей проволокой стягивает. Именно сейчас надо было допустить такую ошибку. Дать возможность подставить мне подножку и вылезти за этот счет.

— Юра, — окликает Лена.

— Да, — верхняя пуговица ее рубашки расстегнута, губы подкрашены, а кончик ручки зажат игриво между зубами, — я тогда позвоню вечером?

В любой другой день — возможно, но сегодня лишний щебет — утешение не хочу слышать.

— Нет, мне не по пути сегодня.

— Эм… жаль, — правда расстроилась, — может, до метро хотя бы?

— Нет. До завтра, Елена.

Отрезаю и отключаюсь. Объяснять ей ничего не обязан, как и делать так, как мне не удобно.

С тяжелыми мыслями покидаю кабинет, здание прокуратуры, эту вселенную.

Пока грею автомобиль, в зеркало заднего вида вижу, как выходит Лена и мешкает на ступеньках. А вдруг что-то поменялось… Нет.

Выезжаю с парковки, включаю музыку. Салон заполняет спокойная классика, обычно успокаивает мысли после работы. Скорее хочется домой. Там тихо, спокойно, одиноко…

Набираю скорость и еду по городу. Кожаный руль приятно греет ладони. Управлять качественным, дорогим автомобилем одно удовольствие.