Победитель будет один - Вальц Карина

Не менее жаркими были разборки с «Биалетти». В перерыве между гонками «красные» санкционировали расследование: якобы Давид пытался подсмотреть конструкцию их машины, заглядывая под крыло. Давида признали виновным, ему назначили штраф в двадцать тысяч евро за корпоративный шпионаж. И пусть сумма была незначительной по меркам «Формулы-1» и Давиду даже не придется ее выплачивать, абсурд произошедшего зашкаливал.

– Да я просто наклонился рядом с их машиной, спину разминал! Что там можно подсмотреть?! – справедливо возмущался на этот раз ни в чем не виновный Давид. – Они вообще в порядке? Или бензина нанюхались вместе с судьями?!

– Отныне даже не ходи рядом с их машиной, – приказал Ник.

– И как я это сделаю, интересно? Если этот cretino будет заезжать на подиумы…

– Кстати, о подиумах: веди там себя прилично.

Давид фыркнул и закатил глаза. Ник повысил голос:

– Давай без спектаклей! После Австралии только и писали про вас с Вайсбергом, как вы друг друга чуть шампанским не убили. И в комнате охлаждения, напоминаю, вас тоже снимают! Ведите себя как взрослые. За вашим агрессивным молчанием наблюдают миллионы зрителей.

– Даже не знаю, что сказать, – протянул Давид.

– Скажи, что все понял, и иди готовиться к гонке.

– Нет, в смысле, я не знаю, что теперь можно сказать Вайсбергу. Придется сначала проконсультироваться с юристами, вдруг опять штраф. Или отсидка – к чему мелочиться!

Давид ушел переодеваться на гонку. В квалификации он взял поул, Кифер стал вторым. Пока, если не считать мелких разборок, выходные складывались в пользу «Зальто». Давид стартует первым и поедет в чистом воздухе. Кифер будет держаться за ним, но шины уходят быстрее, если гонщик едет позади другого болида. А поиграть с остановками у «Биалетти» не получится.

В общем, Соня была настроена позитивно. Ник тоже, хотя у него был повод позлиться. Изначально он собирался пропустить гонку: два дня назад у него родился внук, и босс уж очень хотел на него посмотреть. Но начались разборки с подозрительным наклоном Давида, штрафы… Ник не смог оставить команду в такой момент. Хотя даже самому наивному человеку очевидно: «момент» будет длиться весь год, потому что аналитикам «Зальто» уже выдано задание – отсмотреть австралийскую гонку на предмет действий рядом с машиной. А ну как Вайсберг тоже корпоративный шпион.

Когда-то подобные ситуации казались Соне абсурдом, а сейчас ничего, привыкла.

– Напомни, где у нас малыш Джексон? – спросил Ник.

До гонки еще оставалось время, они поднялись в обеденную зону – перекусить и обсудить детали предстоящего ужина со спонсорами. В основном там появлялись только гонщики и начальство, но и Соню на мероприятия затягивали. Из-за фамилии, разумеется. Соня ужас как все это не любила, но принимала как неизбежность.

– Джексон четвертый. – Она положила себе порцию сладкого риса. Когда путешествия по миру выглядят как вереница отелей и гоночных трасс, приобщиться к местной культуре можно хотя бы через еду.

– В прошлый раз был пятым… растет! Лишь бы во время гонки наш хоккеист не растаял. Нам нужны очки для командного зачета – кто знает, что там к концу сезона будет… Стартует на средних шинах?

– Полагаю, как и весь пелотон. Мягкие на практиках уходили слишком быстро.

– Надеюсь, «Биалетти» в них и обуются, – хмыкнул Ник.

– В этом году у Вайсберга новый гоночный инженер, ошибок будет меньше.

– Им бы еще стратега сменить… точнее, лучше никогда-никогда его не менять.

Соня посмеялась, но смех вышел натянутым, и много лет знающий ее Ник сразу почуял неладное:

– Неужели опять с тобой связывались? – Шутливый тон разговора резко сменил градус, потому что уход Деда еще не отболел.

– Да там ничего особенного.

– Это что еще за ребус? Связывались или нет?

– Связывались, – неохотно кивнула она.

– И?

– Что «и»? Глупостей не спрашивай.

Ник посверлил ее взглядом, словно пытаясь прочитать мысли, и неохотно кивнул:

– Хорошо, прости. Но… обещай, что придешь ко мне, если что.

– Не будет никаких «если что».

– Соня!

– Ладно, приду! – сдалась она, по опыту зная, что лучше свернуть спор.

Ник всегда давил до последнего, порой авторитет вкупе с профдеформацией делали его невыносимым в общении. Он не успокаивался, пока не добирался до сути, и проблема в том, что Соня была на него слишком похожа. В последнее время это стало очевидным и даже вызывало проблемы. Иногда с тем же Ником.

– Придешь сразу, без глупых недоговорок.

– Разумеется.

– Если Давид сделает или ляпнет что-то… хотя, знаешь? Не будем дожидаться взрыва, поговорю с ним заранее. Пусть держит себя в руках, а то в последнее время совсем зазвездился.

– Он и так зовет тебя Батей, потому что ты вечно его отчитываешь.

– Можно подумать, я сплю и вижу, как бы его отчитать! Мне приходится это делать, потому что у него спагетти вместо мозга. Вот скажи: разве это так сложно: зайти в долбаную комнату охлаждения, спросить Вайсберга, как его гонка, и выдать банальную чушь в ответ? Сделать вид, что они соперники только на трассе, что они профессионалы. Взрослые люди. Мужчины. Это же просто. Необязательно при этом любить друг друга.

– Да-да, – улыбнулась Соня. – И в интервью говорить только то, что советуют пиарщики, и по радио не ругаться матом, и не показывать средний палец, проезжая мимо красных болидов, и перестать называть Вайсберга «машиной “Биалетти”»…

– Скромный список требований за ту зарплату, что он получает.

Ага, только для Давида эти требования из разряда невыполнимых. И отчасти Соня это понимала. Это со стороны казалось, что себя контролировать просто, но после гонки с сумасшедшим выбросом адреналина эмоции зашкаливали, а обиды чувствовались острее. А уж если соперник подбил тебе машину или заблокировал на трассе… там вообще конец света.

У Давида еще и темперамент южный, горячий. Когда он приглашал в гаражи свое семейство, там все на ушах стояли, а от их ора закладывало уши. Для сдержанной и холодной Сони, привыкшей к тишине и одиночеству даже в кругу семьи, это был кошмар наяву, а Давид так вырос и выглядел по-настоящему счастливым среди шума и гама.

«Формула-1» – это не только гонки, а еще и люди. Разные. И всегда интересные.

Глава 14

В этот раз перед гонкой обстановка была спокойнее. Может, все устали от жары еще до начала заезда, или дело в поуле Давида – старт с первого места облегчал работу команды. Давид уедет вперед, и останется только этот успех не проворонить: не дать соперникам совершить андеркат – обгон за счет более раннего заезда за новым комплектом резины, не провалить пит-стоп. Провести ровную гонку с крепкой стратегией.

Как и всегда, Соня заняла место рядом с Ником, надела наушники. Во время гонки она вела связь с аналитиками, штабом, инженерами, а иногда и с механиками. Почти со всей командой, кроме гонщиков, хотя при необходимости и им пару слов сказать могла… но это незачем. В основном в эфир вмешивался Ник, но это когда Давид совсем с ума сходил. Такое бывало: если гонка сыпалась, сдавали даже самые терпеливые пилоты, а Моро никогда к таковым не относился и устраивал жесткий стресс-режим для всех.

Пилоты поехали круг прогрева. Это важный этап гонок, связанный с шинами: если они останутся холодными, будет завален старт. А хороший старт часто решал исход всей гонки, поэтому инженерами рассчитывалось все, даже количество виляний, которые должен совершить гонщик, чтобы довести конкретный комплект шин на конкретной трассе до идеальной температуры. Современная «Формула-1» неотделима от расчетов и стратегий.

Машины выстроились на стартовой решетке. Зрители, гаражи, пресса – все затихли и молча наблюдали за экранами или трассой.

– Покажи всем, Кори, – вмешался в эфир Феликс.

– Много слов, – ответил Джексон.

Все на командном мостике дружно ухмыльнулись.

Стартовые огни погасли, машины сорвались с места. Давид сразу занял идеальную траекторию, но Вайсберг удержался рядом, в поворот они зашли в опасной близости. Вайсберг жестко атаковал, Давид с трудом вырулил вперед. Маневр получился на грани со столкновением или штрафом, но на старте действовали свои правила, и гонщики часто этим пользовались.