Круассан с любовью - Сахра Зейнеп

– А ты как думаешь, аби? Пять минут назад кто-то у меня интересовался, где будем устраивать свадьбу.

Ахмет лишь коротко хохотнул. Но не сказал ни слова. Вот же черт! Эрву, видимо, это вывело не меньше меня:

– Ну и ладно, братец, помалкивай. Надеюсь только, мне не придется узнавать о твоей личной жизни от Айшин-аблы!

Эрва быстро поцеловала меня в щеку и зашла в сад. Причем захлопнула калитку с такой силой, что дом затрясся. Я почувствовала неловкость, но Ахмета, казалось, это только веселило.

Расплывчатых ответов мне на сегодня хватило с головой, так что я собралась с духом, повернулась к нему и, не поддаваясь влиянию ямочки у него на щеке, заговорила:

– Она, как и весь район, считает, что вы друг другу очень подходите. Не пойми неправильно, она просто упрямая.

Его улыбка побледнела. Несколько секунд Ахмет просто смотрел на меня. Под взглядом его зеленых глаз я едва могла моргнуть, не говоря уж о том, чтобы дышать. А, когда он сделал шаг ко мне, я уже и насчет «моргать» не была уверена.

– Мне нужна не та, кто мне подходит, а та, кто подходит моему сердцу.

Никогда мне не было так трудно смотреть Ахмету в глаза. Его слова, как фейерверк, взорвались в моем сердце и прокатились волной по всему телу. Должно быть, это означало, что насчет них с Ясмин – это все пустые слухи. Пока я боролась с заливающей меня изнутри волной радости, он вдруг спросил:

– А у тебя есть такой?

Я растерялась. Ахмет ждал ответа, а до меня все никак не доходил вопрос. Возможно, оттого, что от его запаха я была как пьяная.

– Что у меня есть? – пробормотала я.

Его губы изогнулись в улыбке:

– Есть ли у тебя тот, кто подходит твоему сердцу?

Это мгновение – когда он пристально смотрел на меня, словно приковывая к своим глазам, – был тем самым, когда, как сказала Счастливая бабочка, мне нужно было лишь слегка взмахнуть крыльями, чтобы взлететь. Ахмет смотрел на меня так напряженно и внимательно, что, возможно, Бабочка была права: я не могла узнать, что он думает, не выдав, о чем думаю сама. «Не скрывай того, что в твоем сердце, чтобы и сердце любимого открылось» – так она написала.

Я сглотнула, облизала губы, но, вместо того чтобы сказать правду, опустила голову и дрожащим голосом прошептала: «Нет…»

Счастливая бабочка права: я просто трусиха.

Ахмет отступил на шаг. Помедлив, он засунул руки в карманы и несколько раз перекатился с носка на пятку. Когда я посмотрела на его лицо, он казался совершенно спокойным. А вот мое, уверена, было красным, как свекла.

– Если появится, скажи мне, ладно?

Я нахмурилась:

– Не понимаю.

– Я хочу сказать, если тебе понравится кто-то из Чыкмаза, дай мне знать. Здешние парни кажутся хорошими мальчиками из приличных семей, но я знаю, что они творят, оказываясь за пределами района.

Я тупо смотрела на Ахмета, а он положил руку на мое плечо, как будто убеждая:

– Ты для меня так же важна, как и Эрва. Я не хочу, чтобы кто-то причинил тебе боль.

Знал бы он, что ничто не причинит мне столько боли, сколько его слова! Я освободилась от его руки и метнула в него взгляд:

– Хорошо, Ахмет-аби, если мне кто-то понравится, скажу тебе первому!

Как и Эрва, я произнесла это с сарказмом, но, как и Айшин-абла, Ахмет не понял. Увидев довольное выражение у него на лице, я разозлилась еще сильнее и повернулась к нему спиной. В ярости я становилась очень грубой и точно знала, что выгляжу в такие моменты не самым привлекательным образом. Ну и ладно – как будто это что-то меняет!..

На самом деле я злилась не на Ахмета. Я злилась на ту глупую Бабочку, которая вселила в меня надежду. Потому что Ахмет был все тем же Ахметом. Тем, кто растил меня, защищал, не делал различий между мной и своей сестрой. Это я под влиянием ее писем хотела видеть в каждом его движении что-то большее. Дура ты, Сахра! И ты, Бабочка, тоже!

Скомканно попрощавшись, я отправилась домой. Быстро прошла в свою комнату и села за стол. Достала чистый лист бумаги и схватила первую попавшуюся ручку.

Не давая себе передумать, я добежала до почты и отправила письмо.

Так я отпустила бабочку в небо вместе со всеми ее загадками.

6. Сладкий

Я открыла глаза от того, что из-за мобильника у меня вибрировала вся подушка. С усилием проморгавшись, взяла телефон в руки. То, что звонила Эрва, меня не удивило, но, обнаружив, что на часах шесть утра, я была шокирована. Даже испугалась: звонки в такой час обычно приносят плохие новости.

Прежде, чем я успела что-то спросить, в моих ушах зазвенел чрезмерно энергичный голос:

– Быстро посмотри в окно, сейчас же! – воскликнула она.

Не вполне соображая, что делаю, я вскочила с кровати и раздвинула шторы, но, кроме света раннего утра, ничего особенного не углядела.

– Ну и? – Мой сонный голос прозвучал как ворчание медведя.

Спустя несколько секунд дверь дома Эрвы приоткрылась.

– Посмотри на человека, который выходит от нас. Ну разве он не сладкий?

Я гадала, кто же появится из-за двери. И из дома вышел… Ахмет? Я не знала, что сказать. Конечно, для меня Ахмет – самое сладостное существо на свете, но даже для такой девушки, как Эрва, вопрос странноват.

– Ахмет-аби? – ошеломленно уточнила я.

– Не тупи, Сахра! Я о том, кто с ним рядом.

Когда Эрва договорила, я наконец обратила внимание на человека за спиной ее брата. Я вечно так сосредотачивалась на Ахмете, что почти не замечала, что происходит вокруг него.

– А-а-а. Ладно, вижу этого парня. И?

Подруга раздосадованно фыркнула. Я даже по телефону поняла, что она закатывает глаза.

– Я спросила, разве не сладкий он?

Я поджала губы:

– Ну, не знаю… Сладкий?

Похоже, она только и ждала наводящего вопроса:

– Именно сладкий! Как конфетка, как мед, как шоколад. Нет, даже как шоколадный фонтан! Знаешь, такой, чтобы подставить стакан и пить до отвала – вот насколько он сладкий.

Я закрыла лицо пятерней:

– Ладно, Эрва, я уловила: парень сладкий.

Потом я снова бросила взгляд на двух мужчин. Тот самый, «сладкий», парень был светло-русым, чуть ниже Ахмета, и, хотя мне было не так уж хорошо видно, лицо его казалось симпатичным. Но лично я считала, что на фоне Ахмета ни один мужчина не заслуживает таких пятистопных комплиментов, так что поддерживать подругу в них не стала.

– Эрва, ты разбудила меня в такую рань, чтобы сказать это? И вообще, что этот парень делает у вас дома в это время?

– Он друг моего брата, из офиса. Они работали над делом до утра. И вот сейчас уходят…

Ее голос оборвался. Мне пришлось несколько раз позвать ее по имени. Снова оказавшись на связи, Эрва затараторила, глотая слова:

– Брат забыл здесь мобильник, я сейчас ему отнесу, а ты, когда я подойду к ним, посмотри, смотрит ли на меня Хакан, понятно?

– Понятно, а кто такой Хакан?

– Ох, Сахра! Открой уже глаза и следи, какими глазами этот сладкий мужчина рядом с моим братом смотрит на меня.

Это прозвучало довольно резко. Пришлось сделать все, как она сказала. Чтобы прогнать сон, я широко раскрыла веки пальцами. Когда Эрва появилась на пороге с телефоном в руках, я еле сдержала смех. Девчонка, которая только что на меня чуть ли не наорала, теперь разыгрывала настоящий спектакль, изображая хрупкую девушку-цветочек, только что пробудившуюся. Потирая глаза, она украдкой бросала взгляды на Хакана. Эрва играла так естественно, что невозможно было не восхититься. Вот бы мне перепала хоть десятая часть ее актерского таланта! Может, тогда сейчас я не торчала бы за шторой, а была рядом с Ахметом.

Отбросив мечты, я сосредоточилась на цели. И насчитала ровно пять взглядов от Хакана. Через несколько минут, когда они с Ахметом выходили из сада, Эрва покосилась на наш дом. Я улыбнулась, хотя знала, что она меня не видит. Она знала, что я за ней наблюдаю, поэтому поднесла руку к уху, изобразив телефон, а затем быстро зашла в дом – через несколько секунд мой мобильник зазвонил.