В разводе. Ты нас недостоин (СИ) - Ива Элль

– Давай так, – бывшая свекровь сидит на диване, глядя на меня исподлобья. – Либо ты уезжаешь вместе с детьми, либо я подаю заявление в опеку. Ты сбежала, оставила детей на произвол судьбы, Алевтина Петровна только чудом оказалась рядом, зашла в гости, дверь была открыта. В доме не было никого.

– Да неужели? А ничего, что у меня на телефоне есть все звонки? Мобильный оператор подтвердит наличие разговора – что у меня, что у неё, – отвечаю ей холодным взглядом.

– Ничего, – улыбается свекровь. – У меня достаточно связей, чтобы сделать всё так, чтобы тебе жизнь мёдом не казалась. А то я посмотрю, ты совсем расслабилась, дорогуша. Ты не у себя дома и никогда не будешь. Свой шанс остаться с моим сыном ты профукала давным-давно. Понятно тебе?

Ну, с этой всё ясно. Я смотрю на Веронику, на её рыженького сына, который копошится с игрушками на ковре.

– А ты здесь для чего вместе с ребенком? – спрашиваю.

Она закатывает глаза.

– Можно сказать, как заинтересованное лицо. Твоё присутствие в этом доме мне совсем никуда не упёрлось. Этот дом был куплен для меня. И то, что ты здесь находишься, это ошибка.

– Ошибка, – произношу эхом. – Скорее ты здесь ошибка, Вероника. Почему, интересно, на тебе до сих пор не женились? Странно, правда?

– Это тебя никак не касается. Ты вообще не хотела возвращаться, тебя силком сюда притащили. Зачем, спрашивается?

– Так и спросила бы, – предлагаю вкрадчиво, – поговорила бы с Натаном. А вдруг как он решил бы в твою пользу. Но, видимо, нет. Что-то не сложилось. Так и не смогли найти общий язык.

– Хватит, – одёргивает бывшая свекровь. – Сейчас сюда приедет полиция. Ты им скажешь, что всё в порядке, что вызов был ложный, или тебе очень сильно не поздоровится. И тебе и твоим детям. Ты отваживаешь полицию, или сейчас сюда приедет еще и опека, и мы будем разговаривать уже по-другому, Эва.

– Да, давайте выясним, – сжимаю зубы, понимая, что я сейчас одна против целого мира. Но ничего, на моей стороне ещё и государство – по крайней мере, хочется верить.

– Да, ты знаешь, кто я такая? – шипит свекровь. – Или ты забыла, что у меня сын прокурор. Забыла, дорогуша, что у меня брат полковник полиции? Так на кого же ты собралась рыпнуться, уважаемая ты наша многодетная мать? Подумала бы лучше о себе, да о своих отпрысках. Не страдала бы ерундой, а взяла деньги, как тебе предлагают, и свалила бы подобру-поздорову!

– С удовольствием бы свалила, лишь бы вас не видеть, – говорю ей. – Но у меня мать больна, а я её не брошу, уж простите, что мои намерения не вписываются в ваши благородные планы.

Марина Аркадьевна медленно выдыхает, тарабаня по столу наманикюренными пальцами.

– Тогда давай так. Твоя мать выздоравливает, ты забираешь деньги, уезжаешь, когда у Натана будет очередная командировка. Сколько тебе нужно? Месяц, два? Дольше я терпеть не намерена!

– Понятия не имею. Никаких сделок у меня с вами не будет. Никаких. Потому что играете вы нечестно… С такими людьми, как вы, я в одном поле… ну, вы поняли.

– Неужели? – морщится она. – И на что же ты надеешься? На то, что Натан тебя защитит? Что он послушает тебя, обманщицу? Нет, дорогуша, слушать он будет меня. Да, он упёртый, как не знаю кто, но родная мать всё же ближе, чем непонятно кто. И Вероничка ближе, хорошая девочка, мать его ребёнка. А то, что не женится – не переживай. Женится – не твоя забота, твоя забота – думать о себе, и детях, которых могут у тебя отобрать. Ведь содержать их тебе не на что. Сколько ты зарабатываешь, а, дорогуша?

Красноречиво улыбаюсь, доставая из кармана телефон. Запись нашего разговора продолжается. Жму сохранить. Пригодится. Марина Аркадьевна наговорила себе на срок. Свекровь подскакивает – кажется, она все поняла. Женщина бросается будто бы на выход из дома, и я отступаю с дороги, но она мимоходом забирает у меня телефон. С силой вырывает из пальцев, оцарапав меня своими ногтями.

– Эй! – кричу ей вслед.

Но женщина уже бежит наружу, хлопнув дверью:

– Держите её, чтоб не вырвалась здесь! Ишь ты, против меня она воевать собралась. Это мы ещё посмотрим, дорогая, на кого ты рыпнулась. Не на ту напала, ясно тебе?

Резко выдохнув, я бегу за ней, распахиваю дверь. Никто не успевает меня поймать. Ловлю женщину на подлёте к калитке, выхватываю телефон обратно. Она успела стереть запись... Вот же старая стерва. У меня руки чешутся намять ей бока.

Но полиция уже стоит у ворот.

– Поступил вызов, – произносит офицер, выходя из машины.

– Всё в порядке, вызов был ложный, просто кое-что перепутали, здесь всё хорошо. Девушка ошиблась, – щебечет свекровь милым голоском.

– Тогда нам нужно заполнить протокол о ложном вызове, – говорит мужчина.

– Я всё заполню, дочка, иди домой, тебе нехорошо, – кивает она на меня.

Смотрю на неё, глубоко дыша.

– Мне нехорошо, потому что вы пытались похитить моих детей, и ложным этот вызов не был. Зафиксируйте, пожалуйста, что эти люди мне угрожают!

– Успокойся, дорогая, – смеётся бывшая свекровь натужно. – Иди лучше выпей свои таблетки. Ты переволновалась. Всё хорошо… А я пока позвоню Владиславу. Владислав Чернов – это же ваш начальник, дорогие мужчины?

Офицеры переглядываются.

– Знаем такого. Так что с протоколом? – мнутся.

– Сейчас я позвоню и обо всём договорюсь.

– Нет, давайте я заполню заявление. Нужен образец, – цежу.

– У нас нет, – говорит один из полицейских, – можете написать в свободной форме на любой бумаге.

Сжав зубы, возвращаюсь в дом, беру блокнот на комоде и ручку. Выхожу на крыльцо…

Полиции уже нет. Улыбающаяся во весь рот Марина Аркадьевна разговаривает по телефону и как раз жмёт отбой, смотрит на меня удовлетворённо.

Я все понимаю и возвращаюсь. Успеваю зайти в дом раньше неё. Вот тебе и полиция. И что это получается, первый бой я проиграла?

Теперь, пожалуй, мне из дома путь заказан. Таскать тройняшек в больницу к маме – это, мягко говоря, неудобно. Ничего, найму себе няню, а лучше двух. Натан обещал всё мне оплатить. Не обращая внимания на эту компанию дегенераток, иду к холодильнику. Там несколько номеров, один из которых подписан как банк, в скобках: если нужны деньги. Замечательно. Позвоню на досуге. Деньги нужны всегда.

– Ну так что, дорогая, – раздаётся позади меня змеиный голос бывшей свекрови, – надумала чего-то, или продолжишь ерундой страдать? Увидела, на что я способна? Увидела. И детишек твоих отобрать будет очень легко, так что придумай что-нибудь со своей мамашкой, и чтобы на этой же неделе тебя здесь не было.

Мне становится дурно от злости. Смотрю в её ненавистное лицо – и хочется рвать и метать. Позади неё за столом сидят две эти мегеры: так называемая нянечка, которая не гнушается сплетничать годовалым детям, и эта бэушная Вероника. Ненужная никому толком любовница, родившая непонятно от кого рыжего ребёнка.

Рука сама тянется к плите – на ней тяжёлая чугунная сковорода. Одного Чернова я уже припечатала – ему не пошло впрок, но всё же мне понравилось его лупасить. Так, может, у этих мозги на место встанут?

Замахиваюсь на свекровь, и та отшатывается, округлив глаза. Взвизгнув дикой свиньей, она бежит на выход.

– Нет, ну вы видели, вы видели, что она творит?? Вероника, снимай её на телефон!

Но Веронике не до этого: она подхватывает ребёнка, поняв, что пахнет жареным, и тоже бросается на выход.

– Ненормальная, – орёт, – надо Натану позвонить. Сказать, что она здесь творит!

Алевтина Петровна выбегает из дома последней.

Вся троица буквально в считанные секунды оказывается за территорией. Волшебная сковородка… надо использовать её почаще, а то и на ворота повесить в виде оберега.

Защёлкиваю дверь на задвижку. Пожалуй, следует нанять охрану, потому что этим визитом свекровь явно не ограничится. Она объявила мне самую настоящую войну.

– Дура, – орёт она из-за забора, – конченная! Ты перешла черту, ты понимаешь, что ты натворила? Ты перешла черту, ненормальная! Я тебя уничтожу. Готовься. Тебя и выродков твоих скоро не станет. И подумай. Подумай, что ты будешь с этим делать! Всю оставшуюся жизнь будешь жалеть, что сразу не приняла моё предложение, болезная ненормальная тварь!