Измена. Хочу тебя разлюбить (СИ) - Ви Чарли

Он щёлкнул замком и подошёл к кровати, я тут же села.

– Ты уже освободился? – спросила я, нарушая тишину.

– Да, – он будто специально произнёс своим низким голосом так, что его вибрация, скользнувшая по воздуху, кольнула внизу живота.

Он опустился на кровать рядом со мной.

– Что за балахон ты надела? – он мило обозвал мою ночную рубашку.

– Не балахон, а красивая ночнушка. Подарок .Кстати, ты сказал о каком-то приёме завтра?

– Да. Завтра ты должна на нём блистать и очаровывать всех, особенно моего будущего партнёра, чтобы он потерял бдительность и случайно не передумал. Справишься?

Глава 17. Для чего нужны губы

Справлюсь ли я? Это был хороший вопрос, на который я не могла ответить. Природная скромность вряд ли позволит мне вести лёгкие и ничего не значащие беседы. А уж флиртовать я и подавно не умела.

– Даже не знаю, что тебе ответить.

– Неужели ты не умеешь быть милой и обворожительной?

– Представляешь, не знаю. Если ты не забыл, в то время, когда одноклассницы вовсю гуляли с парнями, я ухаживала за матерью, подрабатывала в музее, чтобы было на что-то жить. Пыталась окончить школу на хорошие оценки и управлялась со всем хозяйством одна. Мне некогда было постигать тонкое искусство жеманства и обольщения.

– Я не прошу его обольщать. Ещё не хватало. Ты просто должна вести с ним светскую лёгкую беседу, чтобы он чувствовал себя в безопасности, тонко намекнуть, что я надёжный и завидный партнёр.

Глеб притянул меня к себе, сорочка задралась до талии, оголяя бёдра.

– Ты так мило стесняешься и выглядишь настоящим ангелом, мне кажется, у тебя прекрасно получится.

– Глеб, что ты делаешь? – он начал целовать мои бёдра, приближаясь к месту, где соединялись ноги. Мне стало страшно, что он не остановится, а если не остановится, значит... Ох! Я, кажется, к этому не готова.

Я вцепилась в его волосы, не давая приблизиться к …к тому самому месту.

– У меня встречный вопрос: а ты что делаешь? – спросил он, прищурив глаза.

– Останавливаю тебя, потому что это не нормально.

– Что именно? Поцелуи?

– Губы предназначены для того, чтобы целовать в губы, и не больше. Это же… не гигиенично.

От удивлённого взгляда Глеба мне стало не по себе, будто я сказала какую-то дичь. Но ведь я всего лишь высказала свои мысли.

– Не гигиенично? Малыш, я тебе ещё больше скажу: губами не только можно, но и нужно делать приятно. Занятия любовью это же не просто механические движения, это ласки, удовольствие. Мужчина делает приятно своей женщине и, соответственно, женщина мужчине тоже.

– Я знаю, но …, – Глеб облокотился на руку и изогнул бровь. – Никогда не понимала этого. Как люди решаются на это. Тем более, женщины. Это же неприятно и вырвать может. Рот маленький, а он у тебя…, – я скосила глаза вниз. – …немаленький. Так и подавиться можно.

Щёки у меня не просто горели, а полыхали от смущения. Я никогда не разговаривала ни с кем на подобные темы. Если в фильме начиналась постельная сцена, я по привычке выходила из комнаты, так приучила мама с детства. Подружка, с которой мы дружили с пятого класса, однажды попробовала просветить меня на тему секса и включила диск с видео, который стащила у родителей. Это вызвало шок, кучу вопросов и стойкое отвращение к подобному дикому поведению.

– Могу уверить, что не подавишься. А чтобы удостовериться в этом, надо всё испробовать на практике.

– Мне кажется, я сгорю от стыда.

– И откуда ты такая взялась?

– Оттуда же откуда и ты.

– Дай мне руку. Надеюсь, руку-то не стыдно целовать?

Я покачала головой и протянула правую руку.

– Прекрасно.

Глеб развернул её ладонью кверху и поцеловал в центр, затем провёл кончиком языка вверх до запястья, где пульсировала венка.

– Ой, щекотно, – я захихикала и тут же оборвала себя, боясь выглядеть глупо.

Глеб продолжил исследовать мою руку губами попеременно то целуя, то проводя языком по коже, охлаждая её своим дыханием. Добрался до локтя и прошёлся языком по внутренней его части.

Меня передёрнуло, словно от удара током. А хитрые глаза Глеба щурились, подсказывая, что ему понравилась такая реакция. Не останавливаясь ни на секунду, он продолжил свою игру. Поднялся к плечу, прикусил кожу, провёл языком по выступающей ключице. Разве обычные прикосновения могут доводить до такого состояния? Мне хотелось, чтобы он не останавливался, и в то же время хотелось остановить его. Слишком острые чувства рождали во мне его губы и язык. Кожа пылала, мурашки сбегались все к позвоночнику, и по нему спускались вниз, к животу, где росло и зрело желание чего-то большего.

Когда Глеб прикоснулся к моим губам, я была напряжена словно струна, казалось, достаточно одного его движения и я начну дрожать и звенеть. Раздался стон, и только через пару секунд я осознала, что это мой голос стонет и просит о большем. Но Глеб не поддавался уговорам, продолжая доказывать, что рот нужен не только для поцелуев в губы. Он спустился ниже к груди и, прикусывая кожу через ткань, ласкал её языком, оставляя влажные следы на тонкой ткани. Прикусил твёрдые горошины, практически остановив моё дыхание.

– Хочешь, чтобы я продолжил?

Глава 18. Урок окончен

– Что? – переспросила я, смысл сказанного с трудом доходил до сознания.

– Хочешь, чтобы я продолжил ласкать тебя дальше?

Он приподнялся на руках, нависая надо мной сверху. Расширенные зрачки почти скрыли радужку, и глаза казались бездонно чёрными. Мне хотелось сказать, чтобы он продолжал, просить, умолять не останавливаться, чтобы потом я могла оправдать саму себя, что потеряла рассудок… но он остановился. Сознание вернулось на место, напоминая о том, что я играю в опасные игры. Словно бычок, которого ведут на верёвочке. Как бы мне ни было хорошо с ним, как бы он не был сейчас нежен – это всего лишь его любопытство. Через неделю, а, может, через месяц ему станет со мной скучно и мне будет ужасно больно.

– Софи, ты думаешь или хочешь предоставить выбор мне? – Глеб хищно улыбнулся и спустился ниже. Обвёл языком пупок, вызывая во мне очередную волну мурашек.

– А ты со всеми…девушками так делаешь? – язык еле ворочался, но я всё же смогла закончить фразу.

Глеб замер, поднял голову, чтобы посмотреть на меня.

– Ты реально хочешь это знать?

Я кивнула. Мне действительно хотелось знать, удостоилась ли такой чести только я или всех своих женщин, с которыми он спал, ублажал так же, как и меня.

– Хорошо, – Глеб резко сел. Раздражение сквозило в каждом его движении. – Нет. Я не каждую ласкаю так, как тебя сейчас. Проституток и, которых цеплял на ночь, не ласкал.

– Проституток? Ты снимал проституток? Я думала таким мужчинам, как ты достаточно только свистнуть и прибежит табун девушек, жаждущих оказаться в твоей кровати.

Глеб усмехнулся, даже немного расслабился, может, он думал, что я сейчас устрою скандал, если он ответит правду.

– Когда хотелось просто секса – снимал. Чтобы без лишних разговоров, только голый секс и послушание во всём.

– Понятно... А кого целовал так же, как и меня сейчас? Кристину?

– Да.

Его резкий ответ отрезвил не хуже холодной воды.

– А у тебя было много женщин? – я повернулась набок, опершись на локоть, и продолжила свои расспросы, чтобы потянуть время, сама не зная для чего. Возможно, надеялась, что ему надоест и он уйдёт.

– У тебя сегодня настроение поболтать?

– Ну мы же толком не знаем друг друга. Иногда хочется спросить, а ты то занят, то не в настроении.

– И ты решила со мной поговорить именно сейчас?

– Да. А что такое? Мне интересно.

– А мне неинтересно.

– То есть тебе без разницы, сколько парней могло бы быть у твоей жены.

Что-то мелькнуло в глазах у Глеба, что-то опасное и холодное. Он сдвинул брови и скрестил руки на груди .

– У моей жены был и буду только я. На сегодня урок окончен.