Игра в сердца - Бейкер Сэнди

Не верится, что я наконец здесь и могу поставить гигантскую, огроменную, великанскую, жирнющую галочку напротив Сиднея в своем списке мест, где непременно нужно побывать. Я себя щипаю и ущипнула уже столько раз, что на руке образовался синяк. Надо прекращать.

Остаток перелета мы с Джеком избегали щекотливых тем и обсуждали невинные, например любимые книги, блюда и фильмы. Мы также попытались вместе посмотреть кино, одновременно нажав на «воспроизведение» на наших экранах, но все равно кто-то отставал на полсекунды.

После стыковки в Дубае я даже попыталась уснуть, разумеется, отвернувшись от Джека, чтобы тот не видел, как у меня текут слюни. А косметичка от авиакомпании пригодилась, чтобы привести себя в презентабельный вид с утра. Хотя, когда летишь сквозь часовые пояса, «утро» – понятие растяжимое, и когда ему наступить, определяет авиакомпания. Они просто подают завтрак вместо ужина.

Мы прибыли в Сидней вчера поздно вечером, прошли таможню и иммиграционную службу, а потом Джек усадил меня в такси, продиктовал таксисту адрес, а сам сел в другую машину, которая отвезла его домой. Мой отель располагался в сияющем новеньком небоскребе в самом центре города. Ах, какой оттуда открывался вид! Сколько бы я ни представляла, как это будет, все равно оторопела, увидев из окна подсвеченные паруса Сиднейского оперного театра – те словно сияли изнутри! А сверкающие золотыми огнями арки Сиднейского моста?

Мне даже спать расхотелось ложиться. Я могла бы любоваться этим видом несколько часов!

Наконец меня одолела усталость после перелета, хотя если бы я летела экономом, то, несомненно, устала бы больше. В час ночи я быстро приняла душ, забралась под накрахмаленные белоснежные простыни и погрузилась в блаженный сон.

А сейчас я сижу на заднем сиденье лимузина, направляющегося в Волчий особняк. Наверно, в лимузинах не принято опускать стекло, но я опустила, чтобы как следует осмотреть окрестности. И, возможно, я веду себя глупо, как деревенщина в большом городе или путешествующий лабрадор, но я практически наполовину высунулась из окна, раскрыла рот, выпучила глаза и радуюсь всему на свете: от кафе с людьми, сидящими за крошечными столиками, до величественных колониальных домов и эвкалиптовых аллей.

Дороги и уличное движение немного напоминают Лондон: тут нет прямых и широких улиц, а водители, кажется, обладают шестым чувством и знают, как маневрировать и перестраиваться, не создавая аварийных ситуаций.

– Впервые у нас? – спрашивает водитель.

– В Сиднее? Да. Это так заметно? – спрашиваю я и перестаю смотреть в окно.

Он улыбается в зеркало заднего вида.

– Глядя на вас, вспоминаю, что живу в самом красивом городе на свете.

– Я давно мечтала у вас побывать. Сама пока не верю, что я здесь, – отвечаю я и разглядываю синяк на руке.

– В отпуск приехали?

– Эмм… что-то вроде того, да.

– В хорошем месте вы остановились. Пойнт-Пайпер – один из лучших районов Сиднея.

– Надо же. Жилье бронировала не я, но это очень здорово.

Волчий особняк, как водится, находится в настоящем особняке: это чопорный и величественный старинный дом, который для съемок отремонтировали и обновили. Можно только гадать, что ждет меня в «одном из лучших районов Сиднея». Улицы становятся все уже и извилистее, а садовые ограды и ворота – все роскошнее.

– Вот мы и приехали. – Водитель сворачивает налево, на подъездную дорожку, объезжает по кругу большой фонтан с чашей в форме многоугольника и останавливается у огромного стеклянного дома. «Живущим в стеклянных домах не стоит бросаться камнями», – невольно вспоминается поговорка, и я удивляюсь иронии происходящего. Мне предстоит жить в стеклянном доме, и, находясь там, я не раз брошу камень в своих соседок под предлогом «популярной журналистики».

Выхожу из машины, а водитель достает мои чемоданы из багажника и оглядывается. Рядом припарковались два больших фургона, и полдесятка людей в черном снуют туда-сюда с кабелями и ящиками с оборудованием. Это съемочная группа.

– Эбби! – слышу я знакомый голос и вижу его обладателя, красавчика и спонсора моих бабочек в животе. Джек в футболке с надписью «Бесплатные обнимашки» сбегает по крыльцу и подхватывает один из моих чемоданов.

– Я справлюсь, – отказываюсь я, хотя едва ли смогла бы затащить два чемодана по лестнице. Одновременно думаю о том, на сколько бесплатных обнимашек могу претендовать, чтобы это не выглядело слишком непрофессионально.

– Ну уж нет. Пойдем. Проведу тебе экскурсию. Как мы и обещали, ты увидишь особняк первой – другие волчицы приедут через пару часов, – говорит он. Мы договорились, что он покажет мне аппаратную и кабинет, где я буду писать свои посты.

Ступая за порог, я словно попадаю в иной мир. Здесь сплошь острые углы и твердые блестящие поверхности и столько солнечного света, что приходится щуриться. Солнечные лучи проникают в дом сквозь остекленные потолки и окна. С порога видна гостиная. Задняя стена дома целиком из стекла: ее занимают огромные раздвижные окна от пола до потолка. Гостиная выходит во внутренний дворик, хотя граница между внутренним и внешним пространством незаметна, так как дом обустроен с расчетом, что его жители будут проводить ровно столько же времени снаружи, как и внутри. За двориком виден холм, поросший изумрудной травой; он спускается к полоске песчаного пляжа и воде, испещренной барашками волн, на поверхности которых искрятся солнечные блики.

– Офигеть, – не слишком элегантно говорю я, – где мои солнечные очки?

– Да, тут очень ярко; для съемок это не очень хорошо. Но как красиво, а? – Одним «красиво» не описать великолепия этого района и дома. Даже слово «великолепие» недостаточно передает всю роскошь. Мне, то есть Анастасии, придется вспомнить все самые цветистые эпитеты, чтобы должным образом описать Волчий особняк.

– Комнаты волчиц наверху, – говорит Джек. – Маленький дотащишь? – он указывает на мой чемодан. – Могу позвать кого-нибудь из ребят.

– Джек! – какой-то парень зовет его из патио. – Можешь на минутку спуститься на пляж? Посмотреть кадр и ракурсы сцены вручения брошек. – Парень заходит в дом и подходит к нам.

– Сейчас спущусь. Но сначала познакомься с Эбби. Эбби, это мой брат Гарри.

– О! – восклицаем мы одновременно и понимаем, что Джек рассказывал нам друг о друге.

Гарри смеется.

– Так-так, что он тебе про меня наплел?

– Только хорошее, честно. – Гарри с подозрением смотрит на брата и широко улыбается. Я вижу, что сходство между братьями поразительное, хотя Гарри чуть более крепкого телосложения, а волосы у него темнее. Но красавчиком его не назовешь – по крайней мере, я бы не назвала.

– Мне он тоже все про тебя рассказал.

– Неужели? Хотелось бы знать, что это «все». «Эбби такая классная, Гарри, такая смешная! А еще красивая, у нее такая естественная внешность. Когда шоу закончится, я признаюсь ей в любви и увезу на Мальдивы». Почему-то всякий раз, когда я начинаю мечтать о Джеке, мы с ним едем в отпуск, причем обязательно в новое место. Может, стоит составить список этих мест? «Места, где обязательно надо побывать с Джеком».

– И еще, – Гарри наклоняется ко мне и произносит почти шепотом, – только мы с Джеком в курсе, если что. – Я сразу понимаю, что он имеет в виду, и киваю.

И тут реальность обрушивается на меня со всей силой. Это все по-настоящему! Я в Волчьем особняке, через пару часов приедут другие волчицы и все закрутится. На следующие восемь недель я стану волчицей Эбби, за исключением тех редких часов, когда буду работать в своем тайном кабинете.

Я судорожно сглатываю, но обдумать свое положение не успеваю: Гарри хлопает в ладоши.

– Так. С чемоданами разобралась?

– Да, спасибо. Джек поможет отнести их наверх.

– Что? Этот дохляк? Он и камушка не поднимет.

– Эй! Ну спасибо.

– Давай, кто первый! – Гарри хватает один из двух моих чемоданов, тот, что побольше, взбегает по лестнице и ставит чемодан на лестничной площадке. – Говорил же! Малыш Джек ни в жизнь меня не догонит, – кричит он, свесившись через перила.