Игра в сердца - Бейкер Сэнди

– А ты точно не хочешь сама догадаться? Я читал твои обзоры. Мне кажется, ты уже к концу первой вечеринки всех волчиц раскусишь, – говорит он, имея в виду постановочные коктейльные вечеринки, которые устраивают несколько раз в течение сезона.

– Нет, давай лучше ты мне все расскажешь. Предупрежден – значит вооружен. Начнем с Тары.

– Как скажешь. Но сначала еще выпьем, – и он тянется за бутылкой охлажденного шампанского.

– Картина маслом: я прощупываю тебя на предмет пикантных сведений, пока ты меня спаиваешь.

О боже. Неужели я только что сказала, что прощупываю его? Прощупываю красавчика-австралийца? Его глаза округляются, так что сомнений быть не может: я действительно так сказала. Черт.

Он начинает что-то говорить и качает головой.

– Язык проглотил? – спрашиваю я.

Он кивает, поджав губы.

– Что ж, это все волчица Эбби. Дерзкая девчонка.

– Да уж, – дразнит он меня и улыбается. Теперь моя очередь проглотить язык – а ведь я, между прочим, писательница! Но несмотря на краткий миг смущения, мне давно уже не было так весело с парнем. А может, и никогда не было.

– Итак, остаюсь я, – отвечаю я и кладу ручку на колени. Я написала кучу заметок о других волчицах: за последние два часа Джек сообщил мне о них целый ворох информации. О каждой девушке он отзывался очень уважительно, даже если знал, что та пришла на шоу искать славу и богатство, а не настоящую любовь. Они с Робертой подбирали героинь по привычной устоявшейся формуле, однако Джек в разговоре со мной делился лишь фактами и наблюдениями: никаких домыслов и слухов. Видимо, домыслы и слухи – дело Анастасии. При этом я только что сообразила, что мне будет сложно писать о себе, точнее, о волчице Эбби. Я даже не знаю, в какую категорию себя относить.

– А какую роль буду играть я? – спрашиваю я.

– Ты должна быть собой, – отвечает он непринужденно, будто уже об этом думал. Я растерянно моргаю. Неужели мне не поручили определенную роль?

– Я серьезно, – продолжает Джек. – Просто будь собой. Собой – значит Эбби, а не Анастасией. Тара и Кайли и без Анастасии дадут жару, я в этом даже не сомневаюсь, – дипломатично добавляет он. – Да и тебе ни к чему забивать голову лишним.

– Почему?

– Если ты будешь просто собой – умной, веселой, доброй, – тебе придется переключаться на другую личность только один раз: когда пишешь обзоры от лица Анастасии. – Мой ум скачет, как обезьянка с дерева на дерево. Умная, веселая, добрая! И это он все про меня! Еще больше плюсиков в мой список.

Но кое-что меня задевает: похоже, Джек считает, что «режим Анастасии» у меня включается, только когда я пишу обзоры. А мне кажется, она всегда где-то неподалеку: прислушивается, навострив ушки, и замечает все комплексы и недочеты, все оплошности и опрометчивые поступки, все шокирующие откровения. Последние семь лет я зарабатываю обзорами реалити-шоу вовсе не потому, что я «добрая»: как раз наоборот! И сложнее всего будет не писать про себя, а язвительно шутить про девушек, с которыми мне предстоит познакомиться, а может, даже и подружиться.

Вот я попала.

Все слишком сложно, не буду думать об этом сейчас, лучше сосредоточусь на одной теме из относящихся к шоу, которую мы еще обсудить не успели. На самом Одиноком волке. Мне о нем ничего не известно, кроме имени – Дэниел.

– А почему на Дэниела нет досье? – спрашиваю я и легонько постукиваю по стопке бумаги на коленях.

Джек улыбается.

– А я все думал, когда ты про него спросишь.

– Правда?

– Ага. – Он самодовольно усмехается впервые за время нашего знакомства.

– Ну так что? – спрашиваю я.

Джек закусывает нижнюю губу и, прищурившись, смотрит на меня; кажется, он что-то решает.

– Ладно. Не знаю, как ты к этому отнесешься, но… Мы подумали, что есть шанс, что ты все-таки влюбишься в Одинокого волка, поэтому хотим, чтобы ты встретилась с ним, как другие волчицы – ничего о нем заранее не зная.

– Что? – Я, разумеется, слышала, что он сказал, он сидит на расстоянии вытянутой руки, но мозг отказывается переваривать эту информацию.

– Да-да. Вообще-то это Прю предложила, Роберте идея понравилась, так что…

Части головоломки встают на свои места, и я чувствую себя одновременно униженной и разгневанной.

– Вы что, сговорились за моей спиной?

– Нет, мы…

– Ясно. Теперь мне все понятно. Бедная несчастная одинокая Эбби; пусть у нее будет шанс влюбиться, хотя за любовь придется побороться! Вдруг это ее последний шанс, – презрительно говорю я.

– Да нет же, Эбби, нет. Никто так не думает. – Я собираю досье и запихиваю их в сумку.

– Пойду на свое место.

– Погоди, – говорит он. Я уже почти встала, но он хватает меня за талию. – Погоди, не кипятись.

Я плюхаюсь на свое место и хмуро на него смотрю.

– Что?

– Я сделал глупость.

– Вот именно. Даже не сомневайся. Мало того, что ты вел себя как настоящий… самодовольный… снисходительный… злюка! – Для человека, придумывающего язвительные описания за деньги, у меня не слишком хорошо получается. Джек, кажется, тоже так считает: я вижу, как он пытается сдержать улыбку.

– Давай сделаем так, – произносит он тоном, по которому не скажешь, что между нами вражда. – Ты позволишь мне объясниться, а я еще раз послушаю, как ты меня отчитываешь, это так забавно.

Он снова улыбается своими идеальными губами, и мои тоже невольно делают попытку расплыться в улыбке. Я поджимаю их, не желая легко сдаваться.

– Хорошо, объяснись, – говорю я и вздергиваю подбородок, спокойно глядя на него. – Но говори правду, ведь если ты соврешь, я сразу пойму.

Он выдыхает, видимо, обрадовавшись, что я дала ему шанс оправдаться.

– Эта тема возникла через неделю после нашей встречи у Прю. Мы с ней и Робертой созвонились по видеосвязи. Роберта поручила мне собрать досье на волчиц для тебя, а когда я сказал, что нужно досье и на Дэниела, Прю ответила, что подумала и решила… В общем, она решила, что ты, Эбби, можешь влюбиться в Дэниела всерьез, поэтому его досье лучше пока придержать.

Я хмурюсь. На Прю это непохоже: ей плевать на меня и мое личное счастье.

– Кажется, она сказала: «А представляете, какой фантастический будет сюжет, если Эбби на самом деле влюбится в Одинокого волка?» Или что-то в этом роде. В общем, Роберта решила, что это отличная идея, «настоящее реалити-ТВ», так она выразилась, а я… Я думал о тебе, о том, как ты изначально не горела желанием участвовать в шоу, но все равно согласилась. И знаешь, я решил, что если Дэниел тебе понравится, если ты даже влюбишься в него – всякое может быть, – то по крайней мере тебе будет от этого какая-то выгода. Помимо денег, разумеется. Поэтому… – Он пожимает плечами.

– Она никогда не называет меня Эбби. Только Эбигейл, – тихо отвечаю я. Проще указать на это маленькое несоответствие, чем думать, чем чревато для меня это признание.

– Что? – с явной растерянностью спрашивает Джек.

– Прю. Она всегда называет меня Эбигейл.

– Ясно. – Он потирает шею. – Но все остальное правда, клянусь.

Я ему верю. Разве можно ему не поверить? Он ничего не скрывает, говорит прямо, даже в глаза мне смотрел все это время. Он мне не соврал, но я с ужасом осознаю следующее: если Джек считает, что я могу влюбиться в этого Дэниела и он даже готов помочь мне реализовать этот маленький план, значит, у него совсем нет ко мне романтических чувств. И всю нашу химию я себе навоображала: мой безнадежный ум меня обнадежил.

Значит, это и впрямь не свидание. Ни в коем случае. Это деловая встреча.

– Ясно, – тихо отвечаю я. – Объяснение принято.

– Мне правда жаль, Эбби. Я не хотел тебя расстроить.

– И твои извинения тоже приняты.

– Значит, у нас все в порядке?

– В порядке, – отвечаю я, хотя думаю прямо противоположное. Откидываюсь на кресле и закрываю глаза. Свидание? Какая же я дурочка.

Глава седьмая

Клянусь, я в жизни не видела неба такого цвета. Лазурно-голубое, с пушистыми белоснежными облачками, которые словно специально разложили для создания идеального пейзажа. Мое первое знакомство с Сиднеем совершенно сюрреалистическое. В хорошем смысле.