Игра в сердца - Бейкер Сэнди

Беру крошечную тарелочку и стратегически выстраиваю аккуратную пирамидку из сыра и оливок; затем подхожу к барной стойке и сажусь на табурет. Барменша тихонько кивает в мою сторону, сообщая, что увидела меня и сейчас ко мне подойдет. Ее глаза не выпучились от ужаса, то есть я, верно, выгляжу нормально и на простолюдинку не похожа. Мысленно благодарю Надю, Гюнтера и Катриону, которые меня «прокачали».

– О, это ты! Привет! – слышу голос за спиной.

Умом я понимаю, чей это голос, но также понимаю, что этого человека здесь быть не может: он должен быть в Сиднее, ведь когда мы в последний раз общались по видеосвязи, он говорил оттуда. Я поворачиваюсь к нему.

– Джек! – выпаливаю я, не успев подумать.

– Ты отлично выглядишь, – говорит он, и это звучит как комплимент, а не как «ого, как тебя переделали, прямо не узнать».

– Э-э-э… спасибо, – отвечаю и я жалею, что не умею изящно принимать комплименты. – Но я думала… – Я растерянно замолкаю, удивившись, что увидела его здесь.

– Ах да… Почему я здесь, хотя должен быть там? – Джек улыбается, его идеальные – идеальные! – губы растягиваются широко, и, не стану отрицать, хотя и соглашаться тоже не буду, что мое неискушенное сердечко начинает биться неудержимо, разгоняется и вот-вот снесет все на своем пути от того, как сильно он мне нравится. – Проблема с одной участницей, – отвечает он на собственный вопрос.

– Ничего себе.

– Да, обычно в таких случаях мы приглашаем участницу из листа ожидания, но та тоже не смогла – только что вышла на новую работу в Шотландии. К тому же мы лишились не одной волчицы, а двух.

– Двух?

– Ага. Одна была беременна, когда проходила собеседование, но не знала об этом, а у другой опоясывающий лишай.

– О боже. Бедная девушка.

– Которая из них?

– Та, у которой лишай, – отвечаю я, а он подмигивает. – Ты пошутил!

– Ну да, а ты о чем подумала? – Мы смеемся, я расслабляюсь и перестаю замечать что-либо, кроме Джека, моего доброго союзника, который спас меня из смертельных челюстей лифта, а также от всевидящего ока Роберты и гнева Прю. – А беременная девушка к тому же на седьмом небе от счастья и влюблена в отца ребенка. Когда мы об этом узнали, то не стали заставлять ее соблюдать условия контракта.

– Еще бы. Значит, ты вернулся и опять прочесывал Британию в поисках самых видных представительниц нашей нации? – Кажется, во мне проснулось остроумие Анастасии.

– Ага. И я их нашел, – он, видно, не услышал насмешки в моем голосе. – Кстати, – он роется в сумке для ручной клади. – Это тебе. Досье на новых волчиц. – Он вручает мне коричневый бумажный конверт с ярко-красными буквами «Конфиденциально» посередине – точно такой, как лежит в моей сумке.

– Спасибо. В самолете изучу.

– И забудь все, что узнала об Анджеле и Пауле.

– О нет, Паула? – Он кивает. – Лишай или беременна?

– Лишай.

– Бедняжка, какой ужас! А она мне понравилась, хоть и заочно. Думала, мы с ней подружимся.

– Да, плохо. Она была классная.

– Мне даже захотелось послать ей открытку с пожеланием скорейшего выздоровления, но как это будет выглядеть? «Дорогая Паула, ты меня не знаешь, но я все о тебе знаю. Все до самых интимных подробностей!» – Глаза Джека смеются, и я воодушевленно продолжаю: – «Мы обе должны были участвовать в предстоящем сезоне “Одинокого волка”, и я была уверена, что мы станем лучшими подругами: как не подружиться с той, кто волонтерит в школах для детей из малообеспеченных семей и так близка со своей бабулей (по рассказам та очень милая)? Но из надежных источников мне стало известно, что ты пала жертвой лишая и не сможешь сниматься в шоу. Это глубоко опечалило меня. Прошу, не спрашивай, откуда я столько всего о тебе знаю: я могла бы тебе сказать, но тогда мне придется тебя убить. Возможно, когда-нибудь мы встретимся. А пока шлю тебе самые теплые пожелания скорейшего выздоровления. С любовью, Эбби». Ну как? – Я самодовольно задираю подбородок.

Джек тихо смеется.

– Ты очень смешная.

– Не я. Анастасия.

– Да, но она разве не ты? – Я вспоминаю Лизины слова: «Вот откуда, скажи, взялась Анастасия?» Кажется, Джек с ней согласен.

– Наверно, так и есть. Только я часто забываю, что я и есть Анастасия, а она – это я, или как там это работает. Знаешь, до того, как я начала готовиться к шоу, я и не догадывалась, что во мне сосуществуют несколько личностей. Когда я пишу обзоры серий, я легко переключаюсь на Анастасию. А эта одежда и волосы… это все волчица Эбби. Я словно надеваю костюм, как актриса в кино.

– А с кем я познакомился в тот день в редакции?

– О. Ну, то была просто я. Просто Эбби, – отвечаю я и пожимаю плечами.

– Значит, мне нравятся все твои личности. – Он пристально смотрит мне в глаза, и я начинаю ерзать на табурете. Мне приятно слышать его слова, но я не привыкла к комплиментам, особенно от мужчин с красивыми зелеными глазами и идеальными губами.

Настоящая Эбби не привыкла, но другая Эбби может быть вместо нее.

– Спасибо, Джек, – отвечает волчица и вызывающе смотрит прямо на него. А это чертовски приятно – играть более уверенную и привлекательную версию себя.

– Так, чего ты хочешь?

«Хочу сбежать с тобой на выходные в Тоскану – нет, пожалуй, на недельку», – думаю я. Хотя Джек, наверно, спрашивал о другом.

– Прости, что?

– Что будешь пить? – Джек кивает на барменшу. Та выжидающе смотрит на меня.

– О, – спохватываюсь я, – джин с тоником, пожалуйста. С лаймом, не с лимоном, если есть. – Оказывается, волчица Эбби пьет джин с тоником, хотя я сто лет его не пила, тем более с лаймом. Надо добавить в ее досье. Эбби Джонс, любит джин с тоником, чрезвычайно уверена в себе и сексуальна, частая гостья бизнес-залов в аэропортах, флиртует с симпатичными австралийцами. К вашим услугам.

Кажется, мне нравится быть волчицей Эбби.

– Еще раз привет, – Джек стоит в проходе рядом с моим креслом и улыбается мне сверху вниз. Мы скоро взлетаем, а я только что закончила разглядывать содержимое маленькой косметички, которая лежала на моем кресле, когда я зашла в салон. Там куча шикарной косметики, и я уже думала всем этим намазаться в полете, как появился Джек.

– Привет, – отвечаю я и смотрю на него снизу вверх. С минуты на минуту бортпроводники начнут готовить салон ко взлету; Джек должен сесть на свое место.

– Рядом со мной свободно, и я спросил бортпроводницу, можно ли тебе пересесть. Она сказала, что после взлета можешь поменять место, если захочешь. – После полусекундного колебания я соглашаюсь на его предложение.

Должна признать, узнав, что мы сидим не рядом, я испытала и разочарование, и облегчение. От взлета в Хитроу до посадки в Сиднее двадцать шесть часов, включая четырехчасовую стыковку в Дубае. За это время можно неплохо узнать друг друга, но если твой сосед – парень, который тебе нравится, стоит ли так долго сидеть рядом? Что если я усну и у меня слюни потекут? Что если я начну храпеть?

Лирическое отступление: я не знаю, храплю я или нет: в отношениях я неофит, у меня был только один (относительно) долгий роман. Мне было двадцать пять лет, и мой парень никогда не жаловался, что я храплю. Его звали Ангус, сам он был грузным шотландцем и храпел, а также пукал в постели. Еще у него была слабость к барменшам с именами вроде Синди и Шери. Короче, не принц; Лиза терпела его около трех месяцев, а потом убедила меня с ним порвать.

Все это проносится в моей голове, пока я взвешиваю варианты: сесть рядом с красавчиком-австралийцем и в перспективе опозориться или добровольно лишиться возможности узнать его поближе, зато избавить себя от позора и намазаться кремами.

Улыбка Джека все решает.

– Да, да, с удовольствием. – Он улыбается шире, и сотни маленьких бабочек вспархивают в моем животе.

– Супер, – говорит он. Подходит бортпроводница.

– Сэр, займите свое место.

– Да, конечно, – отвечает он и поворачивается ко мне: – Скоро увидимся. – Он подмигивает и оставляет меня в предвкушении, смешанном с тревогой. Наверняка он поступает так просто из вежливости. Наверняка он со всеми волчицами себя так ведет: просто он открытый и обходительный парень, милый и спонтанный. Даже когда я съязвила про «самых видных представительниц нации», он не уловил сарказма. Может, цинизм ему просто не свойственен и он и мухи не обидит.