Неприкаянная - Шнайдер Анна

— Таисия… — эхом, как заворожённая, повторила Каролина и вновь покраснела.

А Морган на несколько мгновений замолчал, прикрыв глаза и отвернувшись от собеседницы.

Вспоминать свою жену, которую он в итоге погубил своей неосторожной любовью, было больнее и горше всего. Если бы она не бежала с ним, наверняка до сих пор была бы жива. Впрочем, и Тайры тогда не существовало бы… А что он без Тайры?

Но рассказ о прошлом был не закончен, поэтому, справившись с эмоциями, Морган продолжил говорить.

***

Слышать это имя — Таисия — неожиданно оказалось неприятно. Даже более чем неприятно. Каролина чувствовала себя так, будто её вновь ударили ножом в грудь, как тогда, во дворце.

Глупо. Что ей до этой женщины? И дело было даже не в том, что эта Таисия наверняка давно умерла, но и просто — какая Каролине разница, кого когда-то давно любил Морган?

— Мы сбежали, — выдохнул Рид, как Каролине показалось, с болью. Будто он жалел о том своём поступке. — Но, видишь ли, я оказался первым человеком, ускользнувшим от Аарона, и так просто он оставить это не мог. Решил со мной поквитаться и сделал это весьма своеобразно. Он никогда не признавался, что приложил руку к следующим событиям, но я не сомневаюсь, что именно Аарон надоумил Амеро проклясть мою жену.

— Проклясть? — нахмурилась Каролина, стараясь не обращать внимания на досаду, вспыхнувшую в ней сразу после слова «жена», прозвучавшего из уст Моргана. — А эта Амеро тоже была шаманкой?

— Нет. Но для того проклятья, которому её научил Аарон, и не нужно иметь дар. Достаточно просто обладать родственной кровью и сильно ненавидеть. А так уж получилось, что Амеро приходилась Таисии родственницей.

— А-а-а… — протянула Каролина понимающе. — Я поняла. Точнее, вспомнила. Шах говорил, что, если обычный человек готов отдать свою жизнь ради мести и сильно ненавидит, он способен сотворить смертельное шаманское проклятье. Значит, эта Амеро…

— Да, она прокляла мою жену. Но Таис в то время уже была беременна. Это Шах тебе объяснял?

Каролина помедлила, припоминая, но в конце концов покачала головой.

— Беременность искажает проклятье, — пояснил Морган с тяжёлым вздохом. — Амеро хотела проклясть Таисию, но получилось, что прокляла Тайру. И… — Рид поморщился, резко бледнея, — очень чувствовалось, что говорить ему было демонски сложно. — И, находясь в утробе матери, Тайра медленно вытягивала из Таис жизнь. Поэтому, как только Тайра появилась на свет, моя жена умерла.

Каролина шмыгнула носом, изо всех сил сдерживая безумный порыв встать и обнять сейчас Моргана. И вся ревность, которая до этого терзала её сердце по отношению к Таисии, куда-то растворилась, как и не было её, — потому что невозможно ревновать к женщине, которая умерла столь давно и ужасно.

— Тай тоже должна была погибнуть, — продолжал Морган глухо и с таким трудом, словно задыхался. — Жизнь Таис поддерживала нашу дочь только в утробе матери, но, как только Тай появилась на свет, она лишилась этой поддержки. Я не знал, что делать, как спасти… В отчаянии решил погадать и выяснил, что Тай поможет кровь Альго.

— И ты отправился к Аарону, да? — догадалась Каролина.

— Да, — коротким кивком подтвердил Морган и горько усмехнулся. — Стоило бегать от него, да? Чтобы спустя год приползти, как бездомный пёс, и умолять его помочь нам с Тайрой. Он вдоволь посмеялся над моим отчаянием, но помог. Посчитал, что я буду ему гораздо полезнее, если стану зависеть от его крови. Однако одной крови оказалось мало — Тайре требовалась чужая жизненная сила.

Каролина оцепенела и сглотнула, наконец поняв, как этот человек, который казался ей столь не похожим на убийцу — если не считать его жизненной энергии, — мог убивать. Точнее, не как, а почему.

Конечно, он делал это ради дочери.

— Я убил четырёх человек, — продолжал Морган мрачно. — Рассказывать тебе подробности не стану, уж прости, они довольно противные. Главное, что следует понимать, — осудили меня за дело. И, кстати, именно ко мне Гектор обратился тоже не просто так. Уж в чём я знаю толк, так это в вытягивании жизненной силы из жертв.

— Но все похищенные пока живы, — возразила Каролина, стараясь не думать о том, что сидит рядом с убийцей. Ей было физически тошно об этом вспоминать.

— Пока, — подчеркнул Морган, — но это, скорее всего, значит, что их жизненная энергия нужна преступнику сразу, одновременно. Для чего — вопрос, конечно…

В этот момент малый пространственный лифт мелодично зазвенел, и Каролина перепугалась, схватившись за сердце, — настолько этот звук оказался неожиданным. Она и забыла, что они с Морганом заказали обед.

— Это всего лишь еда, Каро, — засмеялся мужчина, и Каролина замерла, почти не дыша.

Морган впервые назвал её так. Легко и непринуждённо, будто его ничего не смущало и использовать подобное домашнее сокращение — именно то, чего он хотел.

Наверное, в этом и правда нет ничего особенного и зря она переполошилась. И тем не менее остановить сладкую волну, которая начала захлёстывать Каролину сразу после того, как она услышала это обращение, отчего-то не получалось.

***

Сначала Морган хотел обсудить с Каролиной ещё и её обучение — как прошлое, так и будущее, — но в итоге рассказ о прошлом отнял у него такое количество душевных сил, что Рид решил: завтра. Сходят в комитет, он посмотрит по рунам и картам, какую цель преследовал похититель, а потом поговорит с Каролиной. Хотя, возможно, следовало спросить у неё обо всём сейчас — и она, под впечатлением от того, что рассказал ей Морган, будет более откровенной. Но Рид уже устал от откровений. Он отлично понимал, что история Каролины вряд ли будет сильно легче его собственной. Слишком хорошо знал, что такое чёрное шаманство. Особенно если шаман не прибегает к нему вынужденно, как делал Морган, а делает сознательный выбор в пользу тёмной энергии.

После обеда Рид всё-таки простился с Каролиной, посоветовав ей не сидеть в четырёх стенах, а прогуляться. Заодно посмотреть на «место преступления» — то есть на Сиреневую улицу. Вдруг что-нибудь заметит? Дознаватели — дело хорошее, но всё-таки они не девушка со слабым магическим даром и без родственников.

Получив от Каролины уверения, что так она и сделает, Морган отправился в прихожую, надел куртку и ботинки — по квартире он ходил в носках, — а затем, пожелав девушке удачного вечера, перенёсся в дом Гектора и Тайры.

Утром Дайд не говорил ему, что это можно сделать, но Морган знал, что всегда будет желанным гостем для дочери. Она сама говорила ему, что он может переноситься сюда в любое время дня и ночи. И Рид надеялся, что сейчас застанет Тайру одну, — ему хотелось поговорить с дочерью, пока рядом нет Гектора.

Оказавшись в полутёмной прихожей, Морган ничуть не удивился, услышав голос Тайры, донёсшийся из комнаты по соседству:

— Проходи сюда, пап.

Рид, стараясь не обращать внимания на кружащуюся голову — всё-таки пространственных лифтов сегодня было слишком много, — прошёл дальше и оказался в светлой и просторной гостиной. Широкие окна, занавешенные тюлем кремового оттенка, легко пропускали предвечерний свет с улицы, на которой ещё не загорелись фонари. Пол под ногами был деревянный, также, как и книжные шкафы, расставленные по всему периметру комнаты. Длинный обеденный стол, явно рассчитанный на большую семью, был застелен зелёной скатертью, напомнившей Моргану цвет формы Гектора. И на точно такого же цвета диване полусидела-полулежала Тайра, глядя на отца с лёгкой улыбкой на ярко-вишнёвых губах.

Она выглядела просто восхитительно здоровой. Морган ещё помнил, какой болезненной она была до снятия проклятия, поэтому в который раз порадовался, чувствуя, как непроизвольно начинает улыбаться в ответ.

— Ой! — воскликнул он, почувствовав тычок в ноги. Наклонил голову — и обнаружил Джека, их с Тайрой старого и верного пса. Тот тыкался мордой Моргану под колени и вилял хвостом как бешеный.

— Ты слишком засмотрелся на меня, пап, — засмеялась Тайра, сверкая яркими глазами цвета лазури. — Понимаю, что ты очень рад меня видеть, но стоит всё-таки уделить внимание Джеку. Иначе он тебя съест.