Останься со мной - Фиорина Николь

– Мие пора уходить, или ей стоит остаться здесь? – осторожно спросил Олли и нажал на кнопку.

Этой песни я не знала. Он поднял на меня взгляд, словно ожидал моей реакции.

Я перестала смеяться и сосредоточилась на мелодии.

– Что это за песня?

Он улыбнулся.

– Погоди чуть-чуть.

Я уперла руки в бока, ожидая голоса, а когда он запел, я выхватила телефон из рук Олли.

Nice to Meet You Anyway Гэвина ДеГроу.

Какого черта?

Я кинула мобильник на матрас и повернулась, чтобы уйти. Таковы уж правила игры.

– Ага. И куда ты собралась?

Олли заключил меня в объятия и притянул к себе. Я взвизгнула и упала прямо на него.

– Пусть Гэвин говорит, что хочет, но я тебя не отпущу, – рассмеялся он.

Олли перевернул меня набок. Наши глаза встретились. Смех затих.

Мы лежали так близко, что его неровное дыхание обжигало мне губы. Пальцы его обнимали меня за талию, а взгляд блуждал от глаз до рта. Мне пришлось сосредоточиться на дыхании, чтобы понять, что я вообще дышу.

– Олли… – выдохнула я.

Он провел пальцами по моим рукам, и я не смогла пошевелиться. Он меня словно заколдовал. Теплая рука парня оторвалась от моей кожи и потянулась куда-то позади меня – к телефону, на котором все еще играл Гэвин Де Гроу.

Олли перевернулся на спину и помахал мобильником перед глазами. Он стрельнул глазами на меня, а потом посмотрел на айфон.

– Стоит ли мне поцеловать Мию? – спросил он и нажал на кнопку.

Я затаила дыхание.

Нам нельзя целоваться. Я не целуюсь.

Хуже идеи не придумать, но мне некуда было бежать. Да и хотела ли я? Хотела ли я его поцеловать? Не знаю, на что именно я надеялась.

Прошла целая вечность, прежде чем первые аккорды заполнили комнату. Хотя на самом деле наверняка прошло не больше секунды.

Эту песню я тоже не узнала. На экране высветилось Rhytm Inside Калума Скотта, и я не понимала, что происходит.

Олли закрыл глаза, сделал глубокий вдох, вслушиваясь в музыку… а потом поставил песню на паузу и подался вперед.

– Мия, это настоящее безумие. Я очень хочу тебя поцеловать… – Его взгляд снова заметался между моими глазами и моими губами. – Черт, я так хочу тебя поцеловать, но еще больше я хочу, чтобы ты послушала эту песню, потому что лучше я не смог бы выразиться и сам. Все, что он говорит, – это то, как я чувствую себя рядом с тобой.

Я попыталась сглотнуть. Олли снял песню с паузы и положил телефон между нами. Он снова повернулся набок, и теперь мы лежали лицом к лицу, а прекрасный голос Калума заполнял наши уши.

Олли убрал волосы с моего лица и произнес:

– Просто послушай.

И я прислушалась.

К середине песни я уже не могла отличить прошлое от будущего. Передо мной существовал лишь Олли – мое настоящее. С какого-то перепугу у меня все еще был пульс, а его взгляд выбивал из легких весь воздух. Таких глаз не было больше нигде.

Меня накрыло смесью паники и спокойствия… что за дела? Я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Меня потянуло вперед, и пальцы мои вплелись в его темно-коричневые волосы. Я прижалась лицом к его шее, и Олли обнял меня и прижал еще ближе.

От него пахло кокосом. Его дыхание смыло остатки паники, осталось только спокойствие. Я словно вернулась домой и переходила из комнаты в комнату после долгого отсутствия. Будто услышала последний звонок за день. Попила ледяной воды в июльской жаре.

Спокойствие.

Я могла представить многое из того, что могло произойти в этой комнате. Но объятий среди них не было.

Песня требовала от меня, чтобы я показала Олли, что я чувствую, и по какой-то необъяснимой причине я хотела быть с ним. Рядом с Олли во мне просыпались чувства, и у меня кружило голову. Не помню, когда я в последний раз кого-то обнимала, но в то же время мне никого больше и не хотелось обнимать. Я хотела чувствовать его руки на своей талии. Хотела, чтобы то чувство удовлетворения внутри меня задержалось надолго.

Олли медленно гладил меня по спине. Дыхание его щекотало мне шею. Мы держали друг друга, наши ноги сплелись – где начинался он, где заканчивалась я? Олли молчал, и никто из нас не протянул руку за телефоном, чтобы задать ему следующий вопрос. Мы лежали в его кровати, и Олли держал меня, а плейлист играл именно в том порядке, в котором и должен был.

Шесть

Объятия – это парадокс. Они приятны физически, но помогают еще и рассудку – может быть, даже сильнее, чем телу. Я так долго считала, что мертва внутри и что мне не нужны объятья. Да, я жила с расстройством эмоциональной отрешенности, но почему я так сильно жаждала простых объятий? С моим-то состоянием, почему они меня так заземляли?

Да, в свободное время я почитывала научные статьи о силе человеческого прикосновения. Ладно, прочла все, что только смогла найти. Я хотела знать ответы на все свои вопросы. Почему люди делали то, что делали? Я не понимала таких простых действий, как объятья, и даже чтение статей не особо помогло. Но теперь, когда меня обнимали теплые руки Олли и он прижимал мое тело к своему, я вдруг поняла каждое прочтенное слово. С Олли я чувствовала себя в безопасности. Я нашла бухту, в которой могла прятаться от бури в своей голове.

Но вместе с ощущением комфорта пришел и страх. И он рос и рос, выдергивал из-под меня сетку безопасности, которую подарил мне Олли, с силой чего-то еще более могущественного… с силой моего прошлого.

Я инстинктивно отстранилась от парня, и он тут же обеспокоенно посмотрел мне в глаза. Улыбка его потухла, и он покачал головой.

– Куда ты исчезла?

Из легких словно выбило весь воздух. Я нахмурилась.

– О чем это ты? Я ведь здесь.

Но я его поняла. Какая-то часть меня ускользнула в прошлое.

Он коснулся моей щеки. Мне становилось все холоднее, и его тепло не могло справиться с этим холодом.

– Твои глаза… что-то изменилось.

Я убрала его руки, скатилась с матраса и поднялась.

– Мне пора.

Я обыскала комнату – нельзя ничего здесь оставлять! Ах да, мои книги! Я подняла их с пола и обернулась на Олли. Он непонимающе уставился на меня, все еще лежал на матрасе, словно я только что выбила опору из-под его ног.

– Я… эм… увидимся позже.

И вышла за дверь.

После ужина я ждала как можно дольше, и лишь потом отправилась в душ. Я услышала эхо вскриков Джейка на другом конце душевой – он заметил меня, когда я пыталась пригнуться в толпе и отыскать пустую кабинку. На Джейке уже красовалась белая футболка, клетчатые пижамные штаны и тапочки с Бартом Симпсоном. Мне некуда было бежать, и я помахала остальным его друзьям, которые на меня обернулись.

Одетый в трусы с пивными кружками Айзек чистил зубы. Алисия сидела рядом с ним на раковине и без умолку болтала.

– Ночью здесь всегда много народа. Когда лучше всего приходить? – спросила я, положив свои вещи рядом с Алисией.

– Утром. – Из душевой кабины вышла полностью одетая Брия с полотенцем на волосах. – Так поздно ты, скорее всего, разделишь душ с кем-нибудь еще.

Из соседней кабины показался Олли – в черных трусах, которые липли к его блестящей от воды коже. На груди и животе его красовались татушки: летящие прочь от пары рук в сторону его спины птицы. Я впервые видела его так близко и без футболки. Его тату меня гипнотизировали.

Все они были черными: символы на каждом бицепсе, рисунки на руках, корни дерева, сплетающиеся в силуэты двух людей, прямо в середине его торса, чуть пониже груди. Он тряхнул волосами, и брызги полетели во все стороны. Я наконец выпала из транса. Его глаза задержались на мне и приковали меня к месту.

– Привет, дорогая, – кажется, произнес он.

Кажется – потому что слышала я его словно сквозь толщу воды.

– Ты сегодня придешь, Мия, или как? – спросил Айзек, вытащив меня из течения.