Я не уверена, что у меня есть необходимые продукты… Как-то я не готовилась к такому странному времяпрепровождению.
Муки, по-моему, точно нет. Я сегодня пекла для Вики блинчики. А нужен еще маргарин и разрыхлитель. С основой для елового печенья решаю не мудровать — это будет обычное песочное тесто. Ванильный сахар туда добавлю, чтобы вкусно пахло. И отлично будет.
Ревизия шкафов и холодильника приводит меня к неутешительным выводам — то, что нужно, есть не всё. Нет муки и маргарина. Можно было бы взять сливочное масло, но и того там немного. Зато есть яйца, сахар, ванильный сахар, разрыхлитель.
Переглядыавемся с Викой.
— В магазин надо? — спрашивает она.
— Угу, — отзываюсь я.
Но идти в магазин около десяти вечера с ребенком — такой себе аттракцион, да и не успею я — её одеть надо, самой собраться. Ближайший магазин закроется.
— Ладно… — принимаю другое решение, более практичное, — Лучше доставку закажу.
Порыскав по приложениям, нахожу искомое, и стоимость доставки не кусается. Заказываю.
Вика вовсю зевает, сидя на соседнем стуле.
— Вика! Завтра в садик! Нужно будет пораньше встать, всё с собой взять — ведь завтра утренник. Поэтому иди-ка ты, моя хорошая, спать. А то завтра не попадёшь никуда.
— А ты одна справишься? — спрашивает Вика, уже внутренне согласившись с моим предложением.
— Спрашиваешь еще! Я же ух! — заявляю я ей с уверенностью.
— Хорошо… Спокойной ночи… — отвечает мне племяшка и отправляется спать.
Я включаю какой-то фильм, пока жду доставку. Её приходится подождать. Очень хорошо подождать. Так подождать, что у меня ломается ждалка. И я пишу в эту разнесчастную службу доставки.
— Курьер не может найти ваш дом, — отвечают мне.
Я, матеря курьера и воспитателей, а заодно свою память, как у рыбки (вот что мне стоило вспомнить обо всём этом днём?), наспех одеваюсь и вываливаюсь в ночь.
В ночи наблюдаю такую картину — молодой мальчишка, лет 18–19, ходит между тремя домами и безуспешно пытается найти таблички с номерами. Не найдёт — это знаю точно. Их там нет.
— Эй! — окликаю я его, потому что у него на спине прицеплена сумка с надписью названия этой самой распрекрасной службы доставки.
— Какой это дом? — оживляется он и тычет в дом за моей спиной.
— Тот, который вам нужен…
В результате недолгих разбирательств мы выясняем, что у него мой заказ. Парнишка с явным облегчением ставит сумку на снег. И… пытается её открыть. Но не тут-то было. У сумки заело молнию.
Он дергает молнию. Я молюсь. Не факт, что мне хватит энтузиазма заказывать всё по новой.
Но в итоге ему удаётся приоткрыть сумку настолько, что он оказывается способным вытащить мой пакет.
Я с явным облегчением выдыхаю. Парень, кстати, тоже.
Мы уже изрядно друг другу надоели, поэтому быстро прощаемся и расстаёмся. Я тороплюсь обратно домой. Только бы Вика не проснулась, а то испугается еще.
Захожу в квартиру и прислушиваюсь — тихо. Выдыхаю и расслабляюсь. Отношу пакет на кухню и иду проверить племяшку. Та, к счастью, сладко спит.
Иду на кухню, распаковываю пакет — хорошо, что ничего не перепутали. Замешиваю песочное тесто. А дальше моя буйная фантазия включается на полную мощь. Сначала я раскатываю тесто и выкладываю на нём хвоинки, затем складываю пополам и снова раскатываю. А потом делаю из теста кармашки. Как раз будет удобно положить внутрь бумажку с предсказанием.
Решаю приготовить две штучки такого, а остальное — без еловой хвои.
От недосыпа фантазия цветет буйным цветом и, пока кармашки пекутся, нахожу блокнот с красиво оформленными листами. Выдираю парочку.
А потом призадумываюсь. Что-то надо сочинить. Поскольку часы показывают уже второй час ночи, сочиняю быстро. То, что взбрело в голову.
"Съешь иголки, босс под ёлкой.
Вьюга будет завывать,
Твою скуку разгонять!
И не хочешь, а случится!
Приключится жар-девица!"
Думаю почему-то про Христоса… Больше не писал… И не звонил… Уси-пусенька…
Потом решаю придумать что-то более детское.
"Новый год! Новый год!
Мешок подарков — вот!"
Удовлетворенная результатом, дожидаюсь готовности печенек. У меня для кондитерки есть нарядные коробочки. Две небольшие, одна побольше. В них складываю всё, что натворила. В кармашки запихиваю два предсказания. Вика встанет, выберет, какое возьмёт на конкурс. А остальными может угостить детей. Которые без хвои. Они получились вполне ничего. Я сама пробовала.
Время — три ночи, когда я отправляюсь спать, поставив будильник.
И, конечно же — просыпаю…
— Тётя Клара! Тётя Клара! Вставай! Мне на утренник надо! — будит меня Вика.
Я открываю глаза и покрываюсь холодным потом — время девять утра… Я уже должна сидеть на своём месте с офисе…
А у меня еще ребёнок не собран и не доставлен в сад. Куда мы, кстати, опоздали.
Набираю воспитательницу. Ну, тут всё просто — она нас ждёт, хотя очень просит не опоздать к началу утренника. Я клянусь, что успею.
Вот дальше… Дальше начинается опасный трюк…
— Доброе утро! Христос Александрович… — говорить стараюсь быстро, когда дозваниваюсь до начальства. Но он всё равно перебивает.
— Доброе! Клара Ивановна! А по какой причине я не наблюдаю вас на рабочем месте? — и голос у него такой… Прям пробирающий…
Но всё равно пищу. Куда деваться-то?
— Я хотела выходной попросить… У племянницы сегодня утренник.
— Выходной… Хм… — повтряет за мной молодой Шейгер.
Ой, что сейчас будет!
— Ладно… — почему-то отпускает меня на сегодня. Я выдыхаю. А он продолжает, — Но завтра — рабочий день!
Икаю. Громко так. От волнения.
— Но завтра же 31 декабря.
— Тогда и сегодня никакого выходного… И плюс — опоздание…
Сатрап!
— Хорошо… — бормочу я, — Пока. До завтра…
— До завтра, Клара Ивановна.
Глава 17. Как Христос узнал свою судьбу
Клара
Дальше… Кто-то когда-нибудь участвовал в эстафете? Вот так проходит моё утро дальше. На себя я полностью забиваю. Главное — Вика.
Но тут сказывается опыт — страховать сестру мне уже приходилось. Поэтому наша принцесса, наряженная, с причёской, с поделкой отрывается на утреннике по полной.
Я сижу в уголочке, стараясь не привлекать внимания. С гулькой на голове, в джинсах и рубахе. И разных носках, которые, к счастью, не видно.
Вика выбрала на конкурс то печенье, в котором было короткое предсказание. И кстати — мы победили в конкурсе. Хорошо, что еловое печенье не стали дегустировать. Зато оценили те печенюшки, которые были обычные.
Когда всё веселье прошло, и мы с племяшкой едем домой, я замечаю, что Вика приуныла.
— Что такое, Вик?
— По маме с папой скучаю, — хлюпает она носом.
— Не расстраивайся. Вернутся они, куда денутся, — утешаю я её, как могу.
— Но завтра Новый год! — громче всхлипывает она.
И тут у меня звонит телефон — это Зоя.
Отвечаю.
— Привет, сестрёнка!
— Привет! Клара, я вечером сегодня приеду и Вику заберу. Нормально всё у вас?
— Да…
— Отлично. Сейчас не могу разговаривать. Поцелуй Вику от меня. Пока!
— Пока!
Вика, которая затаила дыхание и перестала всхлипывать, смотрит на меня во все глаза.
— Мама приезжает?
— Вечером.
— Ура!
Потом немного призадумывается и говорит:
— Ты не волнуйся — тебя я тоже люблю. Но мама… Это же мама!
С такой логикой трудно спорить. Да я и не собираюсь. Это хорошо, что Зоя приезжает, потому что со всеми этими катастрофами мне придётся выходить завтра на работу. Да еще и босс, скорее всего, в отвратительном настроении.
Зоя приезжает поздно, явно уставшая. Мы перебрасываемся несколькими фразами, она забирает племяшку и уезжает. А я, наконец-то, выдыхаю. И начинаю готовиться к завтрашнему рабочему дня — чтобы не проспать, не опоздать, нормально выглядеть… И… Нервничаю я, что ли?
