В объятиях его жестокости (СИ) - Северова Нина

– Ты мне нравишься. Но я очень тебя боюсь. Да, ты не обижаешь меня, но легко можешь отнять жизнь у другого человека. Это не нормально. Это против природы. И это меня беспокоит. Ты бандит, Батыр, а я обычный человек. Быть рядом с тобой, значит, всегда носить огромную мишень на лбу. Мне хватило в жизни переживаний, сейчас я хочу жить спокойно.

Он смотрит на меня не моргая. Ведёт головой вправо, потом влево. Плечи напряжены.

– Со мной тебе нечего бояться. И меня тоже.

– Но другие тебя боятся, – голос садится и я кашляю.

– И правильно делают. Ещё раз, Ксюша. Со мной безопаснее, чем без. Это первое. А второе, – проводит рукой по моим волосам, слишком нежное движение для него, – Больше ты никуда не сбежишь. Никогда. И я не отпущу тебя.

Открываю рот, чтобы возразить, но куда там. Батыр нападает на губы, кусается, но не как тогда. Это всё ещё граничит с болью, но и рождает приятное томление внизу живота. Кладу руку ему на затылок, перебираю жёсткие короткие волосы. Батыр хрипит, наваливается. Сжимает талию и я вздрагиваю.

– Нет, не надо, – прошу.

Он останавливается, оттягивает мою нижнюю губу. Глаза блестят от похоти, но я не в состоянии ни на что.

– Не буду, я понял, – встаёт. – На море поедем, хочешь?

Вытираю пот со лба пододеяльником. Какое море? Зачем?

– Не знаю. Что там делать?

– Отдыхать, сладкая. Ты же не была там? А я был, но очень давно, – улыбается. – Сразу отчалим, как выздоровишь. Тебе всё равно надо иммунитет поправить, нервишки успокоить. Вот и займёмся.

Мне нечего сказать. На море я действительно никогда не была. И понимала свои финансовые возможности, так что даже не мечтала. Забота Батыра, конечно, трогает. Почему я чувствую себя виноватой, хотя это его предложение?

– У меня нет денег для таких поездок, Батыр. Ещё надо с Тимуром и Ариной рассчитаться, – привстаю.

Батыр морщится, будто я сказала опять что-то не так.

– Завязывай этот базар про деньги. Оплачу всё, по-другому и не звал бы. Совсем уже? Хватит ходить с яйцами, оставь это мне.

Смеюсь. Иногда его прямота обезоруживает. Странный он. И такой… обнять хочется.

– Тебе лучше уйти, это чужая квартира. Вряд ли хозяева будут рады твоему присутствию, – тянусь за градусником.

– Не мечтай избавиться от меня, Ксю-ша, – бросает на стол телефон и сигареты. – Они знают, что я здесь. Тимур дал время до утра. Потом поедем на твою квартиру.

Голова болит, горло дерет. Устала уже болеть, это невозможно. Если мы здесь до утра, Батыр не даст спать. Честно признаться, я этому немного рада. Всё-таки тянет к нему.

– Полежи со мной, – двигаюсь к стене и освобождаю место с краю. Батыр на секунду зависает, обдумывает просьбу. У меня температура, мне позволительно делать странные вещи.

Раздевается до трусов, нервно бросает одежду на пол. Такой он, конечно, есть на что посмотреть. Широкие плечи, сильные руки. Сглатываю.

– Будешь так смотреть, трахну прямо сейчас, сладкая, – ложится под одеяло. Краснею.

– Я просто смотрела, без всякого, – оправдываюсь.

– Рассказывай. Тебе даже просить ни о чем не надо. Достаточно посмотреть и всё, я превращаюсь в слизняка, – перекладывает меня к себе на плечо.

– Это вряд ли. Ты совсем не такой, – откидываю волосы назад и устраиваюсь удобнее.

– А какой?

Пожимаю плечами. Откуда мне вообще знать? У таких людей нет ничего «мягкого», они будто выкованы из стали.

– Ты знаешь, что у каждого человека есть свой запах? – меняю тему.

– Ну? – поворачивает голову ко мне.

– Я не знаю какой запах у тебя. Слишком много куришь.

Батыр тяжело вздыхает и водит пальцами по спине. Молчание затягивается и я постепенно засыпаю.

– Понял, сладкая.

Просыпаюсь посреди ночи от ужасной жажды. Во рту будто пустыня. Батыр лежит на боку, спиной ко мне. Какой же он огромный. Наверное, мозг ещё спит и я не отдаю отчёт о том, что делаю. Провожу рукой по мощной спине и касаюсь губами лопатки. Батыр моментально напрягается и разворачивается так быстро, что я вскрикиваю.

Всё как в тумане. Поцелуй, уносящий в забвение. Горячие руки, которые жалят, но тут же гладят. Нет объяснения происходящему. Всё на чувствах и эмоциях. Батыр не даёт опомниться. Касается пальцами живота, мышцы моментально сводит. Ведёт ниже, просовывает руку в штаны и касается. Меня подбрасывает, хватаюсь за его плечо, но не отталкиваю. Батыр рычит и продолжает исследовать. Чувствую его шершавые подушечки пальцев, теряю связь с реальностью.

– Давай, – кусает шею. Меня бьёт мелкая дрожь, тело будто мне не принадлежит. Кажется, я в бреду. Или не кажется. В глазах яркие вспышки, всё расплывается. А потом наступает облегчение и приятная нега.

Дыхание перехватывает, хочу сесть, но Батыр не позволяет.

– Куда?

– Хочу пить, – шепчу. Мужчина вытаскивает руку и проводит по животу. Чувствую холод от влажных следов и хочу провалиться сквозь землю. Ужасно неловко.

Батыр тянется к бутылке с водой, сносит лекарства на пол. Матерится. Встаёт и от лунного освещения вижу выпуклость между ног.

– Хочешь продолжения? – подаёт открытую бутылку. – Только скажи.

– Нет, я… – делаю глоток. – Не могу сейчас. И не знаю, почему это случилось.

Батыр ухмыляется.

– Куда ты? – спрашиваю, когда он собирается выйти из комнаты.

– Напряг этот снять, – показывает на трусы и уходит в ванную.

Глава 18. Ксюша

Про поездку на море, Батыр не соврал. Как только у меня прошла болезнь, мы начали собираться.

Я нервничала и периодически пыталась «соскочить», но Батыр каждый раз отмахивался и говорил не переживать. И я бы успокоилась, если бы не один неприятный факт. Точнее два. Мы поедем в компании Асылжана, Дарины и ещё каких-то людей. И если незнакомцы меня пугают меньше, то Асылжан и Дарина – это катастрофа.

Асылжан меня ненавидит. А с Дариной мы плохо уживались в детском доме. Не дрались, но она стучала директрисе и потом меня наказывали. Как они сошлись с Асылжаном, не знаю, но предчувствие от этой поездки совсем не очень.

– Собралась? – Батыр надевает футболку, а я опять цепляюсь взглядом за шрам на лопатке. Это время мы жили в моей квартире, я не хочу никуда переезжать и вроде Батыр согласился. Пока что.

– Да, – проверяю документы. Есть у меня привычка носить с собой всё самое ценное. Я складывала в рюкзак все документы, которые у меня были и всегда носила его. Мало ли что. В детдоме воровали и если ты что-то оставила в тумбочке, можно считать, этого больше нет. Я и сейчас хотела забрать документы на квартиру с собой, но Батыр сказал, в этом нет необходимости. Наверное, он прав, но мне все равно тревожно.

– Не ссы, никуда хата твоя не денется. И документы тоже не исчезнут, выдыхай, – хмурится. Легко сказать, когда у тебя ничего не отбирали. А если это и случалось, я уверена, Батыр мог за себя постоять.

– Тогда можем идти, – вздыхаю.

Батыр забирает сумку и мы выходим на улицу. У подъезда стоит машина Асылжана, из которой громко играет клубная музыка. Дарина сидит на капоте и вращает головой в такт. Асылжан видя нас сигналит и девушка от испуга подпрыгивает.

– Привет, зай! – обнимает меня и целует в щёку. Отталкиваю.

– Привет, давай без этого, – зачем она ко мне лезет?

– Да ладно тебе, мы ж свои, – щелкает жвачкой. Асылжан выключает музыку под хмурый взгляд Батыра.

– Мы никогда своими не были, угомонись, – стою перед машиной и не знаю, что делать. Батыр отдал сумку Асылжану, чтобы тот убрал ее в багажник.

– Садитесь, – командует. – Ты со мной, назад, – Батыр толкает меня в спину. Садимся на заднее сиденье, здесь опять накурено, дышать нечем. Дарина села спереди и кажется, очень этому рада. Улыбается и смотрит щенячьими глазами на Асылжана. Может он правда ей нравится?

Мы медленно выезжаем загород. Ехать десять часов. К утру должны быть на месте.

У Дарины не закрывается рот, она болтает без умолку. Но всё это длится до тех пор, пока не надоело Батыру.