Столкновение (ЛП) - Хабра Бал

— Мы что, в аду? — простонал Себастьян с нижних ступенек.

— Меня сейчас вырвет, — говорит Дилан и скрывается в своей комнате.

Вдруг шум прекращается, и появляется Саммер с яркой улыбкой.

— Проснись и пой!

Когда Киан видит ее, он пронзает меня взглядом.

— Неужели ты так и не научился не злить ее?

— Это еще что такое?

Она самодовольно улыбается.

— Поскольку ты пропустил нашу вчерашнюю встречу, я перенесла ее на другой день. Мы идем в поход!

Себастьян фыркает, сидя на полу. Он все еще держится руками за голову, когда смотрит на нее.

— Да, точно, я уверен, что все еще пьян.

— Киан сказал, что вы все в моем распоряжении для этого проекта. Если только ничего не изменилось, и вы не предпочитаете, чтобы ваш капитан наслаждался испытательным сроком. Мне нужно, чтобы вы оделись, — раздается ворчание, но Саммер снова включает этот богом забытый будильник. — У вас есть пять минут.

* * *

— Если бы у меня хватило сил сбросить его с этой скалы прямо сейчас, я бы это сделал, — бормочет страдающий от похмелья Дилан.

Он бросает взгляд на Киана, который оживленно болтает с Саммер. Все ребята платят за его щедрые добровольные усилия. Эли повезло, потому что утром его не было, а Коул заперся в подвале.

Пытаться не смотреть на задницу Саммер во время этой пятимильной прогулки – моя личная пытка. На ней колготки, подчеркивающие идеальный изгиб ее бедер, и платье с длинным рукавом в тон, обнажающее живот. После прошлой ночи мне было трудно не думать о том, как близко она была ко мне.

— Это единственная причина, по которой я не на испытательном сроке, — говорю я.

Дилан хмыкает.

— Испытательный срок был бы гораздо лучше, чем это.

— Да ладно, ребята! Я думала, вы спортсмены D1, — Саммер оглядывается через плечо.

— Есть причина, по которой мы катаемся на льду, Саммер. Если бы я хотел носить кроссовки и гулять по лесу, я бы стал серийным убийцей, — возражает Дилан.

Она весело вздохнула.

— Я не виновата, что вы вчера напились до бесчувствия.

При том, сколько Дилан пьет, похмелья у него обычно не бывает. Тот факт, что сегодня мы можем его наблюдать, говорит о том, что он перебрал. Я, с другой стороны, выпил только одну рюмку.

— Если бы я знал, что ты хочешь затащить нас на гору, я бы, может быть, пил поменьше. Кроме того, у тебя проблемы с Эйденом. Зачем мучить нас?

— Я сделала это не для того, чтобы мучить вас.

— Скажи это моей заднице, — простонал он. Его грязные шорты – результат того, что он споткнулся о ветку дерева. Единственный, кто нашел это забавным, был Киан, который фотографировал его падение. — Ты тоже была на вечеринке. Ты что, выпила галлон кофе сегодня утром, чтобы захотеть пойти в поход?

— Я не пью кофе, только чай, — возразила она.

— Тебе нравится пить горькую горячую воду? — говорит Себастьян, который молчал весь поход.

— Чай. С молоком и сахаром.

Дилан бормочет что-то себе под нос, а я пытаюсь придумать, как остаться с Саммер наедине. Я надеялся, что смогу хотя бы поговорить с ней сегодня, но Киан присосался к ней, как пиявка, на протяжении всего похода. В ее голосе есть что-то такое, что заставляет меня чесаться от желания услышать его. Поэтому, когда мы спускаемся вниз после обескураживающего вида на вершину горы, ребята идут впереди, а я тяну ее к себе.

Она легко подходит.

— Я не разговаривал с тобой весь день. Мне кажется, что это наказание немного жестокое, — шепчу я ей на ухо.

Она отодвигается и смотрит на меня.

— Не разговаривать со мной – это наказание?

— Самое худшее.

Саммер замирает, и когда я делаю попытку сократить расстояние между нами, она делает шаг назад. Это движение удивляет меня, и, чтобы посмотреть, что она сделает дальше, я предпринимаю еще одну попытку.

— Ты боишься меня, Престон?

Она усмехается.

— Ага, конечно, ты не смог бы напугать и ребенка, если бы попытался.

Сухие листья хрустят под моими ногами.

— Хорошо, — говорю я, понижая голос. — Тогда я заставлю тебя понервничать.

Она сглатывает, когда ее глаза встречаются с моими.

— Никто не может заставить меня нервничать.

— Да? — я делаю шаг ближе, и ее нога задевает ветку. Она издает писк, когда падает, но моя рука обхватывает ее за талию. — Осторожнее, Саммер, а то я могу подумать, что ты нервничаешь.

Как только я вдыхаю ее сладкий запах, то прижимаю ее к себе еще крепче. Она так близко, что у меня в груди что-то зашевелилось. Ощущение настолько тревожное, что я позволяю ей снова встать на ноги.

Она делает несколько шагов назад.

— Я не знаю, что ты собираешься сделать, но на меня это не подействует, — Саммер поворачивается, наступая на торчащий камень. Я понимаю, что это ошибка, как только она делает шаг. Ее писк обрывается, когда я ловлю ее, прежде чем она упадет на землю.

— Ай, ай, ай, — она хватается за лодыжку, и ее болезненное выражение лица говорит о том, что она что-то вывихнула.

— Ты подвернула ногу, — говорю я, поднимая ее на руки.

— Все норм… черт, — ругается она. — Ты не должен меня нести, — слова едва вылетают из ее рта, прежде чем она крепко сжимает зубы.

Парни уже в нескольких футах впереди нас.

— Она в порядке?

— Я держу ее, — я быстро спускаюсь по склону. Достаточно быстро, чтобы Килнер убил меня за риск получить травму. Когда мы снова оказываемся на дороге, я замечаю пункт медицинской помощи, и Саммер обхватывает меня за шею, закрывая глаза от боли.

Внутри все запущено и грязно. Это старое место, поэтому я удивлен, что у них вообще есть такой пункт.

— Не клади меня на эту грязную кушетку, — предупреждает Саммер. Я поворачиваюсь, чтобы взять горсть бумажных полотенец и подложить под нее. Она смотрит на меня, пока я достаю аптечку, затем снимаю с нее ботинок и носок, пытаясь повернуть лодыжку, чтобы увидеть, где болит.

— Черт, — шипит она. — Ты что, специально это делаешь?

Я осторожно прикасаюсь к ней.

— Извини, просто проверяю, насколько сильно она травмирована.

Она откидывает голову назад и стонет.

— Я сегодня выпила мало кофеина, и у меня от тебя болит голова.

— Я думал, ты не пьешь кофе.

Она помассировала виски.

— Чай. Мне нужно около двух чашек в день, а если я имею дело с тобой, то больше.

Я игнорирую это замечание и смотрю на ее высокий хвост. Осмелев, я стягиваю резинку с ее волос и позволяю мягким каштановым волнам рассыпаться по плечам. Когда она пытается ее выхватить, я надеваю резинку на запястье.

— Может быть, у тебя болит голова от того, что твои волосы находятся в этой смертельной хватке.

— А мне так нравится, — заявляет она.

Я поднимаю брови, заставляя ее закатить глаза.

— А мне нравятся распущенные.

Она фыркнула.

— Приятно слышать. Я выброшу все свои резинки, потому что Эйдену Кроуфорду нравится, когда девушки ходят с распущенными волосами.

Обматывая бинт вокруг ее лодыжки, я смотрю на нее.

— Не девушки. Ты.

Самодовольство Саммер сползает с ее лица, и складка между бровями углубляется. Я знаю, что ее разум сейчас работает слишком быстро, но комментарий сорвался с моего языка так быстро, что я не смог его остановить.

— Готово, — холодно говорю я, опуская ее ногу. Она тут же спрыгивает, морщась, когда приземляется на ногу. — Нужно дать ей отдохнуть.

Она снова пытается спрыгнуть, но я преграждаю ей путь.

— Не получится. Это сработает, только если ты позволишь мне помочь тебе.

— Хорошо, — она позволяет мне снова поднять ее, и мягкие волосы падают мне на руку. — Спасибо.

Глава 10

Саммер

Впервые за долгое время кто-то гордится мной, а я не знаю, как на это реагировать.