Другой брат (ЛП) - Пейдж Тирни
Мелодия песни уносит меня, и я полностью погружаюсь в неё. Ноты становятся моими эмоциями, оголёнными и искренними. И вдруг я понимаю — я играю так, как слышал её. Она говорит, что в порядке, но то, как она говорит это, кричит обратное. Это слышно в тихом тоне её голоса, в том, как он дрожит посреди фразы. Интересно, осознаёт ли она, сколько всего она раскрывает, не говоря об этом вслух.
Интересно, услышал ли это когда-нибудь Лукас.
Я почти не проводил времени с Эйприл наедине — странно, что это случилось только сейчас, после того как она избавилась от моего брата. Лукас никогда её не заслуживал. Она всегда была для него слишком хороша. Я знал это с самого начала.
С того самого момента, как я увидел обеспокоенное выражение на её лице на их помолвке, я понял, что Лукас что-то скрывает. Я видел это в том, как он постоянно проверял телефон, бросал на него взгляды, как школьник, который только что открыл для себя что-то новое.
Это странно для мужчины его возраста — так часто сидеть в телефоне.
Но это весь Лукас. Всегда ищет большего. Ему никогда ничего не хватает — работы, друзей, отношений. Он обустраивается на время, а потом, кажется, стабильность начинает его раздражать. Как только всё становится устоявшимся, он уходит, всегда в поисках чего-то лучше, блестящего, что, по его мнению, исправит то, что сломано внутри него.
И самое худшее? Думаю, где-то глубоко внутри он знал, что Эйприл — лучшее, что с ним когда-либо случалось. Но его эго не позволило ему это принять, и он позволил ей выскользнуть из его рук, как шёпот на ветру.
Мы с Лукасом никогда не были близки. Пятилетняя разница в возрасте этому не способствовала — мы жили в разных мирах. Когда я пошёл в среднюю школу, он уже отправился в университет. Пока я учил алгебру, он пил пиво и готовился к экзаменам. К тому времени, как я захотел сократить эту дистанцию между нами, было уже слишком поздно. Мы слишком разные.
Мы больше общались, когда мне было чуть за двадцать, в основном на длинных выходных или праздничных днях. Я оставался у родителей и брал с собой Абигейл, свою девушку на тот момент. Но за пределами этих поездок мы держались на своих орбитах, особо не пересекались.
Лукас всегда называл меня Золотым ребёнком, но это было не так. Когда он уехал в университет, я остался один с нашими родителями, и мне приходилось прикладывать больше усилий, чтобы поддерживать их. То, на что Лукас никогда не обращал внимания.
Мама страдала от проблем с психическим здоровьем, пока мы росли. Иногда она замыкалась в себе, изолировалась и пряталась от всего. Папа всегда старался помочь, но это у него получалось так себе, поэтому я пытался подменить его, чтобы поддержать маму.
Будучи младшим, я замечал, когда настроение мамы начинало ухудшаться. Я больше зависел от родителей, поэтому видел, когда маме требовалась поддержка. Я проводил с ней больше времени, играл на гитаре, чтобы поднять ей настроение. Она возила меня на уроки гитары и оставалась смотреть, если я просил — это всегда её радовало. У нас была связь. Не потому, что я был каким-то особенным или любимчиком, а потому что я заботился — то, на что у Лукаса никогда не было времени.
И он доказал мою правоту, когда предал моё доверие и ударил меня больнее, чем кто-либо когда-либо до этого. Это было такое предательство, которое не забывается. Честно говоря, ему повезло, что я всё ещё с ним разговариваю.
Когда мои руки устали, а кончики пальцев начали болеть от струн, я поставил бас обратно на стойку. Взял телефон и написал ребятам.
Я: Все готовы к завтрашней репетиции?
Оливер ответил сразу.
Оливер: Конечно. Увидимся, парни.
Уилл: Да.
Том: Все хорошо. Увидимся завтра.
Устроившись на своём любимом месте на диване, я положил телефон рядом и включил телевизор. Выбрал свой любимый сериал, надеясь отвлечься, но не мог перестать думать об Эйприл — о том, какой грустной она выглядела. Такой хрупкой и уставшей.
Когда Анна сказала мне, что Эйприл не ходит на работу, меня охватило чувство вины. А когда я её увидел, только взглянул на неё, я сразу понял, насколько она подавлена. Моё сердце разрывалось за неё.
Кожа вокруг её глаз выглядела потемневшей от усталости, её лицо было бледным, будто в нём исчезла вся жизнь. Даже её волосы были небрежно собраны, как будто у неё не было сил ухаживать за собой. Эйприл — из тех женщин, которые всегда следят за собой, она без усилий прекрасна. Но когда я её увидел, её огонь угас. Женщина, которую я встретил, была не той Эйприл, которую я знал.
И это сделал с ней мой родной брат.
И я не могу, черт возьми, это просто так оставить.
— Ещё раз! — кричит Оливер, размахивая барабанными палочками над головой. Я тут же бросаюсь в ритм басовой партии. Пальцы работают на автопилоте, скользя по ладам, а медиатор точно попадает по струнам.
Репетиции стали происходить несколько раз в неделю, к тому же у нас уже запланированы концерты. Это выматывает, но это часть музыки.
Мы пробегаем ещё несколько сетов, и к моменту окончания репетиции с нас льёт пот, а тела кажутся свинцовыми от усталости. Том, наш вокалист, хватает бутылку воды, выпивает её одним глотком и вытирает рот тыльной стороной ладони, переводя дыхание.
Мы начинаем собираться, скручивая провода и отключая усилители, а в ушах ещё гудит музыка. Скручивая провод от баса, я слышу, как Оливер спрашивает:
— Ну что, как выходные, дружище?
Я небрежно рассказываю про разрыв Эйприл и Лукаса, упоминаю, как заботился о Бэзиле и убирался в доме Эйприл. Стараюсь подать это так, будто это не имело особого значения, хотя на самом деле всё было совсем иначе.
Оливер смеётся, качая головой.
— Ты слишком благороден, приятель.
— Чёрт, я удивлён, — говорит Том, почесывая затылок. — Не думал, что они расстанутся. Думал, они жутко влюблены.
— А вот я нет, — вставляет Уилл, скручивая кабель. — Он же полный мудак. Никогда её не заслуживал.
Но Том не унимается:
— А почему они разошлись?
Я выдыхаю через нос.
— Говорит, что он не мог быть с ней откровенным. Сказал, что не может быть честным, а она решила, что если даже нормального разговора у них не выходит, то на отношения надежды нет.
Том морщит нос.
— Бред какой-то.
— Я знаю, — сухо отвечаю я.
Уилл открывает рот, выражение у него хитрое:
— Думаешь, он…?
— Без понятия и не хочу знать, — перебиваю я его, даже не дав закончить мысль. — Всё, что я знаю – он всё просрал.
Уилл ухмыляется, его глаза сияют от озорства.
— Ну, если ты её не уложил в постель, то ты точно лучше меня. Она чертовски хороша.
Моя челюсть сжимается, и я едва сдерживаюсь, чтобы не отреагировать. Вместо этого я сосредотачиваюсь на том, чтобы снять ремень с баса, закидывая его в кейс чуть резче, чем нужно. Стараясь говорить ровным тоном, я бросаю:
— Неудивительно, что я до сих пор один, с такими-то примерами перед глазами.
Оливер подходит и дружески хлопает меня по спине, отчего мокрая от пота футболка ещё сильнее прилипает к коже. Отлично.
Оливер – мой лучший друг. Мы вместе со школы, и он всегда был мне больше братом, чем Лукас. Я ничего от него не скрываю, и он всегда чувствует, когда что-то не так.
— Ты в порядке, приятель? — тихо спрашивает он.
— Да, всё нормально. Почему ты спрашиваешь?
Он пожимает плечами, бросая на меня тот самый знакомый обеспокоенный взгляд, который я никогда не любил.
— Просто хотел убедиться. Знаешь, Лукас…
— Оливер, всё в порядке, — перебиваю я его, мой тон резче, чем я хотел.
Он смотрит на меня секунду, затем медленно кивает, принимая мои границы.
— Ладно, ладно. Увидимся на концерте.
— Звучит отлично, — говорю я, обмениваясь с ним угаром кулаков.
И вот так он всё отпускает. Вот что мне нравится в Оливере – он знает, когда нужно надавить, а когда оставить меня в покое.
Похожие книги на "Другой брат (ЛП)", Пейдж Тирни
Пейдж Тирни читать все книги автора по порядку
Пейдж Тирни - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.