После развода. Хочу тебя вернуть (СИ) - Мэра Панна

– Ты должен будешь поехать со мной. Один. Без Алеси. Без скандалов. Без нервных женщин, фальшивых обмороков и дешёвых манипуляций. Если ты хотя бы моргнёшь не в ту сторону, он откажется финансировать этот проект.

Музей построят по другому проекту.

Он делает шаг ко мне.

– Я не хочу, чтобы культура страны ассоциировалась с… таким.

Я чувствую, как у меня внутри всё сжимается. Уязвлённое самолюбие, злоба, унижение… и страх. Реальный страх потерять всё.

– Я понял, – выдавливаю я. – Я всё исправлю.

– Посмотрим, – говорит мэр не мигая, а затем делает еще один шаг вперед, словно хочет пожать мне руку, но в последний момент меняет траекторию и увиливает в сторону выхода.

–Я надеюсь, что вы оба меня услышали.

Дверь с силой хлопает, и мы остаемся втроем.

Я, Алеся и очень много вопросов, которые я теперь должен ей задать.

Глава 25

Машина плавно катится по трассе. Еду молча. Кулак сжимается на руле. На перекрёстке, когда гаснет зелёный, я бью по рулю с такой силой, что начинаю опасаться за его сохранность.

– Чёрт возьми, Алеся! – ору, потому что больше не могу сдерживаться, хотя всю дорогу очень пытался. – Ты понимаешь вообще, что ты натворила?!

Она вздрагивает, вжимается в кресло. Несколько секунд тишины, а потом невинно стонет:

– Ильдар, а что ты хочешь?! Я беременна, я испугалась за малыша! – говорит она, и в голосе уже отчётливо слышна дрожь.

– Я хотела… Я хотела тебе сказать красиво. После встречи. Чтобы ты обрадовался. А Надя… Она шла на меня, как будто хотела ударить!

– Но она не тронула тебя! – срываюсь я. – Ни один человек в комнате этого не подтвердил! Ни один! А ты взяла и упала как актриса в дешёвом сериале! Я сжимаю пальцы на руле так, что костяшки белеют.

Алеся начинает плакать. Настоящие слёзы или нет сейчас неважно. Мне всё кажется фальшивым.

– Я испугалась! – всхлипывает она. – Ты не видел, как она смотрела на меня! Ты не слышал, что она говорила! Она хотела… Я не знаю… Уничтожить меня!

– Нет, Алеся, – сквозь зубы говорю я. – Уничтожила ты меня. Я поворачиваюсь к ней резко, даже не глуша мотор. – Ты понимаешь, что я чуть не лишился проекта? Что мэр теперь смотрит на меня, как на скомороха с дешёвой драмой?! Он дал мне шанс. Один. Без тебя. И если я ещё раз облажаюсь – это конец.

Она пытается взять меня за руку, но я резко отдёргиваю её.

– Не трогай. Просто… Молчи. Холодно смотрю на дорогу. Снаружи тихая ночь, но внутри меня сейчас безумный хаос.

Не думал я, что вляпаюсь в такое дерьмо, когда, казалось бы, всё было под контролем.

Всё было на пульсе. Мне оставалось только взять свой проект и воплотить его в жизнь, заполучив при этом не только деньги, но и славу.

А теперь, вот оно как!

Беременная Алеся, которая не знает, как себя вести в обществе!

Мне остается только надеяться, что она больше не выкинет ничего подобного.

Но что-то внутри меня подсказывает, что веселье только начинается.

Когда мы заходим в квартиру, я первым делом скидываю пиджак, и, не глядя на Алесю, иду прямиком в свой кабинет. Спина всё ещё напряжена, в висках пульсирует, мысли спутаны. Хочу остаться один. Только я, тишина и макеты. Надо придумать, как вернуть расположение мэра, как выглядеть снова безупречно. Никаких эмоций, только расчёт. Как раньше.

Я закрываю за собой дверь и подхожу к рабочему столу, прислонившись к нему обеими руками. Передо мной раскиданы листы с чертежами, рендеры будущих залов, перспективы, расчёты, архитектурные выкладки. Мой мир. Моя система. Мой порядок.

Я смотрю на них и чувствую, как что-то внутри трещит. Как она могла так… Облажаться? Алеся. Та самая Алеся, что решала задачи на олимпиадах быстрее всех, спорила со мной о нормативных актах , предлагала решения, которые я действительно ценил. Я сам её подтянул. Взял под крыло. Не просто любовницу – наследницу. Я думал, она поймёт язык архитектуры, как понимают музыку или математику.

А сегодня? Сегодня она несла ахинею о «волшебных арках» и «ощущениях тепла» перед мэром, как будто мы не в кабинете у главы города на приёме сидели, а на шоу «Модный приговор». Она не смогла ответить на простейшие вопросы. Про пролёт, про нагрузки, про развесовку. Бессилие.

Я начинаю ходить по комнате. Мерно. Взад-вперёд. В голове: «Почему? Почему именно сейчас? Почему она просто не могла держать язык за зубами?» Я дал ей всё: проекты, имя, статус. Она же знала, как важна была эта встреча. Она же... И тут в коридоре слышится тихий скрип.

Я останавливаюсь.

Дверь кабинета медленно приоткрывается. На пороге появляется Алеся. В пижаме, с опущенными глазами, как школьница перед разъярённым преподавателем. – Можно войти?... – говорит почти шёпотом. Она знает, что я на взводе. Видит.

Я молчу. Смотрю на неё.

И в голове всё равно не укладывается.

Алеся стоит в дверях бледная, растрёпанная, с глазами, полными слёз. Она делает шаг вперёд и сжимает пальцы у груди, как будто пытается удержать себя от падения.

– Ильдар… Я ужасна, – голос срывается. – Я всё испортила. Я везде всё порчу. Я не должна была ехать на этот ужин. Я всё испортила тебе. Проект, репутацию, всё…

Она замирает на полпути в комнату и шмыгает носом. Потом вскидывает на меня взгляд, будто ищет приговор.

– Ты должен меня бросить, – выдыхает она, будто только что решила самое страшное. – Я не достойна тебя. Я дура, просто кукла. Ни чертежи не знаю, ни цифры не понимаю. Я... Я старалась, правда. Но я... Глупая. И только всё запутала. Брось меня. Я не держу тебя. Даже если у нас... Малыш... – она запинается и зажимает рот рукой. – Всё равно. Я тебя не заслуживаю.

Тишина.

Я чувствую, как внутри всё становится мягким и злым одновременно. Эта её беспомощность. Она стоит, сжавшись, как будто ждёт удара.

– Всё вышло ужасно, Ильдар, – продолжает она скуля, – но… Я же тебя люблю. И поэтому я не хочу, чтобы ты из-за меня потерял эту работу. Я просто… Я хочу, чтобы ты был счастлив.

Она отводит глаза, закрывает лицо ладонями и громко всхлипывает.

Я подхожу к ней медленно. Молча.

Я не выношу женских эмоций. Мне от них не по себе.

Надя знала это, и никогда не устраивала сцен.

Но сейчас во мне что-то меняется. Словно оттаивает. И обнимаю Алесю крепко. Почти до боли.

– Тише, – говорю глухо. – Тише, Алеся. Ты не одна. Я тебя не брошу.

Она дрожит в моих руках.

– Потому что ты мне нужна. Потому у тебя теперь наш малыш. А я не тот, кто бросает то, за что решил взяться. – пауза. – Раз уж всё так вышло, мы справимся. Ты справишься. А я... Я как-нибудь тебя прикрою. Она вскидывает на меня глаза слишком быстро, как будто ждала этих слов.

А внутри у меня всё ещё пусто. Но теперь назад дороги нет.

Глава 26

Надя

Утро серое и тяжёлое, будто мокрая вата. Чай в кружке давно остыл, и я только сейчас ловлю себя на мысли, что забыла к нему прикоснуться. Сижу за кухонным столом, вокруг разбросаны горы папок, стопки чертежей, старые каталоги и блокноты с загнутыми страницами.

Вчерашний вечер фоном крутится где-то на подкорке, не давая мне сосредоточиться на делах. Вот Алеся, с сияющими глазами, держит в руках мой чертёж и уверенно говорит мэру, что это её работа. Вот Ильдар сидит рядом и тупо молчит, словно соглашаясь со всем происходящим. А вот мэр рассыпается в комплиментах и поднимает бокал за молодой талант.

Мурашки снова ползут по коже, заставляя меня нервно вздрогнуть.

Нет.

Это не те воспоминания, которые я хочу прокручивать в голове. И уж точно они не помогут мне стать сильнее.

Я тянусь к полке и достаю старый тубус. Внутри рулон ватмана, на котором рукой выведены линии. Они слишком ровные, чтобы быть случайными, и слишком живые, чтобы быть машинной копией. Я помню ночь, когда делала этот чертёж. Помню, как гудел чайник, как Ильдар ворчал, что я опять сижу до утра, и как через два часа он уже сам склонялся надо мной, указывая, где поправить. Это всё было наше. Пока он не решил это разрушить, заменив меня малолетней, самовлюбленной куклой.