Ловцы снов (СИ) - Аникина Анна

Тело жило сейчас отдельно от разума. Как на грех, он и не размялся толком. Непонятно, как Михал успел подняться и прыгнуть ещё раз. Вытянулся во весь рост, пытаясь закрыть собой ворота. Дотянулся до мяча кончиками пальцев, но поменял-таки направление мяча. Отбил на угловой. И только потом позволил себе выдох. Про Левандовского даже не думал.

Всё, что он одним залпом выдал защитникам, точно нельзя было слышать женщинам и детям. А мужики послушают. Потому что заслужили. Хорошо ещё, немецкий словарный запас идиом уже позволял объяснять, что "Боруссия" вряд ли сделает им подарок и освободит коридор до собственных ворот.

Следующий удар в сторону его ворот не заставил себя ждать. Пришлось прыгать и отбивать кулаком далеко в поле.

"Боруссия" атаковала снова и снова. Время второго тайма стремительно таяло.

Инспектор подошёл к кромке поля, поднял табличку и оповестил главного судью, что добавил четыре минуты.

Проигрывать на глазах у своей семьи Тухольский не хотел. Они, конечно, прилетели на матч, даже не зная, выпустят ли его на поле. И примут любой результат. Но раз уж он всё-таки играет, то использовать нужно даже очень призрачные шансы.

После очередного удара "Боруссии" кинул мяч рукой далеко в поле на ноги Цихановскому. Тот протащил мяч дальше. Вперёд пошли всей командой. Леслав ударил. Но вратарь "Боруссии" тоже не просто так зарплату получает. Отбил на угловой.

У Михала в голове тикала секундная стрелка часов. Сейчас или никогда. Свисток судьи может раздаться в любой момент. Сейчас выбьют в центр. И всё.

Терять было нечего. Кажется, в штрафной "Боруссии" сейчас собрались все. Только Левандовский почти демонстративно остался возле центрального круга на стороне "Боруссии".

Михал побежал в сторону ворот соперника. Встал в полукруге у штрафной. До ворот метров двадцать. Подача.

На ближней штанге самый рослый нападающий не дотягивается до мяча. Из середины вратарской защитник выбивает мяч головой от ворот вверх, чтобы повыше и подальше.

Глава 29

Алису уже потряхивало. Обидно было до слез. Снова подача. И нападающий не дотягивается до мяча. Защитник выбивает так, что кажется, никому мяч уже не достанется. И свисток арбитра закончит дело. Неужели все?

Но тут вратарь прыгнул, и от его ноги мяч полетел, как ракета, оставляя за собой след в воздухе, и буквально врезался в сетку ворот. Сетка прыгнула так, что казалось, вырвет ворота из земли.

— Гооолл! — завопила Алиса что есть силы, — Вы видели? Вы видели это? — она размахивала над головой фанатским шарфиком и пританцовывала, — Я знала, я знала что мы не проиграем! Дедушка, мы не могли проиграть! Ведь он погладил меня перед матчем по голове, — Алиса кивнула на президента клуба.

Фридрих фон Ратт тоже смотрел на президента "Баварии", а президент "Баварии" в недоумении смотрел на Алису.

Но ни Алекс, ни Игорь не видели главный момент этого матча и почему-то никак не реагировали на танцы Алисы, что-то разглядывая в телефоне. Видимо, Алекс не мог оторваться от переписки со своей Тори.

— Алекс, как думаешь, этот вратарь даст мне автограф? — Алиса, подпрыгивала от радости, — Смотрите! Вот повтор! Красота! Чудо какое!

Этот гол повторили на большом экране. Алиса буквально заставила Игоря и Алекса посмотреть и выразить свой восторг. Да, они не выиграли. Но и не проиграли. Вдесятером!

— Смотрите! Видите? Как он забил! — дёргала за рукав то одного, то другого.

Гол действительно стоил этого.

Барон фон Ратт о чём-то беседовал с президентом клуба. Алису же переполняла радость. Она обнимала родителей, брата и Игорька. И возможно, не будь у неё приличного воспитания, обняла бы от счастья всех, кто сидел в ложе. Особенно женщину со светлыми волосами, которая почему-то вытирала слезы и что-то говорила в телефон. Алиса, правда, не сразу поняла, что та говорит по-русски. Но женщину уже обнимали за плечи муж и, очевидно, взрослая дочь.

Игорь с Алексом тоже среагировали на русскую речь. Что-то тихо обсудили между собой.

Алиса отвлеклась на деда. У него было радостно-загадочное лицо. Как в Рождество. Он явно что-то задумал.

Минуту спустя в ложе в руках президента клуба материализовался мяч. Настоящий! Игровой мяч! Как Колобок, который только из печки. Вот только что летал по полю. И, может быть, тот самый, что побывал в воротах "Боруссии". Ведь их на матче должно быть не менее восьми.

— Алиса, Ваш дедушка успел рассказать мне про ваш небольшой ритуал. Этот мяч по праву Ваш.

Алиса хлопала глазами и открывала рот. Приличествующие моменту слова никак не могли прийти на ум. В голове был один сплошной восторг.

А на экране снова показывали повтор гола Тухольского.

Пока Алиса наслаждалась подарком, Игорь с Алексом подошли к той самой женщине со светлыми волосами и её мужу.

— Простите, Вы же родители полсотни первого? И говорите по-русски? — первым начал Игорь.

— Да, Михал — наш сын. А ты, парень, военный? — мгновенно среагировал Роберт Тухольский.

— Так точно. Моряки. Санкт-Петербург. Нахимовское училище. Вы нас извините, что беспокоим.

— Моя сестра очень болела за "Баварию" сегодня, — подхватил Алекс и кивнул на Алису, — Можем мы попросить взять автограф у вашего сына. Алиса будет рада. Можно?

— Мы сейчас пойдём под трибуны. Пойдемте с нами?

— Конечно. Спасибо! Ой, а на мяче можно? Алиса, подойди, пожалуйста! — Алекс махал рукой сестре.

— Зачем? Что случилось? — Алиса прижала к себе мяч.

— Это сюрприз. Тебе понравится.

Вместе с братом и родителями нового вратаря "Баварии", а это они были в ложе, Алиса спустилась под трибуну. Михал Тухольский оказался очень высоким и совсем молодым. Взял перманентный маркер. Быстро сделал надпись на мяче.

Алиса сначала глазам не поверила. Большими буквами по-русски там было написано: "Алисе на счастье. Михал Тухольский 51".

Глава 30

Михал чётко видел траекторию мяча. Подобрал ноги и ударил по нему так, будто выносит мяч с руки, на уровне бедра, положив корпус параллельно земле, чтобы мяч не ушёл вверх.

Упал, подставив ладони. Успел подумать, что не зря у него в детстве было аж три одинаковых тренировочных костюма. Чтобы падать в грязь можно было сколько угодно. И при этом на следующей тренировке снова быть в чистом.

То, что мяч таки в воротах "Боруссии", понял по восторженному рёву стадиона. Сверху на него с радостным воплем кто-то упал. А потом ещё кто-то. Радостная куча-мала из игроков "Баварии".

— Красава!

— Ты их сделал!

— Дас ист фантастишь!

В голове у Тухольского была мысль, что матч-то еще не закончился. И вспомнился отец в самолёте Варшава-Москва удивлявшийся, что русские пассажиры аплодируют пилотам, когда те за бронированной дверью кабины совершенно не слышат, что происходит в салоне.

— А даже если бы слышали, то касание шасси полосы — это вообще ещё не конец. Там ещё рулить и рулить, — сказал тогда отец.

Вот и Тухольский думал про то, что время матча ещё не закончилось. А у него в голове уже куча странных мыслей и воспоминаний.

Добежал до ворот, с трудом двигая ноги. Вот что значит, плохо размятые мышцы. В центральном круге так и стоял Левандовский.

— Правильно стоишь^[7], — бросил ему Михал по-польски. Тот отвёл глаза.

"Боруссии" судьи дали начать с центра. Всё. Финальный свисток. Ничья. Но какая!

Первым делом Тухольский нашёл взглядом ВИП-трибуну и родителей. Неужели мама плачет? Или ему сквозь свет огромных прожекторов плохо видно? Замахал руками. Все болельщики "Баварии" ответили ему радостным гулом и огромной "волной" по половине стадиона.

Тухольский забрал из угла ворот кепку. Погладил ладонью. И правда, кепка приносила ему удачу. Надел. Вот так лучше. Шумно выдохнул.