Это все напоминало сцену из какого‑то черно–белого немого фильма времен примерно начала века. Фильм, разумеется, мог быть посвященным лишь любви.
Перл горделиво указал рукой на кровать и, потешно подтягивая штаны, заявил:
— Это осталось еще от Эстер Уильяме — знаменитой звезды немого кино. Здорово, да?
С этими словами он вдруг прыгнул на постель, спиной назад. И, разлегшись, раскинул руки.
Кортни восхищенно посмотрела вокруг. В который уже раз она проговорила:
— Перл, мне ужасно здесь нравится!
Он поднялся на кровати и, протянув руку, подвел девушку поближе к себе.
— Я так и знал, что тебе здесь понравится! — самоуверенно сказал Перл. — Именно поэтому я и привез тебя сюда.
— И эта постель… — сказала Кортни. — Я даже не догадывалась, что такие вещи могут сохраниться…
Перл окинул взглядом кровать, на которой он сидел:
— Ты знаешь, эта штука ко всему прочему обладает еще одним эффектом: с моим ишиасом она расправилась меньше чем за месяц.
Кортни от удивления вытаращила глаза.
— Ты что, хочешь сказать, что спал на этой кровати?
Перл смущенно пожал плечами:
— Когда я впервые приземлился в Санта–Барбаре, я нашел себе убежище именно здесь, — объяснил он.
Кортни недоверчиво осмотрелась по сторонам:
— Это правда?
— Ну, конечно… — убежденно ответил он. — Здесь мне было очень неплохо, меня никто не беспокоил. Соседи очень тихие… Здесь я стал самим собой. Понимаешь, раньше здесь был склад всего этого хлама. Кое‑что я выбросил, кое‑что подремонтировал, привел в порядок. И то, что ты сейчас здесь видишь, это, в общем, дело моих рук.
Кортни снова прошлась вдоль стен, разглядывая предметы, которыми была украшена квартира. Она остановилась возле балдахина в форме ракушки и недоверчиво потрогала его рукой.
Увидев ее жест, Перл взмахнул рукой.
— Из этой раковины вылупился настоящий Перл! — воскликнул он. — Каламбур получился не очень удачным, но я думаю, что ты меня извинишь.
Кортни улыбнулась и восторженно взмахнула руками.
— Перл, ты не представляешь как это здорово! То, что ты меня сюда привез, это просто великолепно! Ты — молодец! Я бы никогда в жизни не увидела всего этого, если бы не ты.
Без тени ложной скромности Перл заметил:
— Ну, разумеется ты права. Я просто решил, что тебе нужно развлечься, сменить обстановку…
Девушка остановилась рядом с кроватью и присела на ее краешек. С нежностью глядя в глаза Перла, она произнесла:
— В первую очередь, мне нужен ты…
Перл смутился. Он понимал, что виноват перед этой девушкой, но, к сожалению, был вынужден сказать ей горькую правду:
— Кортни, я сегодня уезжаю, — пробормотал он. — Ты же знаешь. Поэтому мы не сможем провести много времени вместе. Прости меня…
Она растерянно улыбалась.
— Я думала, что это еще не окончательно решенный вопрос…
Пытаясь хоть как‑то подсластить горькую пилюлю, Перл подскочил на постели и, немного излишне кривляясь, стал передразнивать Кортни:
— Послушай, а что это за заявление дяде ты сделала? «Прикажи ему остаться, дядя СиСи!.. У него есть обязанности!..»
Девушка смущенно потупила глаза.
— Но ведь я была в отчаянии… — пролепетала Кортни. — Мне нужно было хоть что‑то сделать, чтобы заставить тебя остаться!..
— Да, я понимаю, — согласился Перл. — Но ведь и ты должна меня понять. Я ведь не в Москву уезжаю, в лапы КГБ…
Кортни не удержалась от смеха.
— Да, я понимаю…
Девушка присела на кровать рядом с Перлом и наклонилась над ним.
— Ладно, давай пользоваться моментом, пока мы вместе, — тихо сказала она, целомудренно целуя его в лоб, потом в щеку.
Нежно поглаживая пальцами по лицу Перла, она шепнула:
— Ну что ж, если ты уедешь, то, наверное, особой беды не будет…
Хотя она пыталась выглядеть бодрой, Перл почувствовал, как она вся внутренне дрожит.
Перл не находил сейчас слов, чтобы как‑то подбодрить Кортни. Он мог лишь действовать.
Поэтому он нежно привлек девушку к себе и несколько раз поцеловал в губы. Кортни прильнула к нему с такой страстью и нежностью, словно это была их первая и последняя встреча.
Спустя несколько минут они оторвались друг от друга, и покрасневшая от чувств и смущения Кортни выпрямилась и стала с новой порцией любопытства разглядывать комнату.
Возле кровати стояла огромная, сделанная из папье–маше и окрашенная в белый цвет таблетка, напоминавшая своими размерами гигантский валун.
— А что это такое? — нарочито засмеялась Кортни, притрагиваясь к таблетке.
— Ну, это на всякий случай, — деловито ответил Перл. — Допустим, ты пришла ко мне в гости и у тебя внезапно разболелась голова. Что ты будешь делать?
— Не знаю… — пожала плечами Кортни.
— Тогда я предложу тебе это лекарство, — расхохотался Перл.
Девушка снова повернулась к нему и пристально посмотрела ему в глаза.
— Не разболится, — уверенно ответила она.
С этими словами Кортни бросилась в объятия Перла и припала к его губам в поцелуе.
Они стали наслаждаться друг другом, словно опытные любовники…
СиСи Кэпвелл сидел за одним из столиков в ресторане «Ориент Экспресс».
Несмотря на начинающийся вечер, в ресторане было пока еще не очень много народа, поэтому СиСи спокойно занимался своими делами. Он подсчитывал что‑то на бумажке, периодически делая глоток из стоявшего рядом с ним на столе бокала с шампанским.
На мгновение задумавшись, он поднял глаза и оторопел.
Перед СиСи, пряча улыбку в жесткой щетке усов, стоял его брат, Грант.
Он был одет в респектабельный светло–серый костюм, с пояса свисала золотая цепочка для часов.
Несмотря на выражение лица Гранта, глаза его были холодны, в них затаилось чувство обиды и желание отомстить. Отомстить за причиненные уже много лет назад неприятности.
То, что случилось несколько десятилетий назад, до сих пор не могло забыться.
Воспользовавшись тем, что в фирме отца «Кэпвелл Энтерпрайзес» пропали ценные бумаги и деньги, СиСи обвинил в этом своего брата.
Когда семья с позором избавилась от Гранта, выгнав его на улицу в сущности без гроша в кармане, всем семейным делом завладел СиСи.
Он правил компанией жесткой рукой, словно тиран, не прислушиваясь ни к чьему мнению. Очевидно, в этом был какой‑то смысл, поскольку компания Кэпвелла выросла в огромную империю, а семья Кэпвеллов стала, без сомнения, одной из самых богатых семей в Южной Калифорнии.
Но сложившиеся обстоятельства не смогли помешать тому, что Грант Кэпвелл, словно птица Феникс, возродился из пепла.
Он много и упорно трудился, перепробовал себя в разных областях бизнеса и, наконец, спустя полтора десятка лет стал подниматься на ноги.
Теперь, накопив немалые деньги, Грант чувствовал себя спокойно и уверенно. Он решил, что наконец‑то пришло время свести старые счеты.
СиСи, по его мнению, заслуживал того, чтобы вышвырнуть его на улицу. Либо, при невозможности столь радикального разрешения этой проблемы, быть опозоренным перед всеми до такой степени, чтобы от него отвернулось сообщество.
Узнав о том, что у Лайонелла Локриджа есть документы, каким‑то образом касающиеся его брата СиСи, Грант решил пойти на сделку со злейшим врагом семейства Кэпвеллов, лишь для того, чтобы удовлетворить свое чувство мести.
В свое время СиСи Кэпвелл стал причиной банкротства семейного предприятия Локриджей и, поэтому, в лице Лайонелла Грант находил надежного союзника.
Бывшая супруга Лайонелла Августа одно время была объектом преклонения для Гранта. В молодости он пытался ухаживать за ней, однако, после того как семейство жестоко расправилось с ним, вышвырнув на улицу и наклеив ярлык вора, их отношения прекратились. Грант исчез и Августа вынуждена была переключить свое внимание на других мужчин.
Поэтому встреча Гранта с Августой спустя двадцать лет произвела на обоих очень сильное впечатление.
Формальным поводом для того, чтобы Грант появился в городе, была смерть его дочери Мадлен. Грант очень тяжело переживал это происшествие, но старался крепиться и не подавать виду.
