Открыв потайной карманчик, Джулия сунула туда руку и нащупала внутри какой‑то тряпичный сверток.
Разумеется, она вытащила его наружу.
Это было белое махровое полотенце, свернутое, в комок.
— Ах, Дэвид! Хитрец! Что же ты здесь спрятал? — с улыбкой пробормотала Джулия, начиная разворачивать полотенце.
Однако, спустя несколько мгновений, улыбка сползла с ее лица, а глаза стали все больше расширяться от ужаса…
Полотенце было испачкано чем‑то красным. Пятно все увеличивалось в размерах, по мере того, как Джулия разворачивала сверток.
Она уже стала догадываться, что именно может здесь обнаружить.
Но действительность оказалась значительно хуже, чем она предполагала.
Когда Джулия увидела, что было завернуто в полотенце, руки ее задрожали, волосы, будь они покороче, стали бы дыбом…
В полотенце была завернута небольшая стальная гантеля, один конец которой был окровавлен. Очевидно, этим же полотенцем пытались вытереть кровь, потому что оно было почти полностью залито красным…
Джулия испуганно протянула руку и двумя пальцами взяла гирю.
Никаких сомнений быть не могло — это было орудие убийства Мадлен… Та самая улика, которую следствию так и не удалось обнаружить. Оказывается, она была спрятана у Дэвида.
Джулия потрясенно застыла на месте, уставившись невидящим взглядом в противоположную стену…
Как она могла так ошибаться? Как она могла так доверять этому человеку? Ведь это он убийца!.. Оказывается, все это время он только и делал, что обманывал ее. Он пользовался тем, что она влюблена, и построил весь свой расчет именно на этом. И Джулии пришлось признать, что он оказался прав.
Расчет был безошибочным: если улика не найдена, то самое главное — свидетельские показания и красноречие адвоката.
А кто может быть красноречивее влюбленной женщины?.. И кто может быть более пристрастным свидетелем, нежели еще одна влюбленная женщина?..
Все эти мысли лихорадочно проносились в голове Джулии, которая никак не могла прийти в себя.
Она обнаружила улику. Означает ли это то, что теперь ей угрожает опасность? Очевидно, да, и немалая.
Преступник, который пошел на одно убийство и был оправдан, теперь уже ни перед чем не остановится…
Вот почему Дэвид как бы невзначай спрашивал об этой сумке… Он пытался отвлечь ее внимание и сделать все, чтобы улика не была обнаружена.
Джулия постепенно начала осознавать, в какой опасности она находится. Теперь ей понадобится напрячь все свои силы для того чтобы избежать того, что ей угрожало.
Дэвид должен скоро появиться. Если он обнаружит, что Джулия добралась до улики, ей не сдобровать. Нужно срочно что‑то предпринять…
Но пока она была столь парализована ужасом, который охватил ее, что не могла даже сдвинуться с места, она сидела на диване, растерянно переводя взгляд со своих рук на окровавленную гирю, и в памяти ее всплывали какие‑то обрывочные фразы из речи представителя обвинения Мейсона Кэпвелла, экспертов и полицейских:
— Ваша честь, удар нанесен тяжелым тупым предметом.
— Каким?
— Скорее всего, молотком, который был найден на месте преступления.
— Это мог быть другой предмет?
— Все возможно, но я должен заметить, ваша честь, что размеры раны на черепе убитой совпадают с размерами молотка…
Взгляд Джулии снова упал на окровавленную гирю, лежавшую на полотенце, и она, наконец, осознала, что происходит.
— О, Боже!.. — подняв глаза вверх, прошептала Джулия. — Нет! Умоляю тебя, только не это…
Находясь в полной растерянности, она сидела, кусая губы, заламывая пальцы. Страх парализовал ее…
ГЛАВА 7
Мейсон возвращается домой. Мэри просит Мейсона помочь ей. Джулия начинает действовать. СиСи не склонен помогать сыну. Кортни и Перл. Встреча Мейсона с отцом.
Мэри сидела на полу с ножницами в руках. Вокруг нее были разбросаны выкройки из нескольких журналов женской моды. Она пыталась выбрать модель платья для предстоящей беременности. Наконец, Мэри решилась и приступила к работе.
В этот момент дверь гостиной распахнулась, и в дом ввалился Мейсон.
Рубашка на нем была расстегнута, пиджак он держал в руке. Осоловело хлопая глазами, он произнес:
— И вот на последнем круге в отрыв уходит Кэпвелл… Жаль, что ему не придется дожить до победы!
С этими словами он остановился возле Мэри и рухнул на пол.
Она едва успела выдернуть из‑под него ножницы и выкройки.
Мейсон упал навзничь и, тяжело дыша, закатил глаза. Мэри удивленно посмотрела на него:
— Ты, что — бежал?
— Всю дорогу от «Ориент Экспресс», — ответил он, не поднимая головы. — Целых четыре мили…
— Но зачем? — недоумевала она.
— В птичьем заповеднике я встретил старушку, она может подтвердить…
— Но ты не ответил на мой вопрос. Зачем? Что случилось?
Мейсон в изнеможении перевернулся с живота на спину, и только тут Мэри увидела, что лоб его был покрыт не просто испариной, а настоящим слоем воды.
Мэри влюбленно поправила воротничок расстегнутой рубашки Мейсона.
— Кажется, я нашел путь к полной трезвости. Конечно, если это меня не убьет, — тяжело дыша, произнес он. — Только что я выпарил из себя целую бутылку спиртного.
Рукавом рубашки он вытер со лба влагу и приподнялся.
— О, Мейсон… — нежно прошептала Мэри, придвигаясь к нему.
Мейсон придвинулся к ней и положил голову на колени, рубашка была на нем также мокрой от пота. Мэри стала гладить его по голове.
— Мейсон, прости меня, что я тогда не сдержалась. Но я очень волновалась за тебя…
Он повернул к ней голову.
— И правильно. Я чуть было не вернулся к своему старому и близкому приятелю, запою…
Мейсон начал понемногу приходить в себя. Дыхание его стало более ровным, пот уже не катился по лбу градом.
— Но ведь ты удержался! — сказала Мэри, стараясь поддержать Мейсона.
— Да, — кивнул он соглашаясь с ее словами. — Что‑то щелкнуло в моем затуманенном мозгу, и я остановился.
С этими словами он посмотрел в глаза любимой женщины.
— Я люблю тебя, Мэри.
Она удивленно посмотрела на него. Раньше Мейсон предпочитал не говорить о своих чувствах.
— Я люблю тебя и нашего будущего ребенка… — сказал Мейсон. — Ты и тот, кого ты носишь под сердцем — это вся моя жизнь…
— Ну, наконец‑то, ты узнал об этом! — проговорила Мэри.
— Что значит — «наконец‑то»? — недоуменно переспросил Мейсон. — Я уже давно знаю об этом. Разумеется, ты могла бы скрывать это от меня еще неизвестно сколько…
В порыве нежности она прижалась к нему и стала целовать лоб и щеки.
— Я тоже люблю тебя… — шептала она.
Их губы слились в поцелуе. Мейсон застонал от наслаждения.
— О, дорогая… — сказал он, отрываясь от нее. — Для меня в этой жизни важны только ты и наш будущий ребенок!
Лицо Мэри озарила радостная улыбка.
— А у меня хорошие новости.
— Какие?
— Кажется, нам удастся ускорить развод. Брови Мейсона приподнялись.
— Интересно, как же?
— Я встречалась с Софией. Она подсказала мне возможный выход из положения. София говорит, что твой отец СиСи близкий друг кардинала О'Брайена.
— Да?!!
На лице у Мейсона было написано неподдельное изумление. С несколько ошеломленным видом он стал хлопать глазами, после чего на лице у Мейсона появилось выражение кислого недовольства.
Но Мэри пока не почувствовала перемены в его настроении.
— По–моему, это просто замечательно! — восторженно продолжила она.
— А, по–моему, нет, — хмуро насупился Мейсон.
— А что, разве это каким‑то образом может повредить нам?
Мейсон вяло махнул рукой.
— Забудь об этом…
— Но, почему?!! — горячо возразила Мэри. — Ведь кардинал О'Брайен — человек, обладающий большой силой, он вполне может убедить Городской совет рассмотреть мое заявление побыстрее.
Очевидно, Мейсон чувствовал себя сейчас не очень хорошо, потому что на лбу его снова выступили крупные капли пота, дыхание участилось и стало прерывистым.
