Порочные цели - Кейн Мила

— Ты спятил? Думаешь, я собираюсь исправить ошибку, наделав еще больше глупостей?

Маркус лишь пожал плечами.

— У тебя нет выбора, профессор. Ты сама сказала, что готова на всё… ну так делай всё.

— Ты с ума сошел.

— Ты исходишь из того, что я был вменяемым до встречи с тобой, — хмыкнул он. — Это не так.

— Маркус, я не могу согласиться на это. Я должна сама рассказать декану...

Мои слова потонули в его поцелуе. Он обхватил мое лицо ладонями и накрыл мои губы своими. Я застыла, шокированная тем, что он целует меня прямо за преподавательским столом, пока за дверью проходят студенты. Пока я стояла, парализованная безумием Маркуса Бэйли, его язык скользнул по моим губам и проник внутрь. Его поцелуй был безжалостным, как и он сам. Жар разлился у основания позвоночника. Кожу стянуло, каждая клетка словно пульсировала током. Как будто я стояла в эпицентре грозы. Прикосновения этого мужчины не походили ни на что, что я когда-либо испытывала раньше. От них поднимались волоски на руках. Он был стихией. Неудержимой. Безжалостной. Неоспоримой. Со стоном я сдалась жару, заполнившему грудь. Сердце колотилось так сильно, что это мешало думать. Невозможно было вспомнить, почему всё это – чертовски плохая идея.

Его руки опустились на мои бёдра, прижимая к себе. Тонкие спортивные шорты совершенно не скрывали его возбуждение – твердый член тянулся вверх к животу и упирался мне в пупок.

— Вот так, профессор, искушай меня, сбивай меня с гребаного пути… — Он усмехнулся, не отрывая губ от моих.

— Маркус? — Я отстранилась, пытаясь вдохнуть воздух.

— Хмм… да, именинница?

— Мы не можем. Я не буду этого делать, — прошептала я.

— Будешь, — так же тихо, но уверенно ответил он. — Ты сделаешь это, иначе жизнь здесь станет для тебя... очень неудобной.

Он отступил и схватил мой телефон со стола.

Я потянулась за ним. Внезапно мысль о том, что этот необузданный парень получит мой номер, показалась мне опасной.

Но Маркус легко поднял его над моей головой. Я снова потянулась, врезаясь в его твердую грудь, и он рассмеялся.

— Перестань. Это неловко... если только тебе не нравится прижимать свои великолепные сиськи к моей груди – тогда, конечно, продолжай.

Мое терпение лопнуло. Эти слова были такими неподобающими, шокирующими и возмутительными, и мне некого было винить, кроме себя, за то, что я оказалась в такой ситуации. Но это не остановило мою руку – она сама взлетела и ударила его по щеке.

Я ахнула и отпрянула, прикрыв рот ладонями.

Маркус замер и опустил руки.

— Ого, профессор… нападение в придачу к неподобающему сексуальному поведению. Ну и ну, список растет.

— Прости. Я не должна была этого делать.

Он пожал плечами и начал что-то набирать на моем телефоне.

— Без пароля? Это больше похоже на кирпич, чем на мобильник. Будь хорошей девочкой, и я куплю тебе новый.

Я отступила еще дальше и скрестила руки на груди, стараясь выглядеть как можно строже.

— Верни. — Я протянула ладонь.

— Полегче, не сминай трусики, красавица... по крайней мере, пока. — Он поднес мой телефон к уху. В этот момент его собственный завибрировал в кармане.

Отлично. Теперь у него был мой номер.

Дверная ручка задребезжала, когда кто-то попытался ее открыть.

— Закрыто! — донесся приглушенный голос снаружи.

Я отпрыгнула от Маркуса, будто это он только что ударил меня, и прикрыла рот ладонью.

Он невозмутимо улыбнулся и приблизился. Сунул мой телефон в карман пиджака, а затем неспешно поднялся по ступеням к двери. Там положил руку на ручку и обернулся, чтобы бросить на меня последний взгляд.

— Надеюсь, мы поняли друг друга, Ари. Увидимся вечером. Пришли мне свой адрес.

Я слабо покачала головой, и он хмыкнул.

— Теперь мы играем по моим правилам, помнишь? Так что веди себя хорошо и следуй им, иначе…

— Иначе что? — осмелилась спросить я.

Он усмехнулся, постучал себя пальцем по носу, затем щелкнул замком и, распахнув дверь, растворился в толпе.

У меня не было времени слишком переживать из-за Маркуса и из-за того, каким образом он собирался пытать меня напоминанием о том, что в его руках – мое будущее и репутация: весь остаток дня у меня шли занятия одно за другим.

— В последних пассажах нужно ускорить темп. Вся пьеса заканчивается на мажорной ноте, — объяснила я студентке, которая разучивала особенно сложный этюд Шопена.

— Вот так? — спросила она и попробовала снова.

— Нет, скорее... Давай я покажу, — предложила я.

Она быстро освободила место и встала рядом, а я села. В комнате звучали разные инструменты – кто-то репетировал сольные партии, кто-то разбирал теорию. В голове, как обычно, мелькал успокаивающий калейдоскоп красок.

Я подняла руки над клавишами, но вдруг замерла. Краски перестали переливаться, а мысли унеслись в прошлое.

Я сломя голову неслась домой после школы: нужно было срочно записать последние такты пьесы для выпускного экзамена по фортепиано. Мелодия настигла меня прямо на уроке алгебры и с тех пор не переставала крутиться в голове. За годы обучения я поняла: сочинять музыку – вот что я люблю больше всего.

Я часами просиживала в музыкальных комнатах, как дома, так и в школе, и сегодня я наконец закончу свою работу. Огромный грузовик медленно выезжал из ворот особняка бабушки и дедушки. Я посторонилась, пропуская его, в затем побежала по дорожке. Внутри сбросила рюкзак и туфли, аккуратно убрав их, чтобы не злить Дейла, и прошла через дом.

Напевая мелодию, я распахнула двери музыкальной комнаты и застыла на пороге.

Комната была пуста.

Всё исчезло. Все инструменты, что годами собирались вдоль стен, – пропали. Но хуже всего была зияющая пустота в центре, где раньше стоял рояль. Место, где я видела её, когда играла. Мое счастливое место. Оно исчезло.

Я бросилась вглубь дома, разыскивая брата. Боль, предательство, разочарование и ненависть – всё смешалось в черной ярости. Я ненавидела его больше всего на свете. Мне нужно было уехать, чего бы это ни стоило. Собрать что можно и сбежать. Оставаться здесь было невозможно.

Я нашла их на кухне. Брат сидел за столом, уткнувшись в газету с результатами скачек, и он был не один. У стойки стояла красивая девушка и делала сэндвич. Она выглядела молодой, немногим старше меня. Бледная, хрупкая, она повернулась – и её лицо озарилось робкой улыбкой.

Я резко остановилась.

— Кто ты? — услышала я собственный голос.

Дейл поднял взгляд и, увидев меня, встал, обогнул стол и обнял девушку за плечи.

— А, ты дома. Арианна, познакомься, это Клэр.

У моего брата была девушка? Это казалось невозможным. Насколько я знала, он заполнял дом наших бабушки с дедушкой каждые выходные наркотиками, выпивкой и теми, кого мог купить за деньги… иногда несколькими женщинами одновременно. Звуки, которые они издавали, преследовали меня по ночам.

— Привет, я так рада наконец познакомиться с тобой, — просияла Клэр.

Боже, она была такой молодой и милой. Как она могла купиться на ложь моего брата? Хотя... он был красив, богат и носил полицейскую форму. Со стороны, возможно, он казался выгодной партией. Трудно судить, слишком долго я видела в нем того дьявола, которым он был на самом деле.

Дейл крепко сжал её плечо и поцеловал в висок. Клэр смотрела на него снизу вверх, как на спасителя. Меня чуть не вывернуло. Я должна была предупредить её. Рассказать, кем он был на самом деле, пока он не заманил её в ловушку. Я не могла уехать, не попытавшись помочь.

— Где мой рояль? — спросила я, прочистив горло.

— Продан. Я куплю тебе синтезатор, или что-то попроще. Нет смысла держать этот старый хлам ради тебя одной… И ты вообще знала, сколько он стоил? — Дейл расправил плечи и одарил меня самодовольной ухмылкой. — У Клэр нет родителей, так что вырученные деньги пойдут на свадьбу.