Няня для сына олигарха. Миссия:выжить (СИ) - Гесс Ария

— А я, кстати, решила проведать сына, — поет приторным голоском, в то время как я непроизвольно напрягаюсь.

С последнего раза, когда пробуждался ее материнский инстинкт, прошло больше года. Да и встречи эти были всегда в моем присутствии, так как для сына она все равно, что чужая. Память ребенка так устроена, что первый год жизни не запоминается. И Тема не стал исключением.

— Я скоро буду дома, тогда и приедешь.

— Ой, так я уже! Утром еще заезжала, до тебя было не дозвониться. Ты так не переживай, с сыном я повидалась, проблему с банком, я так понимаю, ты быстро решишь, но если хочешь, можем вечером встретиться все вместе еще раз… — Не стоит. Деньги сейчас будут.

Отключившись, непроизвольно прибавляю газа в надежде поскорее оказаться дома. Какой может быть реакция Эвы на появление моей бывшей жены, я не знаю. Но нарастающее чувство тревоги говорит о том, что лучше поспешить.

Напрягаюсь буквально с порога, когда меня никто не встречает в дверях. А ведь я успел привыкнуть. Детский плач вынуждает сорваться с места и по щелчку оказаться рядом.

И каково мое удивление, когда я вижу няню… но не ту.

Сын вскакивает с колен Антонины Игоревны и несется прямо ко мне в руки.

— Папа, папа! — хнычет Артём. — Эва меня бросила! Она уехала! Я ей надоел, как и маме!

Прижимаю к груди светлую макушку, а затем подхватываю его на руки.

— Ну что за глупости, — улыбаюсь ему. — У нее, наверняка, какие-то дела. Скоро вернется, — успокаивая, растираю его спину, и обращаюсь к Антонине Игоревне: — Где Эва?

Она показательно фыркает, стреляя в меня недовольным взглядом, а затем подходит ближе и пытается забрать Тёму на руки.

— Уехала, — бурчит коротко. — Лучше тебе поговорить с ней лично.

— Она забрала все вещи, я видел! — истерика сына только нарастает.

— Так, Темыч, — отрезаю строго, — Иди погуляй вместе с Антониной Ивановной, а я привезу Эву домой, договорились?

— Правда привезешь? – хлюпает носом, успокаиваясь.

— Правда.

Надеюсь, что уверенность меня не подведет…

Первым делом поднимаюсь в кабинет и просматриваю камеры. Чем руководствовалась моя бывшая, когда разговаривала с Эвой, я ума не приложу. Но сейчас я о ней думаю в последнюю очередь.

Спустившись на первый этаж, целую сына и, добыв необходимую информацию у Антонины Игоревны, мчусь в университет Эвы.

В машине я сижу около часа, постоянно поглядывая на вход в главный учебный корпус. Не выдержав, выхожу на улицу, где успеваю отморозить себе не только руки, но и нос, пока не замечаю, наконец, знакомое лицо.

Ох ты ж… Метающее молнии лицо.

Потому что теперь уже и она меня видит. И кажется, одна из молний всё же долетает, ибо лоб начинает чесаться от этого пронзительного презрительного взгляда.

Минуя студентов, иду к Эве, которая словно ногами приросла к земле и не двигается. Разве что красивые глаза испуганно бегают.

— Поехали домой, — с ходу обнимаю за талию, не давая ей времени одуматься и вдыхая морозный запах ее волос, выглядывающих из-под шапки.

Эва вредно хмыкает, упираясь ладошками в грудь и оглядывается по сторонам, явно смущенная всеобщим вниманием. Кажется, кто-то даже присвистывает. Детский сад…

— Никуда я с вами не поеду! И вообще… Кирилл Александрович, уберите свои ручищи! Лучше поищите себе кого-то другого в ваш гарем!

— Ну не-е-ет, — протягиваю удрученно. — Возвращаться в начало я не намерен. Какой я тебе Александрович?

— А я очень даже намерена! — бунтует воительница.

От холода уже сводит конечности. Да и она сама так дрожит, что зуб на зуб не попадает, а все равно упрямится!

— Сейчас мы с тобой сядем в машину, поговорим, а потом вернемся домой, — расписываю ближайший план действий.

— Он еще и диктатор, гляньте на него…

Терпеть больше нет сил. И мной руководит не холод, когда я набрасываюсь на ее губы, сметая все сомнения. Скорее это голод и острое желание, чтобы она осталась в моей жизни навсегда.

— Утром ты видела мою БЫВШУЮ жену, — шепчу ей на ухо. — Так что в моем гареме только одна женщина, и это ты, — прикусываю мочку, на что она бьет меня по плечу.

— Боже, как ужасно это звучит! В гареме! — фыркает Эва, отстраняясь и стараясь выглядеть злой и строгой. Но я-то вижу, как уголки ее губ слегка приподнимаются.

— Ну, извини, не романтик, — обхватываю ладонями ее лицо, растирая большими пальцами нежную кожу на щеках. — Я сам вижу ее в лучшем случае — раз в год. И то в моменты, когда по каким-то причинам денег вовремя не получает.

— Может и так, но она вообще знает, что она бывшая жена? А то я не заметила, — отводит взгляд в сторону.

В ее голосе появляется сомнение. Благо, не в моих словах. Кажется, я на верном пути.

— Так и знал. Надо было сразу паспорт показать, — сокрушаюсь я и продолжаю уже серьезно: —Эва… Ну к правда, едем домой? Тема скучает по тебе, да и я… тоже.

— Очень по-взрослому перекинуть всё на ребенка и прикрываться детскими эмоциями, — отчитывает меня с сарказмом.

А я, как тот самый ребенок, радуюсь, замечая, что она уже не сдерживает улыбку.

— А знаешь, ты права. Я слишком стар, чтобы упускать время, — обхватываю ее ладошку и веду к парковке.

— Стар? — усмехается Эва уже сидя и отогреваясь в машине. — Да у тебя даже седых волос нет!

— Еще раз так сбежишь, благородная седая шевелюра мне обеспечена…

Дома нас встречают радостные визги Артёма и мягкая улыбка Антонины Игоревны. Это она Эве так улыбается. Передо мной же показательно задирает нос и что-то недовольно бурчит…

Чувствую, с этой женщиной лучше мне не ссориться… И племянницу ее никогда не расстраивать.

Тема запрыгивает на руки к Эве и заливисто смеется, когда она его кружит в руках.

Подхожу к ним ближе, обнимая со спины обоих, и перемещаю Тему к себе. Все-таки он не два килограмма весит.

Не позволяю Эве отстраниться, придерживая свободной рукой за талию, и касаюсь ее виска. А затем склоняюсь так, чтобы услышала только она:

— Оставайся у нас на совсем?

Эпилог

Тема влетает ураганом в гостиную, пилотируя с новым вертолетом. Никогда бы не подумал, что простой деревянной игрушкой можно так обрадовать ребенка. Возможно, это потому, что вместе с вертолетом Эва вручила ему и краски, которыми они вместе его разукрасили.

— Что там по готовности? — голосом учителя спрашивает Антонина Игоревна.

— Утка в духовке! — доносится ответ моей любимой.

— Стремянка готова! — тут же подхватываю и я.

Эва появляется в дверях гостиной и, окинув быстрым взглядом зал, смотрит на меня с сомнением.

— Это ты что ли стремянка? — подходит ближе и принимает из моих рук красную звезду.

Обнимаю ее за талию и сталкиваю нас лбами. Смущенная улыбка притягивает взгляд. Касаюсь ее губ, ощущая невероятный прилив чувств.

— Требуется помощь любимой, — отстранившись, ухмыляюсь довольно и подхватываю ее на руки.

— А я?! Я! Я хочу!

Тема уже тут как тут прыгает перед нами, в ожидании забраться на руки.

Подхватив обоих, приподнимаю сына повыше, удостаивая чести повесить звезду на елку.

— Вы что тут, завалить ее решили? — доносится голос Антонины Игоревны за спиной. — Два часа до Нового года! Или будем пилить ту, что в саду?

— Папины медвежьи ручищи всех удержат! — горделиво заявляет сын.

Это он от Эвы подхватил. До сих пор не понимаю, что с моими руками не так.

Тема подает нам игрушки и сам вешает те, что пониже. Вместе украшаем елку, развешиваем гирлянды и отправляемся на запахи из кухни.

— А где Нико? — ищу брата, прилетевшего к нам на праздники из Италии вместе с моей родней.

— Так мы его отправили в магазин, сейчас уже вернется.

Нахмурившись, с сомнением смотрю на Эву, которая нервно пожимает плечами. А затем слышу хлопок входной двери и какую-то возню.

— Эва! Принимай! — громыхает он своим басом.

Рвусь следом за ней на зов брата, но она мягко касается ладонями моих плеч и останавливает.