Яблочный пирог и любовь - Сахра Зейнеп

Пока мы ковыляли к машине, к нам с рычанием подкатил и резко затормозил белый спортивный автомобиль Эмира. Опустив стекло, он тут же заговорил:

– Джульетта, ты с Ахметом сзади. Конфетка-блондинка – на переднее сиденье. Быстро!

Без лишних слов мы заняли свои места. И в тот же момент, когда захлопнулась последняя дверь, машина рванула с места, как ракета, подняв клубы пыли. Голова Ахмета на моих коленях болталась из стороны в сторону, а кровь из его плеча сочилась так сильно, что уже пропитала мою одежду. Бинт, который наспех наложил Эмир, давно перестал выполнять свою функцию. Я нахмурилась, глядя на рану:

– Эмир, почему так много крови? Это нормально?

Выражение его лица в зеркале заднего вида мне не понравилось. Не сбавляя скорости, он ответил:

– Поверни Ахмета на бок так, чтобы раненое плечо было выше уровня сердца.

Его тон встревожил меня, но я попыталась сделать как он сказал. Каждый раз, когда свет фонарей падал на лицо Ахмета, моя тревога возрастала. Почему он выглядит таким слабым и бледным, ведь прошло так мало времени?

Перевернуть его оказалось сложнее, чем я думала. Ахмет был не в состоянии помочь – ему было слишком больно. Убедившись, что рана достаточно высоко, я услышала плач Ясмин.

Я старалась не обращать на нее внимания, сосредоточившись на красивом лице Ахмета. Он выглядел таким спокойным и беззащитным… Пользуясь темнотой ночи, я кончиками пальцев коснулась его щеки, глаз, подбородка. Когда мои пальцы скользнули по короткой щетине, он приоткрыл зеленые глаза. Сморщенное от боли лицо чуть разгладилось. Казалось, он пытается улыбнуться, но получилось так себе.

Внезапно изумрудные глаза закатились и закрылись. Вслед за этим тело Ахмета начало биться в конвульсиях. Он дрожал так сильно, что казалось, я трясусь вместе с ним. От страха у меня перехватило дыхание. Едва сумев вдохнуть, я выкрикнула:

– Эмир! Эмир! С ним что-то не так!

Эмир обернулся с искаженным от досады лицом.

– Черт! Это произошло раньше, чем я ожидал, – пробормотал он себе под нос, снова поворачиваясь к дороге.

– Что случилось?! – закричала я снова, но он не ответил.

Не снижая скорости и не отрывая глаз от дороги, Эмир ловко снял кожаную куртку. Когда он швырнул ее мне, Ясмин уже рыдала в голос.

– Накрой его. И своей курткой тоже. Пуля, должно быть, попала в артерию. Он теряет кровь слишком быстро, и сейчас у него шок.

Я окаменела, будто сама впала в шоковое состояние. Увидев мое лицо, Эмир, похоже, пожалел, что сказал лишнее, и снова заговорил – на этот раз медленнее:

– Но не волнуйся, Сахра. Мы его спасем.

Я поверила его голубым глазам, отраженным в зеркале заднего вида. Пусть даже он лгал. Собравшись, сняла с себя окровавленную куртку, укутала дрожащее тело Ахмета и крепко обняла его. Истеричные всхлипы Ясмин начали действовать мне на нервы, так что я не выдержала:

– Может, хватит уже реветь? Он не умер! И не умрет!

Я рявкнула на нее так, что это подействовало как пощечина. Ясмин замолчала. Ее покрасневшие глаза переполняли раскаяние и страх.

Через несколько минут Ахмет стал дрожать меньше, но кровотечение не прекратилось. Моя одежда и сиденье машины были залиты кровью. Я беспомощно нашла взгляд Эмира в зеркале:

– Я могу сделать что-нибудь еще?

На этот раз он ответил ровным голосом, не глядя на меня:

– Можешь погладить его по волосам. Для меня такое сработало.

Обнадеживающе это не прозвучало, но я все равно наклонилась к Ахмету. И, приблизив губы к его уху, прошептала:

– Не бойся, ты поправишься…

Я погрузила пальцы в его волосы. Не знаю, помогло ли это, но дрожь заметно ослабла, и тут же машина резко затормозила. Двери распахнулись, и через миг Эмир уже звал кого-то. Принесли носилки, Ахмета забрали у меня из рук и быстро увезли внутрь.

Выскочив из машины, я испытала дежавю. Снова та же самая клиника. В Чыкмазе… Дома…

Но это не принесло мне утешения.

Когда Ахмета забрали в реанимацию, Эмир на ходу объяснил врачу, что произошло, используя медицинские термины, которые я даже не понимала.

Судя по выражению лица доктора Бюлента, прогнозы были не самыми радужными. Врач тревожно коснулся моего плеча и поспешил к Ахмету. Вскоре его увезли в операционную. А нам оставалось только ждать за закрытыми дверями.

На секунду мне показалось, что Эмиру тоже место в операционной, но он спокойно подошел и сел рядом со мной. Долгое время никто не говорил ни слова. Только Ясмин стояла в стороне и тихо плакала. Потом посмотрела на нас, избегая встречаться со мной взглядом, и робко спросила:

– Э-э-э… Думаете, полиция поймала тех людей?

Я не ответила. Эмир, пытаясь разрядить обстановку, сказал:

– Не волнуйся, конфетка. Даже если они не схватили того трусливого зайца, который удрал, то его подручных задержали точно. А они из тех, кто сдаст своего главаря после первой же пары вопросов. Так что не бойся, навредить они больше не смогут.

И Ясмин успокоилась. Таков уж был Эмир. Пусть даже он врал, его слова растворяли любую тревогу. Вот и Ясмин под их воздействием перестала плакать и села напротив нас.

Пока мы молча ждали, я украдкой поглядывала на Ясмин, а она, в свою очередь, смотрела на Эмира. Сперва я думала, что щеки у нее до сих пор алеют из-за моих нападок, но, повернув голову, сообразила, что торс Эмира до сих пор обнажен.

Чертов парень! У него был такой пресс, будто он каждое утро делал тысячу скручиваний, а потом переплывал Босфор. А широкие плечи и мощные руки усиливали впечатление. Закатив глаза, я скрестила руки на груди.

Медсестры, проходившие мимо, разглядывали Эмира куда более откровенно, чем Ясмин. Кажется, каждая вторая чуть ли не свистела. И я была уверена, что у них нет никаких дел на этом этаже посреди ночи.

Эмир откинулся на спинку стула и потянулся, заложив руки за голову. От этого движения его бицепсы напряглись, как две банки. Медсестры уже даже не делали вид, что проходят мимо по делам, – встали рядом, попивая кофе из бумажных стаканчиков, и не сводили с него глаз. Я почти слышала, как они шепчутся.

В конце концов я не выдержала и покосилась на Эмира:

– Ты не планируешь что-нибудь надеть?

Не меняя позы, он лишь повернул ко мне голову. Его губы растянулись в ухмылке, а потом он беззаботно пожал плечами:

– Мне удобно и так.

Я снова закатила глаза:

– А мне – нет! Посмотри вокруг, они пялятся на тебя, как на льва в клетке!

Он усмехнулся:

– Меня это не беспокоит.

– Зато беспокоит меня! – прошипела я. – Ахмет там борется за жизнь, а ты расселся, как оборотень из «Сумерек», и эти девки пускают на тебя слюни. Неужели не понятно, что это попросту неприлично?!

Эмир сжал губы, чтобы не рассмеяться. Он убрал руки с затылка и наклонился ко мне. Я так и сидела со скрещенными руками, но, когда его шепот коснулся моего уха, мои мышцы против воли расслабились.

– Знаешь, Джульетта, тело человека на семьдесят процентов состоит из воды. Но не твое. Твое – из ревности.

Когда он отстранился, на его лице все еще играла ухмылка. Я уже открыла рот, чтобы заявить, что он ошибается, но тут он повернулся к медсестрам:

– Девчонки, может, перестанете на меня смотреть? Моя девушка нервничает!

У сестричек вытянулись лица, а у меня отвисла челюсть. Одна бровь Ясмин взлетела. В ярости я ударила Эмира по плечу. Он поморщился, но настроения это ему ничуть не испортило.

– Я иду за кофе! – сердито встала я. – И я тебе никто, Ханзаде!

Мои последние слова не изменили выражения лица Ясмин, но заставили медсестер заулыбаться.

Я дошла до кафетерия, купила кофе тем двоим, а себе – шоколадку с карамелью. Где-то читала, что при стрессе шоколад снижает активность мозга. А сейчас я готова была съесть целую плитку, лишь бы успокоиться.

К моему возвращению медсестры уже разошлись. Я невольно улыбнулась и тут же разозлилась на себя за это. Заворачивая за угол, я услышала голоса Ясмин и Эмира и инстинктивно остановилась, прислушиваясь.